— Мг. — Девушка сосредоточена на ногтях. — Интересно почему?
Молчание не напрягает, но Стайлз почему-то не хочет развивать эту тему. Ему неудобно, потому что Дерек был хорошим другом и всегда поддерживал в трудные моменты, а Стайлз даже не знает, есть ли у него кто-то, как складывалась его личная жизнь всё это время, нужна ли ему была поддержка… Выходит, он для Дерека не был таким уж хорошим другом, как тот для него. И над этим хочется подумать без свидетелей.
***
— Но я не понимаю, почему, Дер? Ты выглядишь так, будто супергерой сошёл с экрана, ты не бедствуешь, мягко говоря, а ещё ты самый добрый, отзывчивый и надёжный парень из всех, кого я знаю. Так почему ты не нашёл ту самую девчонку, которую захочешь отвести под венец?
Они сидят на полу у камина, рождественский ужин уже несколько часов пытается быть переваренным в переполненных желудках, Лидс поджала ноги в кресле и тихонько гладит свой восьмимесячный живот. Дерек пожимает плечами.
— Это, наверное, потому, что я однолюб.
Лидия громко прочищает горло.
— Гораздо более точным ответом на поставленный вопрос будет: «Это потому, что я гей».
Дерек снова пожимает плечами, в то время как Стайлз открывает рот в попытке осмыслить сказанное.
— Или так, — звучит безразлично, будто он уже тысячу раз отвечал на нечто подобное.
Стайлз находит в себе силы повернуться к Лидии.
— Как я мог не знать об этом?
Лидс укоризненно, но с каким-то безусловным пониманием смотрит на него.
— А что ты видел вокруг себя, кроме своего ненаглядного подонка?
— Я не буду оправдываться за то, что так сильно любил, пусть и недостойного этой любви, человека. Ладно, я переварю эту новость позже. Она сама по себе не отменяет сути вопроса. Дерек, — он обращается к другу, сидящему на расстоянии вытянутой руки, по полному имени, от чего тот вздрагивает всем телом и тут же отводит глаза.
— Я только обрадовался, что Лора уехала с малышами домой и в это Рождество мне не придётся выслушивать одно и то же лекторское выступление: «Братишка, ты же такой хороший, годы идут, тебе пора найти кого-нибудь, работа — это не всё в жизни». Э-э… Ещё что-то забыл.
Лидс поднимает на него насмешливый, но сочувственный взгляд. Только она может сочетать эти эмоции во взгляде.
— Любой был бы счастлив быть твоим бойфрендом.
Дерек ослепительно улыбается.
— Точно!
— Но это же правда! — Стайлз, кажется, не понимает иронии, которая наполняет этот диалог.
— Возможно… — мужчина в очередной раз за ночь пожимает плечами, старательно глядя на огонь в камине.
Лидс отчаянно хочет ударить по лицу ладонью, но ей не пристали такие плебейские жесты. Она только немного грустно констатирует:
— Ты забываешь его первоначально озвученную версию…
Стайлз не обременяет себя такими ограничениями и делает фейспалм.
— На свете нет таких идиотов, что отказались бы от тебя. Ты же мечта, воплотившаяся в реальности! Если только он не натурал… О, Дер, скажи мне, что он не натурал…
— Нет, — коротко выдыхает Дерек, нервно сжимая пальцами ворс ковра.
— Тогда ты просто обязан попытаться! Никогда не поверю, что тебя отшили… Поверь, как только он узнает тебя, он будет просто без ума от счастья, что ты выбрал его! Если ты включишь своё обаяние, никто не устоит перед твоей сексуальностью, искренностью, заботливостью и добротой.
Дерек немного разочарованно качает головой, сменив для разнообразия пожимание плечами на этот жест. Если Стайлз видит и эти его качества, если знает его таким, но даже сейчас не рассматривает как своего партнера, значит, даже эта мимолётная, а теперь уже прочно пустившая корни в душе надежда не оправдалась. Он поднимается, медленно растягивая ноги после долгого сидения.
— Спасибо, Сти, с Рождеством! Лидия, праздник выдался очень семейным, я давно так потрясающе его не отмечал. Спасибо! — он целует её в щёку, разделяя болезненный и какой-то пустой взгляд.
Лидс переводит глаза на сияющего после благодарности Стайлза.
— Стайлз, ты идиот!
— О, нет-нет, скажи мне что-нибудь новое: к этому я уже как-то привык… Иначе я подумаю, что с беременностью твоё остроумие сломалось!
