— Если тебе от этого станет легче… — сдавленно прохрипел Стилински, надеясь, что эта экзекуция закончится, пусть даже и парой синяков на лице. Потому что, если в прошлый раз Хейл дрочил ему в приступе какой-то дикой смеси эмоций, то сейчас он вполне понимает, что делает. А ещё Стайлз не мог не задумываться над тем, чем прикасается Дерек к его правому бедру. Полотенце и собственное бельё давали лишь ощущение лёгкого давления, и фантазия давно уже рисовала непотребства. Ещё немного, и он кончит прямо так, с зажатым резинкой белья под собственным весом членом и ритмичными и очень правильными движениями Дерека. И это сделает их отношения очень сложными. Потому что…

Что «потому что» додумать он не смог. Потому что Хейл напрягся, то ли случайно, то ли нарочно задев рукой ложбинку между ягодицами, а потом его рука резко пропала и с оглушающим хлопком опустилась на его зад. Вторая рука сжала и оттянула в сторону другую половинку, а потом резко отпустила и новый шлепок пришёлся уже по ней. Стайлз тихонько заскулил, ощущая как от этого резкого давления член дёрнулся.

— Никогда не любил игры в папочку. Даже наоборот, испытывал некоторое отвращение от подобного. Но ты, Стайлз, вечно всё ломаешь в моей голове, — хрипло произнёс мужчина, а потом снова сильно опустил ладонь на его ягодицы. — Ты сейчас похож на нерадивого школьника, который никак не поймёт, — ещё один шлепок, на этот раз сопровождаемый уже громким, не сдерживаемым больше стоном Стайлза — они оба понимали, что это за игра, — что терпение учителя не бесконечное.

Стайлз очень живо представил себе эту картинку — он лежит на коленях Дерека, бельё приспущено, ягодицы красные от массажа и шлепков, а ножки укутаны покрывалом. Губы влажные и искусанные, по спине струится пот от недавно пережитой боли, стыда и нереализованного удовольствия. Он попытался напрячься, чтобы потереться ещё о чужие ноги, но Дерек остановил это движение.

Осторожно проскользил по кровати на её противоположный край, задевая носками уже болезненный и влажный член Стайлза, неправильно изогнутый плотной резинкой трусов, которые тоже купил ему Хейл. Как и всё, в чём он ходил. От этой скоротечной мысли он ещё сильнее погрузился в фантазию, которую описал ему мужчина. Но завершения этой истории он не получил.

Дерек будто пришёл в себя.

— Сука ты, Стилински. Что ты со мной творишь… — совсем глубоким, низким голосом проговорил Хейл. — Такой финал не будет для тебя наказанием. Скорее бонусом, я прав? Так что, будь хорошим мальчиком, если не хочешь нарваться на что-то посерьёзнее, — он приблизился к парню, перевернул его на спину, чтобы не позволить напрягать только-только расслабившиеся мышцы. Не глядя ниже пояса, он словил его взгляд своим. — Подрочи себе, чтобы эффект от процедуры был совсем полным. Я оставлю тебя наедине с этим…

Он вылетел в ванную так быстро, что Стайлз не успел осознать произошедшее. А Стилински, не имея больше сил терпеть, опустил руку в трусы и сжал себя. Пять резких движений, и он сотрясается в оргазме. Видимо, эмоций слишком много, день слишком напряжённый, тело слишком расслаблено. Он улетает в сон, даже не достав руку из белья.

А Дерек прижимается спиной к двери, за которой слышит громкое дыхание, пошлые звуки и своё имя несколько раз подряд. Потом короткий стон, скорее даже крик, снова потерянное «Дерек» и тишину. Ему не нужно напрягаться, чтобы решить проблему в своих штанах. Ему нужно постирать джинсы.

====== Ответ, который не искали ======

Проснулся Стайлз под одеялом, без следов вчерашнего «массажа» и очень голодным. Дерек стоял у окна и смотрел на припаркованное у входа авто.

— Нам нужно серьёзно поговорить.

— Думаю да, — кивнул мужчина. — Но сначала поешь. Как нога?

— Дерек. Ты не можешь так со мной обращаться. Мы с тобой не любовники. Ты не можешь так пересекать мои границы.

— Ты мои можешь, а я твои — нет? А кто мы? Ты задал очень замечательную тему для разговора. Мы ведь и не друзья больше, и даже не коллеги.

