— Лестрейд, а вы не могли бы еще раз сходить к медсестрам и взять у них скрэббл? — спросил я. Мне не хотелось видеть грусть в глазах Грегори. Но как я мог ему помочь? Задушевный разговор — не наш случай, так что… пусть почувствует себя нужным мне.

— Не вопрос. — Он радостно улыбнулся и быстро направился на поиски игры.

***

Очередное утро не радовало хорошей погодой. Облака опять нависли над городом, и я видел в окно лишь листву каштана и кусочек бесконечно дождливого неба. В привычное время на пороге моей палаты появился Грегори. Сегодня он был гораздо более хмурым. Я сразу заметил, что он провел бессонную напряженную ночь. Какие-то совсем нерадостные мысли не дали ему как следует отдохнуть. Однако, что было необычно — Грегори пришел не один — он принес с собой коробку пончиков. Их запах тут же заполнил собой всю палату. Это было очень странно! Если сложить все воедино — его внешний вид, грустный взгляд, пончики, то вывод напрашивался сам собой — Грегори пытается заесть какой-то сильный стресс, подсластить свою жизнь.

Поставив коробку на столик у входа, Грегори, напряженно глядя на меня, сказал, что в коридоре разрешения войти дожидается Марк Паркер. Новость о визите бывшего любовника стала для меня очень неприятным известием. Все, что угодно, но только не встреча с ним! Полтора года назад, когда я разрывал наши отношения, я надеялся, что Паркер окажется сообразительным и у него достанет чувства собственного достоинства, чтобы не создавать мне лишних проблем, однако, я ошибся. Марк, как брошенная собачка, пытался вернуться ко мне, добивался встреч, подкарауливал во время визитов в больницы, передавал для меня подарки и записки… И начисто отказывался принимать факт того, что между нами все кончено. Взрослый мужчина влюбился в меня как девчонка, хотя наши отношения с самого начала не предполагали каких-либо долгосрочных перспектив. И Марк знал об этом, но ничего не мог с собой поделать!

— Пойми же, Марк, между нами ничего не может быть! Ты не нужен мне, когда я в таком состоянии! Всю жизнь я люблю другого человека, а ты всегда был для меня лишь увлечением! — бросил я в запальчивости и тут же пожалел о своих словах. Я не должен был раскрывать свою тайну!

Болезнь сделала меня менее сдержанным. Первое время я позволял себе чересчур сильно проявлять эмоции. Вот и в тот момент, когда последним средством избавиться от Паркера был приказ охране никогда и ни за что не подпускать его ко мне, я сорвался. Сказал больше, чем хотел! Марк вообще не должен был знать, что мое сердце вот уже много лет принадлежит другому! Но… Узнал. И теперь, когда рядом со мной появился Грегори, я ощутил мерзкий липкий страх. Что будет, если Паркер решит, что Грегори и есть тот самый человек? Марк достаточно умен и наблюдателен, чтобы при взгляде на моего компаньона увидеть себя через двадцать лет. Почему я в свое время оказался благосклонен к Марку? Да потому, что чертами лица и взглядом он немного напоминал мне Грегори! Что будет, если Марк расскажет ему о моих неосторожных словах? Не обернется ли это для меня катастрофой?

— Пусть уходит, — резко сказал я в ответ на вопрос Грегори. — И попросите его больше не возвращаться. Я все ему сказал. Это трата времени. Я желаю мистеру Паркеру всего наилучшего, — добавил я, вложив в голос весь металл, на который был сейчас способен.

Мне показалось, от этого тона Грегори едва не вжал голову в плечи и поспешил выйти из палаты.

— Он ушел, — сообщил Грегори, вернувшись минут через десять и плотно прикрыв дверь. — Сказал, что не уедет из Англии и будет ждать.

Я постарался взять себя в руки, понимая, что сейчас могу сказать что-то лишнее. Или не скрыть эмоции в нужный момент.

— Сделайте одолжение, Лестрейд, никогда не напоминайте об этом человеке, — сказал я и увидел, как нахмурился Грегори.

На его лице промелькнула тень укоризны и непонимания.

