- Семь из десяти, - оценил я свое состояние. Эмили покачала головой и принялась набирать в шприц лекарство. - Сейчас сделаю несколько уколов. Если не станет лучше — нам придется ехать в больницу. Я не уверена, что все обойдется.

Я лишь кивнул головой: сил разжать челюсти у меня уже не было.

- Тихо, мистер Холмс, тихо. - Стефан, все это время растиравший мои руки, помог Эмили стянуть с меня рубашку. - Давай делай ему уколы, потом сменим постельное белье, он весь вспотел.

Я не почувствовал, как игла вошла в вену. Но прошло совсем немного времени, и я ощутил, что сердце начало успокаиваться, а холод уже не казался таким ужасным.

- Прибавь температуру в комнате, - сказала Эмили. - Нельзя, чтобы он воспаление легких подхватил. - Мистер Холмс, - обратилась она к мне, - вы сейчас уснете.

- Хорошо, - с трудом сказал я, чувствуя, как темнота снова накатывает на меня.

- Потерпите немного, надеюсь, поможет… - Эмили поставила мне еще один укол после которого я провалился в темноту. Последнее, что я запомнил на тот момент: медицинская маска на лице Стефана.

***

Когда я пришел в себя, то понял, что не могу пошевелить даже пальцем. С трудом мне удалось повернуть голову — настолько я был слаб. Левая рука немного болела — так было всегда, когда в вену вставляли иглу. Кроме того на сгибе локтя образовался огромный синяк. Нет, не от того, что Эмили не смогла попасть в вену с первого раза или была недостаточно профессиональна: мои сосуды становились все хуже и хуже, и любой укол вызвал такие последствия.

- Мистер Холмс, - осторожно позвала меня Эмили, - как вы? - фельдшер, как и должно было быть в подобных ситуациях, дежурила у моей кровати.

- Нормально, - отозвался я. Говорить тоже было трудно.

Эмили осмотрела меня, сравнила показатели.

- Верю, что вам уже лучше, - она улыбнулась. - Больница отменяется.

Я вздохнул с облегчением: слишком часто по любому поводу я оказывался в больницах.

- Настоятельно рекомендую, мистер Холмс, - заговорила Эмили, - больше так не перенапрягаться. Вы сильно нарушили режим, пропустили вечерние процедуры. Это очень негативно сказалось на вас. Вы и сами видите, чем все обернулось.

- Это было неотложное дело. - Я понимал негодование фельдшера, не решившейся ослушаться моего вчерашнего распоряжения.

Эмили покачала головой.

- Где Лестрейд? - спросил я, борясь с желанием закрыть от слабости глаза.

- Уехал еще утром.

- Куда?

Эмили пожала плечами.

- Он не отчитывался. Сказал только, что поедет в Лондон. У него там какое-то неотложное дело. Но обещал скоро вернуться. - На лицо Эмили набежала тень. - Мистер Холмс, у Стефана, возможно, простуда. Утром у него был немного заложен нос, и болело горло. Я отправила его домой, лечиться. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы разрешили мистеру Лестрейду помогать мне с процедурами. Или придется вызывать кого-то на замену.

Я нахмурился: в одиночку Эмили было тяжело заниматься со мной, и она не могла перенести меня с кровати в кресло и наоборот. Морально мне было сложно привыкнуть к новому человеку. Хоть я и понимал, что приглашенный специалист будет всего лишь специалистом, который станет отлично делать свою работу, все равно я не мог положиться на него. Слишком много лет я жил опасаясь всех, кто появлялся рядом.

- Пускай будет Лестрейд, - согласился я.

Грегори… Не знаю, что руководило мной в тот момент, наверное рациональность, а может быть желание приблизиться к нему. Мне хотелось еще раз, как прошлой ночью, ощутить его тепло, вдохнуть запах кожи, рассмотреть все морщинки. Я мог стать ближе к нему и при этом ничем не выдать себя. Мазохистское наслаждение, но другого я был лишен.

Когда Эмили ушла за чашкой чая для себя, я остался один. Лежа в тишине, я поймал себя на мысли, что мне не только хочется узнать, как продвигается расследование, но и почему уехал Грегори. Если бы душители орудовали в окрестностях Лондона, причина его отъезда была бы ясна, но дело ведь было в Абердине! Значит, причина скрывалась в чем-то другом. Что же могло случиться? У меня было много догадок и я хотел поскорее увидеть Грегори, чтобы проверить их. Незаметно для себя я задремал и проснулся в тот момент, когда немного запыхавшийся Грегори стоял на пороге спальни.

