План был простой. Он хотел «подставиться» под прицелы камер, выходящим из гей-клуба под ручку с кем-то. И дать какой-то комментарий, который заставил бы Стилински понервничать. Вариантов и комментария, и последующих ответов, если это будет короткий разговор с прессой, было несколько. Он не называл бы его по имени, но сказал бы, что у него есть друг, близкий, возможно, и его ориентация никак не влияет на то, что он остаётся хорошим человеком. Считал ли Дерек Стилински хорошим человеком? Просто Эм — однозначно… Стайлза… Были вопросы. Но такая беседа могла бы как-то сдёрнуть парня с его устаканенного насеста и как-то себя проявить. Хотя бы вопросом, всё ли у Дерека хорошо… Дерек считал эту затею с каждым часом всё больше глупой и непродуктивной, как минимум потому, что слишком многое в ней основывалось на предположениях, а не фактах. Но лучшего он не придумал, чтобы хотя бы предположения проверить. И сейчас он волновался.

Он позвонил Хиггинсу, чтобы встретиться и попросить о дружеской помощи. Идти просто так в «Нору» и пытаться изобразить развлечение на лице он считал глупым. И когда тот согласился помочь всем, чем может, Хейл даже представить не мог, что всё так закрутится. Томас оказался теперь безработным, равно как и тот, из-за кого его выперли с работы. И Дерек уже рассказал свою идею, не вдаваясь в подробности, зачем ему это нужно, когда Арчи заметил Стайлза. Хейл намеренно игнорировал его присутствие, но сделал несколько важных выводов. Стилински за ним следит. Не могло это быть совпадением, никак. Стилински реально заморочился на своём искуплении грехов, раз уж оказался здесь сегодня.

Эту тему они не обсуждали. Точнее, так и не обсудили. Потому что Стайлз пытался объяснить Дереку, что-то о его ориентации и желаниях, о его сексуальности тоже, но было не до того. И памятуя о том, как остро реагировал на свою возможную голубизну, Хейл посчитал эту тему единственной острой настолько, чтобы Стайлз снова захотел ему помочь. Покопаться в его голове, объяснить, что Дерек не стал геем от того, что произошло там, в «Каллиопе». Он уже пытался… И это дело не завершено… По крайней мере для Просто Эм. Играть в мальчика на этапе самоопределение у Дерека не было никакого желания. Он уже давно не мальчик. И его тянуло к Стилински, тянуло сильно. Он до сих пор вспоминал их близость. С ужасом от своей агрессивной части сознания, и с непередаваемо быстрым стояком от всего остального. Самому себе объяснить тот поцелуй было самым сложным. И списывать это на случайность было глупо. Поэтому Хейл просто признал, что в тот момент, в том состоянии, которое его не отпускало с момента, как он едва не потерял Стилински, лучше было так, чем снова его избить. Да, он хотел его поцеловать. Да, поцеловал. Да, им обоим понравилось. Это ничего большего не значило. Конечно, немного усложнило всё, но Просто Эм легко сделал вид, что на эту странность в поведении Дерека не обратил внимания.

«В экстремальных ситуациях выработка адреналина может оказать существенное влияние на биохимический состав крови, провоцируя выработку других гормонов. Именно этим объясняется нетипичное поведение человека, не только обусловленное его деятельностью, но и чертами характера, личностными особенностями. Так, в состоянии стресса некоторые заики способны выдать целую речь без единой паузы, равно как и патологически скромные персоны вести себя раскованно, несдержанно, нетипично. Невозможно однозначно сказать, какую роль в этих поведенческих изменениях играет адреналин сам по себе, а какую роль стоит отвести стрессовой ситуации, в которой оказался индивидум…»

Эта статья поставила хотя бы многоточие вместо запятой в этом вопросе, и Хейл успокоился. Он был в порядке. И пусть пока не занимался своей личной жизнью, его мало беспокоило развитие событий. Он нашёл свой мир. И даже если он найдёт утешение на ночь с кем-то своего пола, его это больше не коробит. Он — не его отец. Его зовут Дерек Хейл. И он был похож на папу настолько же, насколько и не похож. Он его сын. И у него есть своя голова на плечах. И это никак не связано с тем, кто кого предпочитает в постели. По крайней мере по полу. Личность значение всё так же имеет. И это совсем другая тема для обсуждения.

