— Можно ли ему издавать звуки, господин?
— О, да… Да, пожалуйста… Давай, хочу тебя услышать… — парень отчётливо ответил «да, господин», а потом томно простонал, когда тот раскрыл его колечко двумя большими пальцами. — Покажи мне себя, давай, постарайся… — мужчина тут же принялся оглаживать себя, а публика осмелилась наконец подняться со своих мест, чтобы выстроиться вокруг арены и видеть всё, что сейчас было закрыто от них широкой спиной. Гость хлопнул его членом по раскрытой и растянутой пальцами самой модели дырке, а потом не сдержался и вошёл сразу до конца. В унисон прозвучало два стона. Представление вошло в свой пик.
Рука Крама уже давно сжимала горло Тео, который аккуратно дрочил ему в неудобной для себя позиции. Потом Виктор опустил его на колени, приглашая к оральным ласкам, и Нотт пропустил его член до самого горла, привычно расслабляясь и прикрывая глаза.
— Пятьсот, пусть смотрит на него…
— Принято…
Тео распахнул глаза, наполнившиеся слезами, и Вик уже хотел стереть одну с его ресниц, но снова:
— Пятьсот, пусть скатится по щеке…
— Принято… Не желаете поучаствовать?
— Позже, пока депозит в десять тысяч… Брысь отсюда…
— Принято…
— Дай ему вдохнуть… Вот так…
Крам продолжал запланированное представление, гость иногда корректировал его планы. Когда Виктор расстегнул молнию и хотел достать маленькую пробку, оказавшуюся под шортиками, гость снова подал голос:
— Стоп, я сам…
— Это участие, господин.
— Я знаю, я подписан… — он подошёл к Нотту и дрожащей рукой достал пробку. Она была маленькой, очень хрупкой на вид. И было заметно, как мужчина пытается удержаться от того, чтобы её не облизать.
— Покажи мне его… Шире… Растяни шире… О…
Такие игры были не редкостью, хотя намного чаще предпочитали играться своими руками, а не чужими.
— Я беру тебя в приват… Сделаешь это со мной… Точно так же…
— Как пожелаете господин… Тео, теперь у тебя соло…
— Спасибо, сладкий… Пробку, господин?
— Тысяча.
— У вас всё ещё депозит, — улыбнулся Тео. — Долгой ночи…
Он снова выгнулся на своём металлическом поручне, уже привыкнув к зажимам. Чуть потянул за цепочку. Запрокинул голову, наблюдая, как уже всех троих моделей натягивают гости, а на «приём» подошёл первый клиент.
— Спасибо, господин. Долгой ночи…
— О, я вернусь, сладкий. Представление уже в своей середине… Я вернусь за тобой. Обожаю растраханную дырку…
— Как вам будет угодно, господин… — улыбнулся Блейз. Он мог смотреть только в звёздный потолок, периодически прикрывая глаза, чтобы софиты не резали.
— Двадцать. Ты. На колени. Без рук. Глубоко. Не закрывая глаз. Смотреть только в мои глаза. Ну?
Дин продолжал стоять, ничего не делая.
— Ну? — повторил гость, и Томас улыбнулся.
— Извините, господин, ваша ставка не принята.
— Что за…
— Панс вам всё объяснит… Возможно, меня уже арендовали на этот вечер…
— Но сейчас ты здесь, значит, можешь…
— Мистер Си, прошу вас, вас ожидают в приватной комнате… — Панс появилась из ниоткуда.
— Спасибо, детка… — одними губами проговорил Дин. У Папочки не работали мальчики с табу. Но после прошлого раза с мистером Эр он просто не мог без панической атаки взять в рот. Никто из парней не любил этого клиента. И ночь, когда он приходил, была для каждого ужасной до того момента, как он не выберет себе кого-то. Потом все просто искренне сочувствовали. Но даже Папочка ничего не мог с ним сделать.
— Двадцать. Расстегни свои шортики и раздвинь ножки в свой потрясающий шпагат, Дин. Я хочу тебя раскрыть.
— Принято…
— Как пожелаете, господин…
— Перестань. Ты знаешь, как меня зовут…
— В привате, да. Но не здесь. Не здесь, господин. Зачем вы платили за представление… Вы же знаете, я всегда пойду с вами… — Томас лёг спиной на подиум, коих на арене было достаточно для таких утех, медленно расстегнул молнию на шортиках, показывая себя. Поднял ноги вверх, а потом раскрылся в шпагате, чуть приподнял таз, чтобы выгоднее показать себя гостю. И публике, конечно. Но для этого клиента, в первую очередь.