— Есть результаты? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал не так болезненно.

— Пока нет. — Грегори развел руками. — Но Салли обязательно мне сообщит, когда что-нибудь станет известно. Я дал ей номер особняка, чтобы сразу же узнать. Простите, что меня не было на месте с утра.

Я внимательно посмотрел на Грегори, пытаясь понять что же такое случилось. Но едва до моего обоняния донесся запах приторного Vanille Vanille от M. Micallef, мне сразу же все стало понятно. Очевидно, Грегори ездил к своему партнеру: кто еще будет использовать этот неоднозначный аромат? Но разговор между ними не был легким — в уголках глаз Грегори пролегли напряженные морщинки, свойственные ему лишь в моменты переживаний из-за чего-то личного.

— Вчера мы с вами увлеклись этим делом, и я забыл о встрече со своим партнером. Я ему даже не позвонил и с утра поехал извиниться, - сказал Грегори, заметив мой изучающий взгляд.

— Удачно извинились? — спросил я и внутренне поморщился: слишком уж светским тоном я произнес это.

Мне не стоило так говорить. Грегори должен был быть более расположен ко мне и не думать, что мне чужды какие-либо чувства и эмоции. Я хотел видеть рядом с собой открытого Грегори!

— Да, мы уладили разногласия. Спасибо. — По тому, как Грегори выдавил из себя улыбку, я понял, что он подумал обо мне, как о лишенном чувств человеке. — Мне что-нибудь сделать для вас? - спросил он со своей обычной интонаций, ожидая, что сейчас я отправлю его подальше.

— Почитайте мне, — попросил я и увидел, как Грегори удивленно приподнял брови и с интересом посмотрел на меня.

Он взял из шкафа нужную мне книгу и сел в кресло около кровати.

***

Несмотря на то, что в отсутствие Стефана, Грегори выполнял часть его обязанностей по перемещению меня с кровати в кресло и на массажный стол, Эмили все равно приходилось не сладко. Насколько бы сильно я ни похудел, все равно, переворачивая меня на массажном или процедурном столе, фельдшеру приходилось прилагать немало сил. Именно по этой причине среди физиотерапевтов для квадраплегиков никогда не бывает женщин: бессильное тело становится слишком тяжелым и неподатливым, чтобы женщина в одиночку могла с ним управиться. Эмили было бы легче, разреши я ей привлекать Грегори для большего числа манипуляций, но я был против. Я не хотел, чтобы во время массажа он поднимал мои ноги или переворачивал меня на процедурном столе в ванной комнате, когда я был раздет.

В итоге приступ боли в пояснице у Эмили не заставил себя ждать, и мне пришлось отпустить ее отлеживаться перед обедом. Это означало, что кормить меня придет Грегори. Я мог бы настоять, чтобы это сделала миссис Смит, но… Но я уже вошел во вкус! Мне нравились прикосновения Грегори, нравилось ощущать его теплое дыхание, когда он брал меня на руки! С каждым днем я понимал, что день, когда все для меня потеряет смысл все ближе и ближе, и я все больше и больше желал быть ближе к Грегори. Все больше и больше я хотел его общества.

Грегори вошел с подносом, груженным тарелками с моим обедом. Мне тут же бросилось в глаза то, что Грегори был чем-то сильно подавлен. Собраться с мыслями у него не выходило и оттого, время от времени, он подносил к моим губам слишком сильно наполненную ложку: я не мог прожевать за один раз такое количество еды.

- Чуть меньше, — сказал я наконец.

Грегори вздрогнул, удивленно посмотрел на переполненную ложку и поспешил опустить ее назад в тарелку, убирая с нее огромный кусок брокколи.

- Простите. — Следующую порцию он зачерпнул гораздо меньше.

Пережевывая обед, я думал о том, что привело к такому настроению Грегори. Не было никаких признаков семейной ссоры или подобных неурядиц. Неприятности с кем-то из близких? Или расследование? Нет, эта версия не казалась мне правдивой — я ведь принес полиции раскрытое дело, оставалось сделать лишь техническую часть и все. Я был уверен, что никаких смертей больше не будет, и близнецы в скором времени окажутся на скамье подсудимых.