— Вы ведь хотите знать, что произошло и почему я велел вам выставить его отсюда? — спросил я, стараясь понять, что известно Грегори. — Думаете, я не прав? Вам ведь любопытно, хотя еще после Ковент-Гарден я сказал, что не одобряю ваш интерес к моему окружению. Держитесь подальше от серпентария. Чтоб в нем выжить, нужно обладать навыками, которых у вас нет, Лестрейд.

— То, что вы общайтесь с отменными гадюками, я не сомневаюсь, но как в их число угодил человек, который вас любит? — внезапно спросил Грег и нахмурился, колко глядя на меня.

— Успели пооткровенничать с мистером Паркером? — Мне показалось, что Марк все-таки отомстил мне. Теперь, похоже, Грегори все знает и… и как мне быть в такой ситуации?!

— Нет, не то чтобы. Он сказал мне лишь то, что я озвучил вам. — Грегори немного робко улыбнулся, уловив перемену в моем настроении.

— Дурак, — коротко сказал я. Конечно же, другого поведения от Марка мне не стоило ждать. Он никогда не просчитывал свои действия даже на ход вперед и был на удивление слеп и глуп в некоторых вопросах.

— Кто? Я? — удивился с обидой в голосе Грегори.

— Вы-то тут при чем? — вздохнул я. Грегори не мог не принять мои слова на свой счет. Но как он вообще мог подумать, что я способен так отозваться о нем?! — Он, конечно же.

— И почему же он дурак? Я не знаю всего, но чутье полицейского подсказывает мне, что он все еще любит вас. — Грегори подошел к окну и присел на подоконник. Скрестив руки на груди, он с интересом посмотрел на меня.

Мне стало очевидно, что Грегори ждет от меня если не подробного рассказа об отношениях с Марком, то хотя бы некоторых пояснений. Конечно, я мог бы сохранять между нами дистанцию и оставить при себе подробности личной жизни, но в этот момент это показалось мне неправильным. Грегори нужно было дать информацию о моих отношениях с Марком, иначе он может попытаться узнать что-то самостоятельно, и тогда… Тогда это может ничем хорошим не закончиться. Для меня. Да и не хотел я выглядеть в его глазах бессердечной сволочью, которая так прогнала любящего человека!

— Я отпустил мистера Паркера после того, как врачи определились с вердиктом, — сказал я, тщательно подобрав слова и балансируя на грани лжи и правды. — В силу своего положения, я не мог позволить себе серьезную привязанность. Мой супруг оказался бы в смертельной опасности, поэтому я был благосклонен ко многим. Мои враги должны были видеть, что я не дорожу любовниками. Но мистер Паркер имел неосторожность влюбиться в меня. Мне пришлось проявить жестокость по отношению к его чувствам. Кроме того, у него должен быть здоровый, равный ему партнер, — я хотел завершить фразу ровно, без каких-либо эмоций, но досада все-таки проскочила в моем голосе.

— Простите, я влез не в свое дело, мистер Холмс. Вы не должны были рассказывать мне это. — Грегори, конечно же, уловил ее и поспешил извиниться. В его взгляде я четко увидел какую-то пока неясную мне до конца грусть.

— Я не злюсь на вас. Вижу, что ваши слова и действия были продиктованы эмоциями. Полагаю, что-то случилось? — С одной стороны я хотел поскорее сменить тему нашего разговора, с другой — понять, что же случилось у Грегори, и могу ли я чем-то ему помочь.

— Случилось, — вздохнул он, прикусывая губы. — Мне тотально не везет в любви. Энди мне изменяет, — сказал Грегори и отвернулся к окну. Очевидно, у него не было никакого желания смотреть на меня затравленным несчастным взглядом.

— Откуда вы знаете? — спросил я, стараясь не показать свой интерес к теме. Неужели мой брат все же…

— Шерлок сказал. Я не видел очевидных вещей. Впрочем, как всегда, — Грегори усмехнулся и покачал головой.

— Пока я не забыл: вы не могли бы попросить Шерлока приехать ко мне завтра? — сказал я, понимая, что нет никакого смысла продолжать говорить о личном. Определенно я не мог ничем помочь Грегори и не раскрыть себя, не заронить в его душе ненужные подозрения. Я и так слишком многое позволил себе, проявив интерес.

Грегори кивнул и по тому, как он вздохнул, я понял, что мой вопрос о личном всколыхнул в нем очень неприятные эмоции.