－ Кип, мелких сможешь взять, － Спросила Мари.

－ Могу, кроме вон тех самых крупных.

－ Тогда минут тридцать будем отрабатывать групповую слаженность, пока не скажу отбой. － Немного подумав Марине добавила. － На счет три расходимся, пять секунд рубимся соло и опять собираемся в позицию "спина к спине".

За следующие двадцать минут, мы успели вырезать больше половины стаи. Мобы учли свои ошибки и несколько раз меняли стратегию. Сейчас они вообще не нападали, а ждали, когда мы разойдемся и атаковали того, кто дальше всех отходил.

－ Ладно, хорошего понемногу, пора уходить.

Поняв эти слова как сигнал к действию, я вышел вперед и тут‑же почувствовал, как несколько клювов вцепились мне в сапоги. Через две секунды они все оказались у меня в пространственном кармане. Еще через десять секунд там набралось больше двух десятков тварей. Последние пять карликовых динозавров, в последний момент, передумали нападать и отбежав на приличное расстояние, принялись яростно стрекотать и подпрыгивать.

－ Они своими криками распугали всех хищников поблизости. － Сообщила Мари. － Можно смело идти до границы с двойкой. Кроме этих куриц больше никого не встретим.

－ А ты понимаешь, о чем они сейчас говорят? － Спросил Глеб, пряча ножи в сумку.

－ Они жалуются на запах из твоих штанов, говорят что не отстанут, пока ты не отмоешь свои портки.

Вялотекущая пикировка постепенно скатилась к обсуждению современного феминизма, того, кто кому и что должен стирать, и проблеме игнорирования некоторыми членами нашего отряда, возможностей мужской проституции. Глеб, так и не освоивший толком английский, напропалую сыпал жуткими перлами, а Марине, жадно впитывала в себя всю неформальную игровую лексику и старалась, при любой возможности, вставлять ее в диалог. Получалось у нее не правда очень, но благодаря экспрессии и богатой фантазией в области сексуальных отклонений, ей удавалось иногда довольно остроумно отвечать Глебу на его подначки.

Я старался в этом веселье участия не принимать. Мне нужно было разобраться с письмами, изучить контракт и написать ответ.

Внимание, вы не можете хранить в пространственном кармане живые существа весом более 8 килограмм. Все живые существа, превышающие максимально допустимый вес будут принудительно извлечены через 24 часа.

－ "Не понял, что за…" － Эй народ, а куда подевались наши курицы.

－ Да вон они чирикают. － Глеб ткнул пальцем в сторону подлеска.

В указанном направлении не было никого. Звуков злобного стрекотания так же слышно не было. В меню списка, хранящихся в кармане предметов, вместо 3D изображений велоцепторов были только темные иконки. На всякий случай, проверил последние скрытые логи.

Поздравляем, навык "Малая благодать Бога" повышен до 1,02.

－ "Понятно, сбой системы или обновление. Ребята все еще видят и слышат старую версию событий, а мне уже вывели на новую. Интересный баг." – Как следует обдумать произошедший сбой я не успел. Пришло новое сообщение.

Внимание, вы вошли в "Условно Безопасную зону".

Доступны точки возрождения –

Храм богини Элионит, Онидэ.

Лед Симеона, Онидэ.

Уровень опасности монстров и хищников снижен до уровня 4–2.

Чувствительность тела к болевым ощущениям снижена до 80 %.

Над вами теперь нельзя осуществлять насилие физическое (пытки), сексуальное или психологическое (ментальное давление 4 уровня и выше).

Срок нахождения в рабстве, в плену или в состоянии ментального воздействия снижен до 100 часов или до окончания безопасной игровой сессии.

Репутация со…

－ Ну наконец‑то. Я уж думал сегодня не дойдем. Поняла Машка, если твой ненаглядный Кирюша говорит четыре часа ходьбы, то надо умножать на два с хвостиком.

－ По поводу хвостика лучше не напоминай, а то мне опять будет стыдно что я калеку обижаю. － Ответила ему Мари. － Тебя умножать на ноль прямо здесь или сперва прощальное слово скажешь.

－ Не умножать, а делить, деревня ты неотесанная. － Уточнил Глеб, вываливая на плащ свое оружие и деньги. － Я вышел из отряда. Готов.