И всё-таки он волновался. Увидеть Стайлза в живую было… Хорошо. Он скучал, и несмотря на то, что всё вышло не по изначальному плану — ему сегодня в офис уже позвонили для комментариев его вчерашнего выхода в свет, хотя он планировал засветиться по крупному перед камерами более продвинутых журналистов светской хроники, — общая концепция сохранилась. Он не был уверен, что Стайлз видел эту статью, но Стайлз видел его в клубе. Это он знал точно. И если хоть какая-то дружба между ними осталась, а она точно была, это факт, он должен был повестись. Выйти на разговор. А дальше… Дерек от своего не отступится.

И всё равно заставил его сдвинуться с места только тот факт, что Стилински его заметил. И паника в глазах была словно тригером. Подойти.

— Здравствуй, Мечислав. Работаешь?

Стайлз немного помолчал. Прочистил горло.

— В каком-то смысле… Это не заказ. Это для… себя.

— Интересно… Как дела у Скотта? Как его голова?

— Легче, чем моя. Он в порядке. Скорее всего.

Сухой разговор будто бывших любовников, встретившихся случайно в присутствии своих супругов. Именно это Дерек и озвучил. И, кажется, попал не в бровь, а в глаз.

— Это не так далеко от истины, Дерек. Мы и есть бывшие в каком-то смысле. И делить нам нечего, кроме прошлого. А это неконструктивно. От слова «совсем». Так что… — он снова поискал глазами официанта. Однако Дерек не дал ему шанса попросить счёт — жестом заказал ещё чашку кофе за их столик.

— Тогда давай о настоящем. Ты так и не помирился со Скоттом? Такая добродетель, как прощение, тебе не доступна, зверь в человечьей шкуре? — мужчина прощупывал, как лучше вести эту беседу. И шёл по краю. Стайлз вздохнул, смиряясь. Устроить здесь громкое выяснение отношений на публику было бы фатальным. Нельзя привлекать лишнее внимание.

— Скотт стал причиной того, что сырой материал попал в руки Сатоми и твои. Причиной того, что меня избили и кинули к тебе в клетку. Того, что я неделю ходил под себя и едва приходил в сознание. Его тупость. А ещё его человечность. Так что эти оба качества я стараюсь в себе искоренить. Чтобы, если на следующем заказе…

Дерек хлопнул по столу так, что гости неловко заозирались. Но Стайлз благоразумно замолчал.

— Никогда. Ты обещал, что никогда больше не возьмёшься за такой заказ… Я тебя выходил. Я тебя вылечил. Я тебя руками всего изучил и измял, чтобы только на ноги поставить! Имей хоть толику благодарности и уважения к моим усилиям! — Дерек вспылил. Одна мысль о том, что этот идиот снова подставится, вывела его из равновесия и заставила забыть, зачем он вообще приехал сюда, зачем всё это затеял.

— Хейл, успокой свои нервы. Не надо меня лечить. Ни руками, ни словами. Больше не надо. Что ты вообще здесь делаешь? — у Стилински хватило выдержки никак не отреагировать на агрессию бывшего босса. Однако интуиция жёстко хлестанула по мозгам — Дерек здесь не просто так. Не случайно. И его появление вчера в другом обществе тоже могло быть не случайным.

— Пришёл встретиться с приятелем. У него проблема. Бывший его любимого мужчины оказался мразью со связями. И его уволили с работы. Считай, что это собеседование.

— Да? А с чего тогда репортёры интересуются твоей ориентацией? Снова? — он не мог не узнать одного из тех, с кем вчера Дерек был в «Норе». И это тоже наводило на определённые мысли.

— Этот вопрос наверно адресован. После той статьи А.А. многие эту тему уже перемыли, но я пропал с радаров. А тут снова возник…

— И ты не собираешься… — Стайлз замолчал снова, понимая, что следующий вопрос его с головой выдаст.

— Что не собираюсь?

Этот разговор был бессмысленным. Во всяком случае, Стайлз в нём смысла не видел. Логика его подводила, но играть по правилам Дерека он был не намерен.

— Мне пора. И тебе, наверное, тоже… — он кивнул на Томми, всё ещё сидящего за столиком Хейла. Дерек приложил два пальца к брови и салютовал ему. Тот понял и откланялся.