– Печка погасла! – Ирине, наконец, удалось спуститься с кровати. Сунув ноги в мокрые и невыносимо холодные кроссовки, незадачливая дачница ринулась к печке.

– О господи, – подруга с трудом приняла вертикальное положение. В другой ситуации Ирина долго бы смеялась, глядя на нее: лохматую, в видавшем виды байковом халате и разного цвета вязаных носках. Но сейчас ей было не до смеха: торопливо выдрав толстый кусок “Садовода-83”, она пыталась возродить угасший огонь.

– Ты же сказала, что будешь следить! – сердито выговаривала она, что есть силы дуя на угли.

– А черт! Я, кажется, заснула…

– Знаешь, как наказывали за такое в доисторические времена? Тех, кто не смог сохранить огонь? – Ирина энергично кромсала полено, – так вот, их изгоняли из племени! И они уходили в лес, где их разрывали дикие звери! Я читала, у меня была в детстве такая книжка.

– Самохина! Ты читала какие-то неправильные книжки в своем детстве. – Дашка, кряхтя, сползла с кровати и, усевшись рядом, стала крошить на щепки полено. Нож скрипел и сопротивлялся, но они сосредоточенно продолжали, и через несколько минут в печке заполыхало пламя.

– Все! – выполнив свою миссию, Ирина вернулась в кровать, натянула на себя одеяло и мстительно сообщила:

– Теперь ты следи! Ты наказана! Или будешь изгнана из племени.

Но ее спутница не пыталась оказать сопротивление. Осознав свою вину и возможные масштабы ее печальных последствий, она закуталась в старую куртку и покорно уселась возле печки.

И последнее, что мелькнуло у Ирины в глазах, перед тем как она, согревшись, заснула – было ажурное кружево алых Дашкиных трусиков, возникающее из под резинки старых бабушкиных рейтузов, каждый раз, когда их обладательница наклонялась за новым поленом.

9

– И как же вы все-таки оттуда выбрались? – Он, улыбаясь, наблюдал, как Ирина накручивает на вилку спагетти.

– Как, как… Утром позвонили Дашкиному деду, который рассказал, как найти дядю Васю. А у дяди Васи – трактор. И когда, чудесным образом, дядя Вася трезвеет, то зарабатывает тем…

–… что вытаскивает полоумных дев, застрявших в лужах,– закончил Федор и развеселился. – Слушай, а может, мне плюнуть на свои бесконечные стройки, купить трактор и свалить в деревню? Стану популярной личностью, а сколько новых знакомств…

– Только попробуй, видел бы ты дядю Васю! Последний раз он был трезвым лет пять назад… – и, вспомнив сцену счастливого извлечения из лужи под руководством дяди Васи, хохотнула, – слава богу, что рядом, когда он нас вытаскивал, никого не было. Иначе не обошлось бы без жертв.

– Очень жаль! Значит до дяди Васи мне далеко? И никакой надежды на встречи с прекрасными беспомощными незнакомками?

– Одну ты уже встретил, нет? И мне не хотелось бы с кем-то делиться, если честно, – и она смутилась, споткнувшись об неудачный подтекст. Глупо прозвучало… Ведь она уже делится… Или нет – это с ней делятся. Кусочками внимания, обрывками разговоров, крохами чувств. Но Федор тактично не заметил оговорку, и это спасло ситуацию.

– Что там за предложение? Не томи, выкладывай.

– Дашка с Филимоном помирилась, в гости зовут, вино пить в неформальной обстановке… Ты как?

– Послушай, я буду, обещаю. – Он накрыл своей рукой ее ладонь. – Я тоже скучаю… – И это было абсолютной правдой, потому что в последнее время их встречи стали нечасты. У нее в связи с концом года было много работы, у него – бесконечные, и по осеннему бездорожью долгие, разъезды.

– Если ничего не случится… – И тут же осекся, заметив, как вспыхнули ее глаза, поэтому торопливо добавил, – не случится, не переживай, я буду, как договорились.

– Ой! Уже пора,– спохватилась она. – Через полчаса совещание, а еще куча дел. Бронтозавр убьет меня.

– Не дай ему шанса. До встречи вечером.

