И для остальных Бэнджамин, возвращаясь во дворец, упал с взбунтовавшейся лошади. Удачно, отделавшись только ушибом руки и парой выбитых зубов. Впрочем, «удачливость» его «падения» мало повлияла на тут же засуетившуюся с лекарственными отварами и примочками сестру. Элиа хлопотала вокруг так заботливо, так нежно, что даже злость на бывшего друга и недоумение угасали. Наверное, именно поэтому она когда-то заняла в его жизни и сердце совершенно особенное место… Потому что именно рядом с ней было так спокойно и по-настоящему уютно…

- Жами, - любое другое разумное создание, назвав его так, отправилось бы тут же в мир лучший, но Элиа всегда было позволено немного больше, чем другим. И все же… Он ведь всю ночь, почти, просидел здесь, в гостиной, слишком много было эмоций, чтобы уснуть. В ход и вовсе пошли лучшие запасы вина из тех, что имелись в покоях – правда, самир их практически не пил, скорее, наблюдал за тем, как дорогостоящий товар из Сархара и Саммирса превращался под влиянием магии, медленно, в ничто, растворяясь в магических потоках Бартиандры. Странный способ успокоиться, но на удивление действенный. Но, тут же стало очевидным по немного усталому, встревоженному личику, склонившемуся к нему, Эль тоже не ложилась. – Что случилось? Тебя что-то беспокоит…

- Все в порядке, родная, - руки сами сжали маленькие кисти в ладонях. Маленькая, хрупкая. И, несмотря на то, что совсем рядом, недосягаемая. – Не волнуйся.

- Бэнджамин, - девушка, вздохнув, опустилась на подлокотник кресла. В серебристых глазах мелькнул огонек. – Я очень хорошо и достаточно давно знаю тебя, дорогой. Ты не ложился всю ночь, ты мучаешь бедное вино. Ты выглядишь так, словно случилось несчастье. Я подумала, что что-то случилось с герцогиней, но… Ты бы уже уехал в поместье. – Пальцы осторожно стиснули узкую, чуть дрогнувшую от сдерживаемого гнева ладонь. – Я не могу видеть тебя в таком состоянии.

- Это… Всего лишь небольшие разногласия, не стоит придавать им значения, - уголки губ судорожно, против воли, дернулись в ухмылке. – К слову, утром я останусь дома, я временно… Получил пару выходных, чтобы оправиться.

- Оправиться? – Эхом переспросила Эль. – Но ты не настолько серьезно пострадал. Даже не пришлось обращаться к лекарю. К тому же весь Отряд подняли, когда я была в Штабе, прибыли люди из Дворца, от Ладара… И при этом Гранд-Мастер получил отдых?! О Диада! Ты ведь… Вы с Императором ведь не… - глаза девушки расширились и пальцы ощутимо задрожали. И все же как было объяснить ей, в чем дело? «Понимаешь, милая, я якобы крутил роман с Императрицей, и нас якобы видели в парке за непотребными занятиями»? После того злосчастного поцелуя, свидетелем которого она оказалась? И который причинил ей тогда столько боли? – Бэнджамин, во имя Диады, скажи мне правду. – Давить на Гранд-Мастера Особого Отряда за всю его жизнь отваживались считанные единицы – в детстве матушка, случалось, правда, скорее в рабочих вопросах, Император, и собственно Элиа. Даже в самом начале знакомства, когда отношения между братом и сестрой скорее напоминали холодный зыбкий нейтралитет, у нее не было ни капли страха перед ним. Даже наоборот. И уж тем более сейчас, когда они оба знали, что она – единственное в мире создание, которому позволено все. – Что произошло между тобой и Его Величеством?

- Элиа, прошу, не волнуйся, - голос прозвучал с легкой ноткой хрипотцы и самир нежно погладил сестру по щеке. То немногое, что они позволяли себе уже много лет, оставаясь рядом без малейшей надежды хотя бы просто открыть свои чувства. И его, после стольких лет этих безнадежных, опасных, и все же счастливых чувств, винить в связи с другой женщиной. Арэн ведь знает правду. Поэтому? Решил, что, раз с Элиа Фэрт быть не может, он выбрал объект для удовольствий плотских? Довольно низкое мнение для того, кто считался почти братом. – Ничего страшного, просто небольшое недоразумение, не более того. Я уверен, скоро все выяснится и все утрясется.

- Утрясется что?! – И все же рассказать, признал волшебник, приходилось.

