Когда я, уже было собрался ей ответить фразой, на тему ее жо** и натянутых на нее глаз, но в англоязычной интерпретации, Марине внезапно замерла и вскинула руку со сжатым кулаком.

Недавно, Глеб предложил использовать сигналы, подаваемые рукой. Я так и не сумел пока их все запомнить, но конкретно этот, кажется, означал что надо срочно заткнутся или пригнутся.

Считается, что, попадая в опасные и непонятные ситуации, все живые существа способны только на одно из трех действий. Это, или панически убегать, или героически рваться в атаку, или замереть и оценив ситуацию, выбрать самую оптимальную стратегию. Из нас троих, включая Глеба, паникером был я. Если‑бы в реале мне встретился какой‑нибудь саблерогий велоцептор, то я, с криками АААА!! сразу обделался, а потом, принялся метаться в поисках выхода, защиты и туалетной бумаги. Конечно, если меня, как крысу, загнать в угол, то я могу так цапнуть, что мало не покажется. Не даром же я полгода делал вид, что изучаю боевой транс.

К счастью, виртуал наложил свой отпечаток на мою ранимую душу. Так как здесь боль относительно терпимо, а смерть всего лишь временное неудобство, то и паника со страхом, со временем, трансформировалась в ненавязчивое желание покинуть опасное место любыми хитрыми способами.

В отличие от меня, Глеб считал, что лучшее решение любой проблемы, это силовое противостояние. В любой непонятной ситуации, он начинал суетится, искать себе место в первых рядах, путаясь под ногами и мешая всем остальным хоть что‑то сделать правильно.

Что касается Марине, то в каком бы она не была состоянии, веселом или грустном, бодром или подавленном, какой‑бы занятой или уставшей она не была, при любом подозрении на опасность, в ней как‑будто переключается тумблер, переводя ее в режим боевого робота.

Правда, был у нее и один большой недостаток. Если ее разозлить, то она могла потерять над собой контроль, однако, чаще всего, Мари действовала хоть и жестко, но обдуманно и понапрасну не рисковала.

Вот и сейчас, все шутки и капризы были моментально забыты. Она вернула свой обычный образ и переоделась в кожаный, охотничьей сет. Оглянувшись по сторонам, Марине принялась менять раскраску одежды под окружающую местность. Ботфорты, пояс, гольф и перчатки стали коричнево‑красными как опавшая листва, а лосины и жакет окрасились в желтовато‑зеленый. Только шляпа мушкетерка стала двухцветная, перья и нижние поля зеленые, а остальная часть бордовая.

В правой ее руке появился штыковой нож. Я успел заметить, как за миг до этого, ее коготь среднего пальца, легонько ткнул подушечку верхней фаланги большого пальца.

－ "Молодец" － отметил я про себя － "Настроила извлечение оружия из ячейки по мудре руки. У меня подсмотрела."

Елозя подушечками пальцев левой руки, друг по другу, она, в это время, гоняла по видимому только ей экрану мышку‑курсор. － "Тоже моя школа. Я этому трюку учился полгода, а эта коза за две недели освоила."

Мысли о немыслимых успехах моей напарницы, были нагло прерваны пришедшим сообщением.

М‑ Посмотри, что пришло, когда я коснулась воды.

… мертвая кожа сидского унолтера, пропитанная натуральной смолой. Мертвая кожа сидской антилопы, пропитанная красителем, дубильной смесью и жиром…

М‑ И таких сообщений уже пять.

Я подкрался к Мари в плотную.

－ Они все однотипные, или есть варианты, － шепотом спросил я.

－ Разные, кожа меняется. Смотри, маслянистое пятно поплыло. － Она показала на воду.

Присмотревшись, я тоже заметил фиолетовые разводы.

－ Что думаешь? – Спросила озабоченная Мари

－ А что тут думать – сапоги. Кто‑то моет обувь в ручье или переходит в брод.

－ Ну точно, － чуть не закричала моя напарница. － А я себе уже понапридумывала всякой ерунды.

Она схватила меня за руку и потащила в кусты.

－ Пошел вон! － Тихонько гаркнула она на притаившегося там велоципода. － Иди лучше укради у злых дядей вкусные кишки.

Монстр пару раз обиженно цокнул, потом подумал и принялся вопросительно шипеть.