— Не знаю, ты мне ответь, — Дерек развернулся и посмотрел, наконец, на парня в постели. Его глаза искрили горечью сожаления. — Я на многое готов пойти, чтобы загладить свою вину. Но то, что вчера произошло… Это было слишком. Это… Этого не должно повторится, — Стайлз говорил эту фразу, а внутри у него всё обрывалось. Не от того, что он отказывался от своих пошлых фантазий и желаний тела, а потому что он хотел этого по-другому. Не от смеси недотраха и моральной неудовлетворённости со щепоткой злости, а… А по-серьёзному. По-настоящему. А в это Стилински всё ещё не верил. Несмотря на мамины слова, казавшиеся бредом больного и страдающего от одиночества подсознания.

— Да? И что ты сделаешь, чтобы этого не повторилось? Перестанешь меня хотеть? — Дерек скептически приподнял бровь. — Я держу руки подальше от твоего члена, как мы и договорились. Но ты кончил с моим именем на губах, — Стайлз покраснел, но взгляд не отвёл. — И это было в терапевтических целях.

Стилински несогласно покачал головой, но ответил:

— Да, Дерек, — он глубоко втянул воздух, словно это его последних вдох, — я тебя хочу. Но это не даёт тебе право делать со мной всё, что тебе заблагорассудится. Я благодарен за помощь. Но думаю, если ещё раз наступит тот момент, когда она мне будет нужна, лучше вызвать врача. Я без чётких границ сойду с ума. Буквально. У меня крыша поедет. Ты не знаешь, как работает мой мозг. Я так не могу.

Дерек был зол. Он ожидал от Стилински ответной злости. За те вещи, которые он вчера себе позволил. Но в словах парня были только боль и разочарование. Это разозлило Хейла только сильнее. Потому что ему не было стыдно. Ему было страшно. И этот страх выливался в агрессию. Но озвучить то, что было её причиной он не мог.

— Поешь и одевайся. Мы едем к Рейнеру.

Он вышел за дверь, громко ею хлопнул, а через несколько минут на парковке завёлся двигатель.

Найти дом Стюарта и войти оказалось намного легче, чем Дерек себе представлял. У дома не было охраны, только сигнализация и несколько замков. Стайлз справился со всем за пару минут. Самым трудным для него было возиться с отмычками, и в итоге он опустился на колени, чтобы не нагружать спину. В кабинете доктора Рейнера была пустота. Из всех комнат эта оказалась единственной, где не было мебели. И судя по тому, что пыль вокруг мест, где она стояла, была потревожена обувью, вывезли всё недавно.

— Что теперь? — Хейл разочарованно топтался по чужим следам.

— А теперь будем искать. Стю был уверен, что мы найдём что-то. Давай не будем его огорчать.

В течение следующего получаса парень трогал стены, плинтуса и портретные рамы. Углы и ниши, в которых ранее стояли скорее всего вазы. И когда Дерек уже потерял терпение и собирался уйти, вдруг зашипел.

— Что, спина? — Хейл подошёл к нему мгновенно, помог подняться с пола и уложил руку на поясницу.

— Дерек, не трогай меня. Я любое твоё прикосновение теперь воспринимаю, как намёк, — мужчина убрал руку, досадливо поморщившись. Сейчас было не то место и не то время, чтобы что-то выяснять между ними. — Здесь потайная рама. Я просто загнал занозу в палец, когда её нашёл.

Он показал палец с царапиной и засунул его в рот, чтобы облизать.

— Не делай так. Это меня провоцирует на ещё один шлепок, — Хейл был слишком обрадован и удивлён, чтобы промолчать.

— Стоп. Дерек. Просто. Стоп. Или ты мне объясняешь, что это значит, или я ухожу! — парень повысил голос, начиная выходить из себя. Держать себя в руках даже в такой обстановке он уже е мог.

В доме хлопнула дверь, и Стайлз сдавленно чертыхнулся. Опустился на колени и поддел какую-то деревяшку. Фальшь-стена тихо отъехала, и он так и пополз на коленях в нишу. Дерек последовал за ним.

Места здесь было, как в конуре. Стайлз уже успел развернуться и очень об этом пожалел. Они оба стояли на коленях, теперь лицом друг к другу. Стилински потянулся к выходу, чтобы задвинуть планку. Они оказались в полной темноте.

— Воздуха здесь максимум на полчаса. Так что будем надеяться, что они ненадолго, — прошептал Стайлз.