– Ты, подруга, даешь… Ладно, давай дальше, несчастного «Евгения Онегина» ты уже под орех разделала.

– Ты просто вдуматься не хочешь, – укорила меня Женечка, а вторая соседка пнула меня под столом.

– Что тебя конкретно интересует?

– Где ты нашла проституток в «Пиковой даме»?

– Что значит «где»? А Лиза?

– ??? – Я онемела. Впрочем, онемела и еще одна наша сотрудница, сидевшая за столиком. Она только выразительно наступила мне на ногу, дескать, заканчивай этот паноптикум… Но я уже не могла замолчать.

– Давай так: сразу выбрасываем из наших дебатов «Травиату», «Кармен» и даже «Аиду». Но Лиза- то что тебе сделала?

– Мне лично ничего. Но как она поддергивала платье и финтила ножкой перед Германном?!

– Это где, на Лебяжьей канавке, что ли?

– Нет, когда он ей дифирамбы пел. Сам тоже альфонс…

– Спокойно! – приказала я не то Женечке, не то себе. – А Дездемона?

– Из той же серии твоя Дездемона.

– Ну, во-первых, не моя, а Верди, и потом – она, по замыслу, жертва.

– Какая, к черту, жертва?! – возмутилась моя оппонентка. – Нет дыма без огня.

– Хорошо, допустим, хотя я сильно сомневаюсь…

– А ты не сомневайся, – сказала Женечка уверенно. – Ты прикинь: Джильда – проститутка, Марфа Собакина – проститутка. В общем… Надеюсь, к концу рабочего дня ты со мной согласишься.

И мы пошли на свои рабочие места. Кто с каким настроением – дело другое.

Уже ночью, дома, я сняла с полки изрядно потрепанную книгу «100 опер» 1964 года издания. Изучала ее до утра – естественно, под определенным ракурсом. Ни один из Женечкиных доводов не подтвердился. И уж совсем непонятным для меня осталось то, кто мог быть проституткой в опере Жиганова «Муса Джалиль»…

– Ну какой из тебя пенсионер?! Не выдумывай!

Я говорила эти слова мужу по нескольку раз в день, но взбодрить его все равно не удавалось. За свою жизнь я не раз наблюдала, как мужчины тухнут и начинают сдавать, даже заболевать после наступления сакраментального пенсионного возраста. Особенно это относилось к кадровым военным – настоящая трагедия. А сейчас, когда в стране крутится полный хаос и беспредел, именуемые перестройкой, военное министерство издало и вовсе убийственный, а главное, до невозможности глупый приказ – отправлять в запас офицеров, достигших сорокапятилетнего возраста.

Муж прекрасно понимал, что никуда ему не пристроиться, ибо никакой особой специальности после окончания Высшего общевойскового командного училища им. Кирова у него нет. Умеет красиво под козырек брать и носок тянуть – куда с такими навыками идти? Разве что в охранную фирму… Их сейчас развелось немерено, оно и удивления не вызывает: вокруг бандюги, ну и охраняются друг от друга. Только этот фокус муж испробовал с самого начала – понеслась круговерть! Работа охранником оказалась цикличным мероприятием. Счастливый муж приносил домой деньги, по-прежнему чувствуя себя добытчиком, месяц, второй… Потом его начинала разъедать изнутри мысль о том, что он, здоровый, молодой и неглупый мужик, бегает в холуях. Чувствовать себя ночным сторожем было совсем некомфортно, и он увольнялся. Лежал на диване, пил горькую и грыз себя. Догрызал до основания и опять устраивался непонятно что охранять, и начиналось все сначала. В те периоды, когда он сидел, а вернее лежал, дома, его раздражало все вокруг, я – в первую очередь. Выяснилось, что я не так варю борщ, не так жарю мясо, то есть не устраивало то, что в предыдущие двадцать лет казалось нормальным. Если б у нас были дети, он бы отрывался на них, но жизнь сложилась так, что жили сначала для себя, а когда захотели для кого-то, было поздно – поезд ушел.