－ Ну зачем мне тебя обманывать, тупая ты курица. Иди и сам посмотри.

－ Шшш, цык‑ццшш. Цк‑цк‑цц.

－ Выпусти еще одного, только самого толстого. － Попросила меня Мари. － Эта будущая начинка для бульона, видите ли, не доверяет мне.

－ Они у меня тут все одинаковые, － на всякий случай сообщил я недоящеру, и выпустил еще одну тварь.

Прошипев немного друг на друга и поцокав на нас, велоциподы умчались в лес, а мы уселись на занесенные ветром и застрявших в мелких стеблях кустарника, кучу листьев.

－ Можно спросить? А что ты там себе напридумывала, когда за сапоги спрашивала.

－ Ты еще маленький такое знать. Помолчи лучше, я сейчас буду говорить с духами.

－Ишь, разговорчивая тут нашлась, － пробубнил я себе под нос, по‑русски.

Пока, темно‑светлая эльва пучила глаза и морщила щеки, я еще раз перечитал сообщение. Меня в нем кое‑что смутило.

－ О, начинку подстрелили.

－ Кого? － Не понял я.

－ Да Начинку Для Бульона. Пришлось дать ему другое имя. На Тупую Курицу он почему‑то не хотел отзываться. Видите‑ли, в именах нельзя использовать названия других существ.

－ Ты тоже заметила, что велоциподы, в последние время, пошли слишком переборчивые.

－ И не говори. Сама в шоке. － Улыбнулась Мари, и заговорила уже серьезно. － В общем, обстановка такая. В половине лье на юго‑восток, есть небольшая сопка, так вот, местный дух очень нервничает из‑за того, что на вершине той горы, засели два бойца с дистанционным оружием. Дальше дотянутся не получается. Думаю, это охрана твоей рощи. Ты‑же говорил она дикая.

－ Это работорговцы из Сидланда.

При слове "работорговцы", лицо Марине приобрело жутковатый оскал. Я конечно же догадывался, что у нее проблемы с психикой, но только сейчас, кажется, понял причину. О том, в какие страшные истории попадают эко‑беженцы, до меня доходила информация. Особенно та, где речь шла о рабстве и молодых девушках.

－С чего такие выводы?

Вытащив засапожный нож, я показал его эльфийке.

－Взгляни. Вот эта штука определяется, как "нож мародера – обычный предмет". Если вынести его за территорию кластера, то название поменяется на, что‑то вроде, – лексионский нож мародера, улучшенный, или редкий, предмет.

－ В названии кожи было слово сидский. －Догадалось Марине. － Но почему работорговцы?

－ А кто еще?! － Удивился я. － Сидланд планируется как рабовладельческий кластер, в него недавно запустили под сотню тысяч тест‑игроков. Местные неписи там сейчас в очень сложном ситуации, квестовые программы активизировались, а материала нет, то есть рабов. Из приграничных территорий, где можно наловить неписей, открыт только Лексион. Вот они и хлынули все сюда. Думаю, по местной округе, сейчас рыщет еще пара десятка отрядов, если не больше.

－ Это очень хорошо, － потерла руки довольная девушка, － только странно, восточное побережье Америки и рабский кластер, как‑то не вяжется одно с другим. По любому, в реале должна была подняться вонь.

－ Так она и была, но быстро развеялась. Хроникс Дрим, самым большим вонючкам капнули грандов, и те, быстро объяснили стаду что во‑первых, – судится с Сингапуром абсолютно бесперспективно. Во‑вторых, – в обществе и так высокая напряженность из‑за расовой нетерпимости и наплыва беженцев, и если горячие головы будут унижать НПС‑рабов в игре, а не реальных людей из лагерей и гетто, то все только выиграют. Ну и в‑третьих, – по мнению авторитетных аналитиков, подобная система, позволит снизить количество преступлений, связанных с сексуальным насилием. Как в Японии, когда они Готику запустили.

Выслушав меня внимательно, Мари для себя что‑то решив, поднялась и направилась вниз по склону.

－ Будем пробиваться, － бросила она на ходу, － приготовь веревку и мыло.

Порывшись в кармане, я достал моток грубой пеньки и банку с коричневой мазью, и догнал напарницу.

－ Такие подойдут?

－ Веревка да, а мазь воняет. Надо что‑нибудь не такое узнаваемое. У нас осталось сало?