Чем больше я думал о ловушке, в которую Грегори заманил Шерлок, тем больнее мне становилось. Расчет брата был прост — он думал, что я откажусь от своих планов, что останусь с влюбившимся в меня Грегори, что захочу взять от жизни свою давнюю любовь. Но он не предполагал, что я не захочу ломать жизнь Грегори! Шерлок не хотел думать о моих перспективах. А я о них хорошо знал. Неужели Грегори заслужил будущее рядом с беспомощным умирающим человеком? Травмы, подобные моей, даже у молодых и сильных мужчин вызывают большие проблемы со здоровьем и сокращают продолжительность жизни, а что до меня…

Я ощутил как с моих век сорвались и скатились вниз по щекам слезы горечи и боли. Как же это было унизительно! Запутавшись в себе, я не заметил как слабость взяла верх, и впервые боль, заполнявшая меня, вырвалась наружу со слезами. А я даже не мог их вытереть!

Пару раз за прошедшие дни я осознавал искушение принять чувства Грегори, позволить себе побыть счастливым хотя бы оставшееся время. Это было так соблазнительно и маняще! За всю жизнь я мог провести три самых счастливых недели рядом с ним. Но я упорно гнал это искушение от себя.

— Господи, Майкрофт! — неожиданно воскликнул вошедший в каюту Грегори. — Что случилось? — Он кинулся ко мне и с тревогой всмотрелся в мое лицо. И тут же заметил слезы.

— Дай обезболивающее, — сказал я, понимая, что их нужно как-то объяснить Грегори.

Грегори кивнул и принялся торопливо рыться в медицинском чемоданчике. Я заметил как немного задрожали его руки, когда он торопливо размешивал порошок в воде.

— Держи, вот так, — Грегори, осторожно приподняв мою голову, поднес к губам трубочку. Мне пришлось выпить лекарство.

— Почему ты молчал? — с тревогой спросил он. — Я же был рядом. И Эмили…

— Думал, быстро пройдет. Это нейропатия, — почти не солгал я.

— И она довела тебя до слез. — Грегори покачал головой, сел на край кровати и, взяв со столика платок, промокнул им мои щеки.

— Я живу с этим с первого дня. И иногда от этого можно устать, — ответил я, понимая, как жалко сейчас выгляжу в глазах Грегори.

— Но не обязательно жить одному. Можно с кем-то поделиться. — Грегори улыбнулся и лег рядом со мной. — Не сделаю хуже, если обниму? — спросил он, придвинувшись.

Мое горло сдавил болезненный спазм. Знал бы Грегори, что сейчас делал со мной! Разрешая, я нашел в себе силы лишь мотнуть головой. Грегори тут же поспешил обнять меня, начав бережно поглаживать по плечам и рукам. Я чувствовал как он него пахнет гелем для душа, как ровно бьется его сердце. Теплое дыхание щекотало мне кожу на шее… Я закрыл глаза и заставил себя собраться: у меня нет права показать ему еще большую слабость, как нет права и позволить любить!

Спустя какое-то время я заметил, что под прикосновениями Грегори боль в руках стала отступать. Я понимал — это психологическое, но тем не менее… Я почувствовал неземное наслаждение, когда Грегори позволил себе коснуться моей головы и стал мягко перебирать волосы, легонько поглаживая.

— Я же сказал, что буду с тобой, если хочешь, — тихо произнес он. — Я не шутил. Тебе не нужно все переносить в одиночку. — Я чувствовал, что губы Грегори находятся в миллиметрах от моей макушки. Еще немного и он поцелует меня.

— Ты не знаешь, о чем говоришь и что обещаешь, — сказал я, пытаясь заставить его задуматься о будущем.

— Я знаю, что ты достойный человек, который думает о тех, кто ему дорог. Но о себе ты не думаешь. Ты порвал с Марком, чтобы дать ему новую жизнь, но о себе не подумал. Но тебя не должны все время окружать лишь наемные работники. Кто-то должен быть рядом, кто-то, кому ты нужен. — Грегори все-таки поцеловал меня в макушку и чуть сильнее прижал к себе.

— Не делай поспешных выводов, Грегори.

— Почему?

— Ты не знаешь всего… — с горечью ответил я.