— Я думала, что любовь сделала тебя слепым дураком, но, видимо, нет, это у тебя от природы…
— А ты не знаешь, что за несчастная любовь преследует Дерека? Кто может быть таким кретином?
— Ты идиот, Стайлз! — она с безнадёжным выражением лица уходит в свою спальню, даже не оставив рождественский поцелуй на его щеке.
========== Жизнь после развода ==========
— Это свершилось, Дер! И мы обязательно отметим мой развод, только мне сегодня нужно улететь в Берлин, давай я вернусь, и мы воздадим должное решению суда, ладно?
— Поздравляю, Сти! Удачного перелёта!
***
— Стайлз, я тебя слушаю!
— Э-э. Я понимаю, что прошёл уже месяц, но чувства завершённости всё ещё нет… Мы так и не выпили за мою свободу! Как насчёт…
— Прости, Сти, я на пути в аэропорт, я нужен в Бостоне, не могу отменить.
— О чём ты! Вернёшься — напьёмся!
— Может, с Лидией?
— Если только молоком! Она ещё кормит. И она, наконец, хочет познакомить меня с Питером.
— Ты знаком с ним, Стайлз. Ты встречал его на моём совершеннолетии. Питер Хейл? Ничего не напоминает?
— Что?! Как?! Дерек, так это твой дядя обеспечил мне повышение по работе?!
— Мы не ладим, Стайлз. Мы не виделись даже на Рождество! Он приехал сразу после нашего отъезда! Не случайно.
— Как я мог упустить тот факт, что Лидия родила твоего двоюродного брата?!
— Не обижайся, но ты же не думаешь, что за четыре месяца ты мог наверстать семь лет тишины между вами?
— Но ты-то мог мне сказать…
— Не думал, что уместно говорить о моей семье, когда у тебя личная драма. Особенно о той её части, с которой не всё гладко.
Стайлз потрясённо замолкает.
— Хорошо долететь, Дерек! — выдавливает он и кладёт трубку. Он в очередной раз осознаёт, насколько дерьмовым другом был всё это время.
***
— Синди сказала, что ты так и не ответил ни на одно её предложение за эти полгода. Она классный риэлтер. В чём дело, Стайлз?
— Я весь в работе, Дер, у меня просто нет на это ни времени, ни сил… Мотаться между Берлином и Варшавой, изредка попадая в Нью-Йорк, — это забирает всё моё внимание… — абонент просительно хныкает в трубку, намекая.
— Ты хочешь, чтобы я выбрал тебе квартиру? Это место будет твоим домом, Сти, твоим убежищем… Ты уверен?
— Меня вполне устраивает твой лофт. Значит, я могу полагаться на твой вкус в этом вопросе.
— Ты не стесняешь меня, не подумай… Я тебя ни в коем случае не выгоняю… Даже наоборот. Если подумать хорошо, то мы оба работаем, как проклятые, приходим домой только поесть и поспать. Если тебя устраивают мой диван и шкаф, ты можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь. Поэтому нет нужды торопиться с выбором жилья. Так… Я напишу Синди, что этот вопрос мы отложили на потом? Ты, то есть ты отложил на потом?
— Да! ДА! Спасибо, Дер! Чёрт, у меня совещание начинается! Ночи, Дер!
— Доброго дня, Сти!
***
Они чудом встречаются дома на празднование четвёртого июля. После бутылки ликёра для Стайлза и нескольких порций виски для Дерека они с трудом передвигают ноги на балкон, чтобы посмотреть на салют.
— Я так устал, Дер, а ведь я ненавижу свою работу. И я кое-что своё задумал. Небольшой проект… Мне даже потрахаться некогда. Хотя и комплиментов своим немецким коллегам я не отпущу… Не на кого глаз положить… Трудоголики!
Дерек смеётся. Последнее «оскорбление» относится и к ним тоже.
— Давай ещё раз за мою свободу от этой больной любви! В которой я постоянно чувствовал себя недостойным, ничтожным, никчёмным, не…
— За твою свободу, Сти! — Дерек ударяет бокалом о бутылку, желая остановить поток печальных воспоминаний. Но поздно.
— Я вот всё думаю: а хотел ли я быть любимым всё то время? Кажется, хотел и делал всё, что мог, чтобы почувствовать это. Почему же только сейчас я понял, что Джекс не мог мне этого дать? — он с грохотом ставит бутылку на широкие перила, от этого движения его ведёт в сторону, но крепкая хватка Дерека в эту же секунду ощущается на плечах.