Я делала вид, что у нас полный ажур, и подбадривала мужа, как могла. Сейчас он в очередной раз находился в страданиях и без работы, а я порхала вокруг, стараясь изо всех сил повысить его самооценку. Получалось не очень, хотя навык за годы семейной жизни у меня был выработан. Во-первых, муж был ценен для меня сам по себе: если он был удостоен моего избрания, значит он самый лучший, самый необыкновенный, в общем, самый-самый. А во-вторых, у меня никого, кроме него, не было. То есть, конечно, была сестра-близнец, но это ничего ровным счетом не значило. Как в старом анекдоте: «Дуюспик инглишь? Иес, ай ду, а фиг ли толку!». Вот и у меня – «фиг ли толку»… Сестрица сразу после окончания института вылетела белым лебедем замуж за норвежца и укатила с ним город-герой Берген, где до сих пор и проживает. Теперь она фру Ньюквист и звонит мне два раза в год – на рождество и день рождения. Ее детей, как и мы, девочек-близнецов, я знаю только по фотографиям. Мы никогда не ругались, но и не дружили. Просто в моей жизни есть факт под названием «сестра».

То ли муж долежался на диване до логического конца, то ли допился до него же, но я предпочитала думать, что мне удалось сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Однажды он решил, что пора приходить в себя и начинать надо с полноценного отдыха, причем в одиночестве, хотя мы всегда проводили отпуск вместе. Для приличия муж предложил:

– Давай смотаемся, например, в Париж.

– У нас деньги появились?

– Хочешь упрекнуть в том, что я безработный?! – тут же взорвался он.

– Ни боже мой, только если мы сейчас отвалим больше, чем на три дня, безработной буду уже я.

– Нет, если не хочешь в Париж, давай съездим к Ньюквистам в Берген. – Муж как-будто меня не слышал, его занимали собственные мысли. – Да, конечно, надо поехать в Норвегию! Я уже забыл, как твоя сестрица выглядит, а ее мужа – встречу на улице, не узнаю.

– Лешенька, чтобы вспомнить мою сестру, просто посмотри на меня, а что касается ее мужа, то встретить его тебе нигде не предстоит, так что не заморачивайся. Кроме того, нас в Берген никто не звал.

– М-да, – сокрушенно произнес муж и снова лег на диван, – надо еще подумать…

– Вот ты и думай, а я пошла на работу.

– Будешь возвращаться, прихвати что-нибудь покрепче.

– Булочек к чаю, – съязвила я.

Как ни странно, к моему приходу Лешка сочинил план действий, который заключался в очень милой и необременительной по деньгам поездке в Прагу: если лететь только с ручной кладью, без багажа, то сущие копейки.

– На сколько полетишь? – поинтересовалась я.

– Дней на десять, чтоб ты без меня тут не загуляла.

И правда, через четыре дня отчалил. По истечении десяти дней не приехал, а позвонил, чтобы сообщить, что он встретил девушку своей мечты.

Я сначала не поняла.

– Она чешка?

– Не тупи, она русская, просто мы жили в одной гостинице.

– Ну это, конечно, повод, – согласилась я, – чтобы ради нее сломать налаженную жизнь.

– Зая, это у тебя она налаженная, причем за счет меня, – заметил мой благоверный.

– Да-а-а? – я безмерно удивилась.

– Зойка, сама ведь говорила, что я всем удался и тебе повезло. Лучше собери мои вещи, а я на днях зайду.

Вот когда я прокляла себя! Это же надо было этого кобеля двадцать лет нахваливать, чтобы он теперь, уверившись в своей исключительности, ушел к первой подвернувшейся девке! В груди грохотало так, что казалось, сердце вот-вот выскочит наружу, сломав грудную клетку. А может, оно там уже разбилось и грохочут осколки? Однако, кисло улыбнувшись телефонному аппарату, я продолжила разговор более или менее спокойным голосом.

– Ты хорошо подумал?

– Да, – нагло сказал муж. – Она просто красотка, тебе понравится.

– Мне? Ты сбрендил! Я не собираюсь знакомиться с твоими профурсетками!

– Фу, заяц, как некрасиво, она замечательная девочка.

– Девочка? И сколько ж ей лет?

Лешка немного подумал и сообщил:

– Лет двадцать пять или семь, что-то в этом роде…

Тут я уже не сдержалась и заорала:

– В каком роде, идиот?! Ты ее паспорт хоть видел?!

– Зачем мне паспорт, – возразил муж, – если она ждет от меня ребенка?

– Ну ты и козел, Лешечка… Какой ребенок, ты с ней десять дней знаком! Вещи соберешь сам. Я видеть тебя больше не хочу, – и я с силой швырнула трубку мимо базы.