— Чего я не знаю? Я реалист, Майкрофт. — Он завозился и устроил меня у себя на груди так, чтобы иметь возможность смотреть мне в лицо. — Я знаю, что твое состояние очень серьезное, что лучше уже не будет, но это не повод уходить от мира. Ты зря считаешь, будто бы я не понимаю, на что иду. Я чувствую безграничную симпатию к тебе, восхищаюсь тобой. Ты потрясающий мужчина, и я рад, что ты для меня больше не мистер Холмс.

Я собрал воедино остатки сил, загоняя как можно дальше в недра Чертогов боль и горечь, заполнявшие меня. Я чувствовал, что должен раскрыть Грегори свои планы как можно скорее, пока его влюбленность не переросла в большое, крепкое чувство, которое будет отравлять ему остаток жизни. Но сейчас у меня не хватило смелости сказать решающие слова… Да и яхта была не самым подходящим местом. Грегори потребуется помощь друзей, разговор с ними, а на борту «Грейс» он оторван от мира. Я открыл глаза и постарался улыбнуться. К моему величайшему облегчению, Грегори ничего не заподозрил.

— Тебе получше? — спросил он.

— Да, спасибо.

— Ты обещаешь, что не будешь больше так поступать? Мы ведь все здесь, рядом. Или ты нарываешься на то, чтобы я ночевал с тобой? — с улыбкой спросил Грегори, перебирая мои волосы.

— Ночевать со мной? — с усмешкой спросил я. — Ночи со мной будут на удивление однообразны. — Я вспомнил свой давний разговор с врачом по поводу моей мужской несостоятельности после травмы.

— Почему ты считаешь, что все должно сводится к сексу? — спросил Грегори, словно прочитав мои мысли.

— Потому что сам был здоровым мужчиной твоего возраста.

— Не меряй всех по себе и отвыкай решать за других. — Грегори шутливо погрозил мне пальцем.

— Ты говоришь так лишь потому, что до недавнего времени у тебя был регулярный секс и твой организм еще… — я хотел дать Грегори еще один повод задуматься о перспективах жизни со мной.

— Перестань, — он решительно перебил меня. — Хватит думать за всех. Надо будет, придумаю что-нибудь. Или ты придумаешь.

Я лишь поморщился. Я знал, что мне может потребоваться не один месяц, а то и год, чтобы научиться получать удовольствие и доставлять его партнеру. Достаточно странными способами. С каждым из которых я неминуемо ощутил бы себя куклой из секс-шопа.

— Вряд ли тебя это устроит, — сказал я.

Не зная, что на это ответить, Грегори пожал плечами.

— Давай спать? Завтра перелет, нам всем надо хорошо отдохнуть, — сказал он, прекращая не самый приятный разговор.

Я надеялся, что хотя бы после этих слов Грегори немного задумается о том, что говорит и делает. Может быть так, он реально оценит свое будущее и признается, что погорячился. Конечно, это была слабая надежда, но тем не менее! Против моих ожиданий, Грегори неожиданно стал устраиваться в кровати поудобнее.

— Ты собираешься остаться? — удивился я.

— А ты против? — Грегори ослепительно улыбнулся мне.

Я заставил себя улыбнуться ему в ответ, понимая, что, кажется, сделал только хуже… Что ж, после возвращения в Лондон мне придется не медлить и постараться как можно быстрее расставить все по местам. Еще день или два Грегори будет рядом со мной.

— Оставайся и… — сказал я, и ощутил как сердце сильнее забилось в груди, — поцелуешь меня? — В этот момент я ненавидел себя за проявленную слабость.

— Ты классно целуешься, так что не откажусь от этого удовольствия, — ответил Грегори, устраивая меня на подушке и наклоняясь ко мне.

***

Обратный перелет в Лондон дался мне труднее. Я старательно скрывал от Грегори плохое самочувствие и всеми силами души пытался не дать себе показать хоть каплю эмоций, что обуревали меня. Я знал, чем ближе дом, тем ближе неизбежная боль, которую мне придется причинить себе и Грегори. Но я собирался сделать это для его же блага! Как я уже решил — раз я проиграл, то потери Грегори должны быть минимальны! То, что после взлета он взял меня на руки и устроился вместе со мной на диване, лишний раз убедило меня — стоило поспешить. Я чувствовал по прикосновениям Грегори, видел по его взгляду, как слабая неосознанная до конца влюбленность начинает крепнуть в нем и расправлять крылья.