Ставинский до вечера просидел в библиотеке над книгами по ретроградной амнезии и учебниками клинической оториноларингологии. «При опухолях на голосовых связках, – читал он, – необходимо хирургическое вмешательство, но операции приводят к изменению длины голосовых связок, что, в свою очередь, ведет к полному или частичному искажению голоса и так называемой хрипоте…»
В тот же вечер поездом Ростов – Москва Ставинский выехал в Москву.
В Москве, в камере хранения Ярославского вокзала, он получил рюкзак Юрышева и укатил в Киров.
Утром поезд прогромыхал через мост над замерзшей Вяткой, и Ставинский увидел сквозь вагонное окно, что вдоль берега реки над прорубленными во льду полыньями густо сидят рыбаки. За их спинами курились дымом огоньки рыбацких костров.
6
DEPARTMENT STATE Washington, D.C. 20520
22 ноября 1981 г. Вашингтон
Господину Даниелу Дж. Куперу
начальнику русского отдела CIA, Вашингтон, Д.С.
Уважаемый господин Купер,
в связи с Вашим интересом к делу арестованной в Москве американской туристки г-жи Вирджинии Вильямс посылаю Вам копию отчета сотрудника нашего посольства в Москве г-на Ларри Кугеля, который был представителем нашего посольства на заседании суда по делу г-жи Вирджинии Вильямс в Москве вчера, 21 ноября с.г.
Полагаю, что спешка в проведении этого суда вызвана обычным нежеланием Советской Стороны допустить приезд в Москву американского адвоката для защиты обвиняемой или предъявления в суд материалов об участии г-на Роберта Вильямса во вьетнамской войне, на чем настаивала обвиняемая при ее первой встрече с господином Кугелем. У меня лично вызывает удивление ее настойчивость в затребовании таких документов, поскольку на наш телефонный запрос Министерство обороны сообщило, что в списках участников войны во Вьетнаме г-н Роберт Вильямс не числится.
Если поездка супругов Вильямс в Москву каким-либо образом связана с работой CIA в СССР, Вам надлежит незамедлительно представить по этому делу доклад в Госдепартамент.
С уважением Ричард Малвик, помощник государственного секретаря
Приложение: текст отчета г-на Ларри Кугеля о суде над г-жой Вирджинией Вильямс, состоявшемся в Москве 21 ноября 1981 г.
Из отчета г-на Л. Кугеля
…21 ноября 1981 года, в 9 часов утра, в Москве сотрудник Министерства иностранных дел СССР г-н А. Власов телефонным звонком уведомил меня о том, что суд над гражданкой США г-жой Вирджинией Вильямс состоится сегодня же, в 12 часов дня в помещении Московского городского суда, и я, либо другой представитель американского посольства, можем присутствовать на суде в качестве наблюдателя.
На мой вопрос, может ли американское посольство прислать в суд своего адвоката или юрисконсульта посольства для защиты г-жи Вирджинии Вильямс, господин А. Власов сообщил мне, что суд назначил г-же Вильямс советского защитника г-жу Лидину Людмилу Борисовну.
Прибыв к 12 часам дня в Московский городской суд, я обнаружил, что здание суда охраняется милицией. Пытавшимся попасть на заседание суда корреспондентам «Вашингтон геральд» Джакобу Стивенсону, Ассошиэйтед Пресс Дженифер Роналс, Рейтер Морису Зингеру и др. доступ в здание суда был воспрещен, а меня впустили в суд только после тщательной и длительной проверки документов.
До начала судебного заседания мне разрешили встретиться с защитницей г-жи Вильямс членом Московской городской коллегии адвокатов г-жой Лидиной. Я поставил ее в известность о том, что ее подзащитная беременна и это обстоятельство следует использовать при ее защите. Но адвокат Лидина практически не стала со мной разговаривать, заявив: «Ваша дамочка симулирует беременность, но эти штучки в нашем суде не пройдут. Я считаю, что ее вина полностью доказана, и она может рассчитывать только на гуманность советского суда!» Как выяснилось, г-жа Лидина впервые познакомилась со своей подзащитной уже в суде и беседовала с ней не больше пяти минут в присутствии начальника конвоя, доставившего г-жу Вильямс из тюрьмы.