И, ткнувшись ему на секунду в шею, она исчезла.

…Их роман длился уже полгода, и для него, всегда считавшего себя примерным семьянином, это было невероятным.

Его жена, его Наташа всегда была рядом. Сначала несколько лет в общежитии, потом еще столько же – по съемным квартирам. Она никогда не жаловалась, не донимала истериками и капризами. Даже скандалы – извечные спутники долгой совместной жизни, обходили их стороной. Жена просто была. Рядом. Неброская, спокойная, ободряющая. Когда он уезжал надолго, то уже через несколько дней начинал скучать – так, словно они не виделись целый месяц.

Но полгода назад, он запомнил этот день – заляпанная цементом и краской комната, и девушка, неожиданно возникшая в хаосе. Инопланетянка в белоснежной блузке и изящных туфельках, на фоне строителей и гор мусора.

Он даже не понял, как это произошло, но через пару недель уже сжимал ее в объятиях.

И это были удивительные отношения. Она ни разу не поставила его в неловкую ситуацию, прислав игривое сообщение или позвонив в неудачное время. Не было подарочков и алых сердечек в социальных сетях, ночных звонков с откровениями, обусловленными изрядной дозой мартини. Неизбежные атрибуты служебных романов странным образом миновали их, словно, не сговариваясь, они приняли негласные правила.

Дела семейные не обсуждались, встречи были нечасты и недолги. Но, несмотря на это, потребность друг в друге росла, и они стали забывать о правилах. Иногда, не выдержав, он звонил ей в неурочное время, и тогда она разговаривала, закрывшись в ванной и открыв воду.

Он никогда не представлял себя в роли ловеласа и сердцееда. А пикантные истории, рассказанные приятелями в тесной мужской компании не могли иметь к нему никакого отношения. И тем не менее, сейчас он сидит и радуется, как мальчишка, тому что жена с ребенком уехали к родителям. И у них будет целый вечер. И, наверное, не только вечер… Что будет потом – он старался не думать. Мысли эти были неприятны, и, желая поскорее избавиться от них, он оделся и вышел на улицу.

10

– Самохина! Ну, что твой Ромео, собрался духом? Филимон даже перенес свои медитации ради такого знакомства, – сообщила телефонная трубка Дашкиным голосом.

– Обещал к шести, – Ирина рассеянно бросила взгляд на часы.

– Неужели, прямо не верится! Слушай, погода такая классная, снег наконец-то! Может, прогуляемся хоть немного, снежки покидаем!

– Снежки? – Ирина вспомнила, как в детстве соседский мальчик Петя засунул ей за шиворот огромный кусок льда, который долго и противно таял, стекая струйками в штаны, пока она гонялась за обидчиком по двору, рыдая от собственного бессилия. – Слушай,– развеселилась она, – может, не надо?

– Надо! – Дарья была настроена решительно. – Кончай киснуть, офисная амеба, движение – это жизнь!

Ирина рассмеялась и с наслаждением потянулась. Чудное, замечательное настроение было у нее с самого утра. Два столь приятных события за один день – сначала совместный обед, а теперь еще и совместный вечер, – просто невероятное везение. И даже перспектива получить снежком по носу не сильно пугала. Поэтому в течение последнего рабочего часа она не могла толком сосредоточиться, время от времени глупо улыбаясь своему отражению в мониторе.

Несмотря на опасения, Федор появился вовремя, и, встретившись возле метро с остальными участниками предстоящего ужина, они отправились в парк, «праздновать зиму», как провозгласила Дарья.

И там, с давно забытым детским азартом, принялись лепить снежную бабу, которая вдруг оказалась снежным дедом, как, шутя, констатировали мужчины. Они попытались доказать это, подобрав весьма выразительный сучок и пристроив его туда, где согласно мужской анатомии, ему, сучку, было самое место. Дамы оскорбились, и, весело визжа, закидали снежного деда снежками. Не выдержав напора, он рухнул, превратившись в бесформенную кучу снега.

– А ну иди сюда!– Федор поймал Ирину за руку и прильнул губами к ее щеке, но она вырвалась, хохоча:

– Подожди, у меня же спина голая, а снег мокрый!