Они учились вместе, да, но никогда не дружили. Дэнни свою ориентацию не раскрывал, а периодические совместные уроки не делали их даже приятелями. Он вообще старался держаться подальше от неприятностей. И вот, сам же и влип, по собственной глупости. Набрался в баре и признался по пьяни своему соседу, очень даже открытому гею, что ему очень нравится их однокурсник. Он и забыл об этом. И никогда не вспомнил бы, если бы через несколько дней тот самый сокурсник не пришёл в их комнату в общаге. Под кайфом, или под спиртным, Дэнни разобрать не успел. Соседа не было, как нарочно. А точнее, именно нарочно. И его краш, за которым он решался лишь украдкой наблюдать, его изнасиловал. Разорвал всё, что можно, едва шею не свернул, да ещё и морально растоптал словами даже хуже, чем членом разодрал зад. Дэнни спасло только то, что тот вырубился после очередного захода. Не вырубая музыку, которая просто оглушала, захватив только телефон и документы, он спрятался в кладовой за душевыми, и набрал почему-то не 911, а Стайлза. Именно он забирал вещи Дэнни из общаги, занимался лечением и оплатой счетов. Вообще никак не общаясь. Просто молча помог. Дал номер службы психологической помощи жертвам насилия, убедился, что заявления, как и суицида, не будет. Помог с переводом в другой университет. А потом однажды просто позвонил, и попросил об услуге. Ни разу не напомнив о том, что случилось с Дэнни.
Так и работали. Вот только, что за сволочью был сам Махилани, если своими руками разработал штуку, покруче клофелина? Даже не думал никогда… Не хотел. Не позволял себе думать. А Стайлз одним своим рассказом дал понять, что сам Дэнни — тот ещё мудак. Руки затряслись от отвращения к самому себе, и он залпом выпил налитое. А потом всё же вернулся в гостиную.
— Прости, Дэнни, я не должен был… Говорить… Сорвался, понимаешь? — взяв всунутый в руки бокал, он опустошил его за несколько глубоких глотков. — Я же даже поскулить тебе в плечо не могу о том, как я теперь буду без него. Потому что бред, понимаешь? Я с ним и не был никогда. Так, поверил в иллюзию… Просто урвал кусок чужого, извращённого счастья. И местами даже проваливался в него так, что не мог отличить от реальности. Путешествие с ним в одной машине, где в дороге мы — лучшие друзья. Говорим о прошлом, о боли, о радостях, а потом я подливаю ему ещё на два пальца, чтобы выслушать о смерти родных. Чтобы создать иллюзию нормальности в этой недодружбе. Убеждаю его в том, что он не безумец, раз кончил в зад другого парня под препаратом. Надеясь при этом, что перекинув вину за изнасилование на кого-то другого, ему станет легче. И ещё больше надеясь, что он никогда не узнает, кем был тот парень, чьи спину и член он видел… Дэнни… Прости меня. Я не мог раньше. Я должен был там закончить. Но теперь всё. Я… У меня последняя просьба будет. А потом я забуду твой номер. Честно. Мне нужно со Скоттом решить … Кто это был, что ему грозит… Просто записи, чтобы понять, кто это был. Не хочу тебя ещё больше впутывать…
— Больше уже некуда, Стайлз… Записи сейчас покажу. Имена знаю не все, но хоть что-то. А про то, что это последняя просьба… Нам ещё со Скоттом нужно что-то делать. И вообще. Давай сначала с ним закончим. А потом уже про финал поговорим. Мне тоже есть, что сказать. Но это подождёт.
Дэнни ушёл за планшетом, но остановился на полпути.
— Стилински, твой Хейл… Он неплохо выглядит… Вроде даже счастливым… Так что, ты всё правильно сделал. Чтобы ты ни делал, всё правильно.
Стайлз кивнул, зная, что Дэнни смотрит на его затылок, и даже не вздрогнул, когда прокусил губу до крови. Он понимает, что всё правильно. Но понимание никак не стирает все те эмоции, что сейчас так человечно, обычно, будто мозги у Стилински самые нормальные, разрывают его сердце.