— Хочу, чтобы все увидели, что мой. На эти десять, двадцать минут, мой…
— Ваш, господин. Могу я закрыть глаза?
— Конечно, детка. Ты сегодня кончишь со мной. Я раскрою тебя, трахну тебя пальцами, но сегодня ты кончишь с моим членом в тебе, ты услышал меня?
— Да, господин. Да, да, да, да… — Дин потерялся в ощущениях. Эти пальцы умели творить чудеса с его телом. — Ты похож на дикую пантеру. Мне нравится, как ты себя подаёшь теперь. Мальчик мой, скажи ещё раз…
— Ваш. Ваш, господин, ваш… Да… Ах…
Тео настолько увлёкся разглядыванием, что не заметил, что уже касается себя там, где вообще-то можно только гостям, или по их заказу. И Панс уже шла за ним. К Блейзу вереницей тянулись гости, чтобы отдать свою порцию спермы, иногда занимая места на подиуме рядом. Желание уйти в приват многие уже реализовали. Но пока представление не будет завершено, клиенты, принимающие в нём участие не должны покидать арены. Они сами вызвались не только развлекаться, но и развлекать других гостей. Панс, однако, не накинулась на него с претензией. Она помялась немного.
— Тео, это твой… Он тебя увидел, прости…
— Нет! Панс, нет… Позови Папочку. Я не могу… Я не смогу больше…
— Сделай лицо, мальчик. Я позову его. Но ты знаешь, что будет…
— Лучше уволюсь, лучше сдохну. Он же извращенец… — прикрыв глаза, Нотт потянул себя за соски и красиво изогнул спину, понимая, что представление ещё идёт.
— Я сейчас…
Минуты не прошло, как в зале появился Папочка. Он вышел из потайной двери, стараясь меньше попадаться на глаза гостям. Это честь, увидеть его, а не случайность.
— Папочка, пожалуйста… Я не могу пойти к нему в приват.
— Тео, возьми в зубы цепочку, опустись на четвереньки и пойдём со мной. Я ничего не могу сделать.
— Но представление ещё не…
— На четвереньки. Мне жаль.
Самым шокирующим было то, что папочка говорил искренне. Он ничего не мог сделать, чтобы не впустить этого клиента. Чтобы не отдать ему своего мальчика. Слишком большой вес он имел в этом мире, чтобы ему перечить.
Тео подошёл к краю арены, где его уже ждал амбал под два метра ростом. С ошейником и поводком в руке.
— Будьте добры, — протянул руку Папочка, и голос его был настолько безаппеляционным, что мужчина не осмелился ослушаться.
Опустив руку с ошейником на уровень лица Нотта, Папочка взял его за волосы на макушке.
— Он смотрит, Тео. Давай, сам. Ап!
Скрипнув зубами, парень подался вперёд, надевая на себя ошейник через голову, как собака. Почувствовав, что его закрепили на шее, он дождался, пока щёлкнет поводок.
— Хороший мальчик. Пойдём. Пойдём.
Остановившись у двери приватной комнаты, Папочка взглядом приказал её открыть.
— На ошейнике стоит моя пломба. Если она будет повреждена, вам будет отказано в посещении нашего зала. Шея Тео не должна пострадать от атрибута. Ко мне… Иди, иди ко мне… Вот… — Тео вошёл в роль и подставил макушку под ладонь Папочки. — Хороший мальчик. Слушайся хозяина, и когда вы закончите, ты получишь подарок от меня. Давай, место…
Нотт пополз на подиум, а мужчина в приватной комнате тихо ответил:
— Позови мне кого-нибудь. С ним нужно будет помочь…
— Сию минуту.
Дверь за Папочкой закрылась, и звукоизоляция заглушила все звуки. Нужно было что-то решать. Так больше продолжаться не должно было.
Не успел он пройти несколько шагов, как на него налетела Панс, которую больно удерживал за сосок с сорванным пестис в виде дьявольских рожек недовольный клиент. Второй пестис был на месте, ещё сильнее увеличивая контраст от жёсткой хватки. Панс ни слова не говорила, даже не шипела. Но глазами готова была убивать.
— Так, значит, пока не закончится представление, я не могу забрать Блейза. А вот эту шлюшку, — он кивнул на дверь, только что скрывшую за собой Тео, — кто-то себе выцепил.