- Хорошо, я объясню, только не волнуйся, - какие глупые слова, духи предков. Обычно они заставляют волноваться еще сильнее. – Дело в том, что вчера… - Но продолжить не дал настойчивый, требовательный звук дверного молотка. Дверь, повинуясь легкому движению руки и не менее легкому заклятью, открылась, продемонстрировав взору опустившую голову служанку, тут же удалившуюся под почтительное бормотание «прошу прощения…», и крупного, белоснежного с черным, ухоженного тигра в прочном блестящем ошейнике. Дорр, махнув хвостом, переступил порог.

- Прошу прощения за возможное беспокойство, - заметил он. – Бэнджамин, нам очень нужна твоя помощь. У Ее Величества минувшей ночью произошло несчастье. Она потеряла ребенка, - Элиа, тихо вскрикнувшая, прижала руку ко рту, самир с силой стиснул жалобно треснувший подлокотник. Ребенка?! Но о ее беременности даже не было известно! И так «своевременно». Не стараниями ли собственного супруга? С учетом вчерашней выходки последнего, пожалуй, Гранд-Мастер Фэрт уже не слишком бы удивился, если бы это оказалось так. – После этого известия у нее проснулось Темное Целительство. – Новость крайне неприятная, почти страшная, но не удивительная. Подобные способности крайне редко спали всю жизнь и наверняка открывались при таких потрясениях.

- Она… Она кого-то… - В ужасе пробормотала Элиа над ухом.

- К счастью, нет. В покоях несколько работников Отряда, они гасят выплески энергии, - отозвался вар. – Но мы не можем ее успокоить. Выход магии становится все сильнее, и она просто в ярости. Ниэни просит Бэнджамина…

- Помочь успокоить Алеандру? – Закончил за тигра мужчина, поднимаясь. – Разумеется, я сделаю все, что могу. Но, если ты не против, я хотел бы узнать, почему это случилось.

- Точно мы не знаем, - проворчал Дорр. – Она почти ничего не объясняла, но у нее вчера было состояние, очень близкое то ли к истерике, то ли к срыву. Она все время плакала, что-то бормотала о подозрениях в неверности. Даже мне и Сайгу вместе не удалось ее успокоить, а за тобой посылать она категорически запретила. – С учетом минувшего дня решение это было даже здравым, и все же зубы скрипнули и пальцы с хрустом сжались в кулак. Арэну ума хватило дернуть еще и собственную жену, вместо того, чтобы сначала разобраться. Да пусть даже выплеснуть злость на него, Фэрта. Но не втягивать в этот бред еще и девушку.

- Я попробую помочь, Дорр, - вслух пообещал мужчина, взглянув на сестру. – Элиа, думаю, тебе стоит сегодня остаться дома, - за окном окончательно рассвело. Новый день, но вместо радости или хотя бы покоя он принес новые беды. – Я все объясню, как только вернусь, хорошо? – И если минувшей ночью, заготовив несколько рапортов об отставке в связи с тем, что теперь занимать пост было бы совершенно неразумно, Бэнджамин еще как-то пытался хотя бы успокоиться и постараться простить Императора, о дружбе речи идти уже не могло, то сейчас возникло немалое желание отправить все к харрам и вернуться в Саммирс. Подальше отсюда.

***

Для своей ситуации Алеандра держалась относительно неплохо. По меньшей мере, опытный взгляд сразу распознал, что девушка пыталась успокоиться и действовать сколь-нибудь здраво. И все же прорвавшая защиту в паре мест разрушительная магия оставила несколько разбитых безделушек на полках и выженное пятно на стене. И, по словам Ниэни, немного пострадала Сатия.

- Оставьте нас, - как ни крути, Гранд-Мастером Фэрт все еще оставался, и самиры, бесшумно, скрылись за дверью. Ниэни и Дорр остались там же. Едва слышно скрипнули дверные петли и изумрудно-зеленые глаза волшебницы впились в чуть напрягшуюся, как всегда случалось, когда приходилось задействовать такие силы, спину. Бэнджамин, мягко улыбнувшись и старательно создавая невозмутимо-спокойный вид, обернулся к подруге.

- Андри, - незаметно оказывая успокаивающее воздействие и определяя, как было бы лучше подойти к временному «усыплению» действительно, как и описал по дороге тигр, взбунтовавшегося дара, начал он. – Я могу с тобой поговорить?