====== Совпадение ======
Разговор с Питером так и не состоялся. Дерек приехал к ним с Крисом — и да, Ева Арджент тоже знала, что её сын теперь встречается с мужчиной, с Питером, — не совсем зная, чего ожидать. Помялся неловко у выхода из офиса, а потом попросил Эрику помочь выбрать вино на вечер. Не с пустыми же руками идти в новый дом дяди. Это оказался действительно дом. Небольшой, двухэтажный, в тихом районе. И вино, которое посоветовала Рейес, совершенно случайно оказалось любимым выбором Криса. Да, видимо, без Лидии не обошлось, но Дерек был счастлив, что у него такие друзья. Ужин был наполнен неловкостью, но сглаженной, неявной, будто хозяева дома ещё сами не привыкли к таким вечерам.
— Ты — наш первый гость, Дерек, и поэтому будешь нести бремя подопытного… — пошутил Питер.
— Такая честь… Надеюсь, с ужином вы не экспериментировали?
Крис зарумянился, что Дерек видел впервые. Он вообще, кажется, впервые увидел его без костюма. Но мягкий трикотаж ему неожиданно шёл, а шея оказалась намного мощнее, чем казалось, когда она сжата до неприличия воротничком рубашки.
— Кристофер готовил сегодня… — поделился Питер, и Дерек не смог удержать лицо. Не то, чтобы он сильно пытался. Это семья. Если Питер решился на это, значит, это семья. Он не поворачивает назад.
— Не может быть… Это… Просто невероятно, что дядя так долго лишал себя подобного на ежедневной основе. Я всегда был уверен, что он куда больший эгоист…
Тема могла стать неприятной, острой, и Питер напрягся, хотя прозвучавшее было сказано легко и без двойного смысла. И Крис поддержал Дерека в его словах, давая понять, что это больше не проблема, что бы себе ни думал Хейл-старший.
— Да, я тоже заблуждался какое-то время на этот счёт. Однако твой помощник в два счёта открыл мне глаза на суть вещей — Питер тот ещё романтик.
— Да, Просто Эм это умеет. Коротко, ясно, и всегда в точку, правда, иногда в болевую…
Арджент рассмеялся, запрокидывая голову назад, открывая шею сильнее, и Дерек ощутил себя пристыженным, когда заметил, каким взглядом Питер смотрит на него.
— Знаешь, Крис, я понимаю, почему именно ты рядом с Питером. Он никогда не был дураком, и упустить такого человека было бы дуростью в квадрате. Мало кто с твоим жизненным опытом послушает парнишу без должности и статуса, а ты его ещё и услышал… Эта твоя черта, уверен, привлекает дядю много больше, чем сильная шея и упрямый взгляд…
Питер поднял руки на столом:
— Я никогда ему ничего не рассказывал, Крис, честное слово…
Кристофер с интересом посмотрел на Дерека.
— Признаюсь, комплименты Хейлы делать умеют… Наверное, это семейное, но слышать от тебя это было неожиданно.
— Я констатирую факт, Крис, ты потрясающе готовишь, умеешь производить правильное впечатление и не игнорируешь голос разума, даже, если ему всего двадцать два… Так что я повторю то, что говорил уже Питеру: я полностью одобряю его выбор, а теперь ещё лучше понимаю его причины. Спасибо тебе…
— Уау… Питер не предупреждал меня, что ты можешь быть настолько искренним и прямолинейным… Я бы подготовил ответную речь… — немного удивлённо ответил Крис.
— Я в таком же шоке, как и ты, дорогой. Если не в большем. Это — явно что-то новое, — Питер говорил крайне серьёзно. И немного напряжённо. Такого Дерека он никогда не видел. И да, днём он уже шокировал его своими словами, но… Это было настолько не в духе племянника, что наводило на определённые мысли.
— Что ж, я вижу, что вам нужно время наедине. А меня ждёт кухня. Через час будет готов фондан, так что… Надеюсь, вы успеете попробовать его горячим.
Он поднялся и совсем по-домашнему провёл рукой по волосам любимого мужчины, а потом забрал тарелки, оставляя их только с вином в бокалах.
— Так… Ты был дома… — начал Питер, пытаясь оставаться не слишком напряжённым. Дерек прошёл долгий путь до этого шага. Он никогда больше не говорил о семье, увидев реакцию Питера на этот комментарий. Но сейчас оба были готовы.
— Да… Я ходил в врачу. И попытался разобраться в себе. И мне, наверное, это удалось. Есть ещё вопросы, но они, скорее, о другом. О том, как быть счастливым…
— Я понимаю. Впереди ещё целая дорога, но она уже другая, да? Кэйт, наверное, больно тебя задела… — дядя наполнил бокалы снова, он напомнил о том, кем Дерек едва не стал, и это сместило тему беседы.