Резком движением Марине расцарапала ему плечо, там, где проходила плечевая артерия и накрыла рану своей ладонью.

－ У вас, у бледных, своя математика, а у нас в Африке, нельзя делить на ноль и засовывать свой маленький хвостик туда куда не просят.

－ Марго, если уж взялась обрабатывать мой хвост, то и про бубенцы на забывай. Мне нравится, когда красивые девушки, своим острым язычком и им тоже уделяют внимание.

Мари с силой сдавила ему руку и сквозь пальцы стала пробиваться бурая жидкость. Ответить ему она так и не успела. Глеб потерял сознание и повалился на груду сухих листьев. Через три минуты, его тело исчезло, оставив после себя сет дешевой одежды, которую я отправил следом за плащом.

На ужин у нас были запеченные в глине огромный велоцептор с грибами и последней лепешкой, которую мы разделили на две почти равные части. Оставаться на ночь в игре было незачем.

－ "Не понимаю, зачем я себе накупил так много палаток и шатров, если все равно на ночь ухожу в кабинет. Тем более что спать мне практически не надо."

－ Ну что, встречаемся у меня через час? Ты обещал. － Сказала Мари разминая руки и спину. Всю дорогу она тащила на себе рюкзак с песком и палками, имитирующими запас еды, лук и стрелы.

－ Не волнуйся, я помню. Премьерный показ от Дисней и Марвел. Как хоть называется этот киношедевр.

－ Не помню. Какое‑то короткое женское имя. Не опаздывай.

Тело Марине растворилось в воздухе.

－ "Зачем" － спрашивала я себя вновь и вновь. － "Хотела раздвинуть ноги, дура. Ну вот кто так делает?! Кигил сидит рядом, достаточно протянуть руку и все будет."

Мысли почему‑то путались и в горле пересохло.

－ "Ну вот почему мужики все такие кретины. Их приглашаешь в дом, сажаешь рядом с собой… Может я не стой стороны села? Да нет, вроде он правша, левой рукой обнимет, а правой…, посмотрим еще как он целуется, а там видно будет."

Как только я представила себе, как Кигил меня целует и лезет рукой ниже живота, меня опять накрыло неприятная дрожь. Перед глазами всплыл образ жирной туши Пьера, которая пускает газы и заливает все вокруг себя потом, а я лежу и жду, когда он выдохнется, и наконец слезет с меня.

Каждый раз когда тело Пьера начинало сквозь сон похрюкивать, я тихонько отползла в сторону, и прячась за ночной лампой, подолгу смотрела на спящую, свиноподобную тушу хозяина, представляя, как буду медленно его убивать. Очень, очень, медленно. Нас этому научила Сана, одна из тех двух девушек, с которыми я жила в доме толстяка.

Однажды ночью, когда возня наверху закончилась, мы с Адой забрались на кухню, и, к своему ужасу, обнаружили что пропал большой нож. Если его забрала та, чья очередь сегодня ублажать толстяка, то жить нам осталось считанные секунды. Как только медицинский обруч на руке Пьера зафиксирует смерть носителя, наши ошейники моментально разрядятся, выдав в шейный позвонок весь запас оставшийся в них энергии.

Ворвавшись в хозяйскую спальню, мы увидели как Сан стоит над спящим Пьером и мечтательно улыбается. В правой руке она сжимала кухонный тесак для разделки крупной рыбы, и время от времени изображала им, как режет и колет лежащего под ней толстяка. В те моменты, на ее лице проскакивали гримасы безумия и ярости. Всегда такая добрая и жизнерадостная Сана, самая младшая из нас, в эти моменты была похожа, одновременно, на всех демонов бездны. Закончив свой безумный ритуал над безмятежно храпящим Пьером, она весело нам кивнула, подобрала халат и с довольным лицом, направилась к лестнице.

Спустившись на кухню, девушка призналась, что каждые три дня, когда наступает ее очередь ложится под Пьера, она, незаметно, берет собой наверх иглы, ножи и прочие вещи, которыми, по ее мнению, можно мучительно убить мужчину. Эти предметы ей были необходимы, чтобы лучше себе представлять, как она будет лишать жизни нашего общего хозяина. По ее словам, такая "медитация", помогала ей не сойти с ума, не сломаться и не превратится как мы с Адой в тупых овец, которые молча терпят как их стригут и в конце пустят на мясо, точнее на органы.