Само заседание суда было явной инсценировкой и длилось ровно 17 минут. Судья Петрухина зачитала обвинительное заключение и, поскольку ни один из свидетелей обвинения в суд не явился, удостоверила, что письменные показания этих свидетелей подшиты к делу и участники процесса с ними знакомы. Вслед за этим прокурор Ксанчук заявил, что вина гражданки США г-жи Вирджинии Вильямс в преступлениях, предусмотренных статьями 17-66, 70 и 193 Уголовного кодекса Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, полностью доказана материалами дела и свидетельскими показаниями, тщательно проверенными судом. По вышеназванным статьям г-жа Вильямс обвиняется в пособничестве террористическому акту, совершенному ее ныне покойным мужем Робертом Вильямсом, в антисоветской агитации и пропаганде, выразившейся в получении и сокрытии с целью вывоза за границу антисоветских материалов, а также в применении насилия к должностным лицам, пытавшимся в аэропорту Шереметьево пресечь ее преступные действия. И хотя, отметил в своем выступлении прокурор, предъявленные г-же Вильямс обвинения могут по совокупности повлечь за собой смертную казнь, он просит суд преподать зарвавшейся американской гражданке урок социалистического гуманизма, осудив ее к лишению свободы сроком на три года с отбытием наказания в исправительно-трудовой колонии усиленного режима…
Получив слово для защиты, г-жа Лидина поблагодарила прокурора за проявленную к ее подзащитной человечность и подчеркнула, что, как советский человек, она с возмущением относится к преступлениям, совершенным г-жой Вильямс, хотя та и не признает себя виновной. Г-жа Лидина попросила суд не выходить за пределы наказания, предложенного прокурором, и извинилась за свою подзащитную, которая, по ее словам, не понимает, что добиться облегчения своей участи она может не запирательством, а только чистосердечным признанием перед советским судом.
На основании того, что г-жа Вильямс плохо говорит по-русски, а по-английски суд не понимает, судья Петрухина лишила г-жу Вильямс права выступить с последним словом. Мое предложение быть переводчиком было отвергнуто судьей Петрухиной на том основании, что суд не может проверить адекватность сказанного г-жой Вильямс моему переводу.
После этого судья и народные заседатели удалились в совещательную комнату, откуда вернулись через четыре минуты, и судья Петрухина зачитала приговор. Г-жа Вирджиния Вильямс приговорена к той мере наказания, о которой просил прокурор. Несмотря на мое настоятельное требование, суд отказал мне в свидании с госпожой Вирджинией Вильямс. Из зала суда ее вывели под конвоем и увезли в московскую пересыльную тюрьму на Красной Пресне…
7
В Кирове уже стояли морозы – минус 12° по Цельсию. Заснеженный одноэтажный город даже внешне выглядел голодной казармой. В продовольственных магазинах было абсолютно пусто – ни мяса, ни колбас, ни молока, ни сыра. Только буханки черного, сырого, будто тюремного, хлеба, макароны и дешевые рыбные консервы – треска и кильки в томатном соусе. В винном отделе – дешевые портвейны и дорогая восьмирублевая «Стрелецкая» водка. Ставинский купил бутылку водки, две банки консервов и буханку хлеба, а в промтоварном магазине – топор, удочку и несколько рыболовных крючков. Еще в поезде он переоделся во все юрышевское – потертую меховую куртку, свитер, ватные брюки и меховые охотничьи сапоги – и теперь мало чем отличался от тех рыбаков, которые сидели на Вятке, добывая рыбу не столько ради рыбацкого удовольствия, сколько по необходимости хоть чем-то кормить семьи.
По заснеженной Советской улице Ставинский отправился вниз, к реке. Мимо него по мостовой на равных правах с грузовиками катили сани и телеги, запряженные лошадьми. Заиндевевшие лошади дышали морозным паром, возницы одергивали их громкими криками, замешанными на густом русском мате, и лениво отгоняли от саней местных мальчишек. Мальчишки, привязав к валенкам коньки «снегурки», норовили ухватиться железной палкой с крюком на конце за борт саней или телег, чтобы прокатиться вверх по круто поднимавшейся улице. А вниз, к реке, они с гиканьем и свистом катили сами – на коньках, на санках – и с разгону скатывались по крутому берегу на заледенелую реку…
