— А-а-а, уже проснулся? — он приветствовал Джона поднятой рукой.

— Кто вы? — спросил Джон. — Я очень благодарен вам за свое спасение.

— Не стоит. — Незнакомец бодро поднялся на ноги и протянул ему руку. — У меня много причин недолюбливать этого проходимца-фанатика. Он яростно борется с магией, но ты сам видел, что он же ею вовсю пользуется. У меня как будто дел нет больше, чем постоянно спасать его жертв. Но ты не принимай это по отношению к себе. Ты мне, кстати, сразу понравился, я думаю, что мы споемся. Ты мне можешь ничего не рассказывать, я все про все и всех знаю. Зовут тебя Джон, а меня — Сталкер.

— Как? — изумился Кузинский.

— Сталкер! Ты что, приятель, не знаешь, кто такой "сталкер"?

— Знаю, потому и удивился. Это имя такое или прозвище?

— Какая тебе разница, — добродушно огрызнулся Сталкер. — Родители меня назвали Марком, но это имя мне не нравится. Хотя как хочешь, — можешь меня называть и так, — я разрешаю. И давай на "ты", я не привык к церемониям.

— Спасибо, — улыбнулся Джон. — Но откуда ты меня знаешь?

— Я — Сталкер, этим все сказано. Я живу в этом лесу, получаю от него все, что мне необходимо, помогаю ему, чем могу, а он помогает во всем мне. Завтракать, кстати, хочешь?

Джон согласно кивнул головой. Его новый знакомый сделал знак рукой, приглашая за собой. Пройдя с полкилометра, они подошли к дереву, на котором висела всего пара плодов. Сорвав их, Марк извлек из кожуры, как из пакета, бутерброды, один из которых протянул Джону.

Несколько минут они ели молча, присев на лежащий ствол, еще не съеденный лианами.

— Ты не удивляйся, — сказал Марк. — Я из принципа избегаю традиционной технологии Волшебного искусства. Деревья имеют ограниченную мощность, если пользуются солнечной энергией. Есть, правда, фиолетовая растительность, которая улавливает больше энергии, но она еще не получила распространения, к счастью. Это не радиоактивные мутанты, это потомки растений с гор, но мне не нравится черно-фиолетовая листва. И я не хочу, чтобы леса из-за повышенных запросов людей стали похожи на жуткие инопланетные пейзажи. А именно так и произойдет, если все станут требовать от деревьев быстрого исполнения своих прихотливых заказов.

— А разве деревья-дома не успевают производить все необходимое для живущих в них людей?

— Представь себе — нет. Ты должен знать, что нормальные деревья, которые ты еще застал, растут очень медленно, сантиметры в год. И ты же видел, как быстро растут наши деревья. Энергии солнца для этого явно не хватает. Недостающую мощность они берут за счет ядерных реакций.

— Но на Земле нормальный радиационный фон.

— Конечно, — кивнул Сталкер. — Живая природа использует несколько иные ядерные превращения, чем те, к которым ты привык. Тем не менее, вся живая природа постепенно насыщается тяжелыми элементами.

— Но почему тогда вообще существуют растения, если используется конверсия элементов?

— Потому же, почему они существовали и раньше. Растения использовали углекислый газ для выделения углерода, нужного им для построения собственного организма. А сейчас они используют конверсию элементов, чтобы из любых элементов, которые им попадаются, в том числе — тяжелых, получать легкие элементы, необходимые для построения организма. Да, растения, как и животные, вовсю используют сверхпрочные волокна из суперкерамики, легирование своего скелета редкоземельными добавками, но органические соединения в основной массе остались те же. Растения накапливают рассеянную в природе энергию, производя легкие элементы из тяжелых, но их нельзя перегружать, иначе они вынуждены, себе и нам во вред, получать энергию за счет синтеза тяжелых элементов.

— Довольно хитро, — оценил услышанное Джон. — Так ты противник магии?

— Нет, что ты, — Марк протестующе поднял руки. — Я только против необузданного потребления. Можно ведь при наших возможностях каждый день одевать новую одежду и есть необыкновенные блюда. И это для растений не обуза, если только в меру. Я, например, один из сторонников нового подхода к жизни человека вообще. Зачем мне нужен дом, если дом для меня весь лес? Я обогреваю себя сам, не обременяя никакое дерево. Я пользуюсь естественными водными источниками в любое время года. Я заказываю еду деревьям, которые наименее нагружены в это время, и растет эта еда не мгновенно, а в меру сил дерева, не принуждая его к ядерной конверсии.

— Это, конечно, интересно, но очень необычно.

— Разумеется. Особенно для людей, привыкших к определенному укладу жизни. Но только такой образ жизни даст человеку истинную свободу.

— Но подожди, ты таким образом решаешь проблемы материальные, а как же быть с духовными потребностями? Кроме того… — Джон ломал голову, какие проблемы мешают человеку в корне изменить образ жизни.

Сталкер улыбнулся.

— Если бы я предлагал такое в прежние времена, у тебя хватило бы доводов для возражения мне. А сейчас все материальное производство сводится к программированию. Программировать, как ты сам уже знаешь, можно, лежа на травке, разглядывая тучки на небосводе. Духовные потребности не имеют никакого отношения к чему-то материальному, все проблемы в этом плане — из области человеческих взаимоотношений. Проблем размножения литературы нет, проблемы пропускной способности каналов связи — тоже нет. Ты можешь придумать какой-то сюжет и, лежа теплыми летними вечерами под раскидистым деревом, наполнять его образами. Потом получившийся фильм смогут просмотреть множество людей.

— А если это — бред душевнобольного или какого-то извращенца? — Джон даже поежился при этой мысли.

— Вот это как раз и есть настоящая проблема. — Марк вздохнул. — К сожалению, ничто в этом мире никуда не пропадает.

— Разве? А если какой-то информацией долго не пользуются?

— Видишь ли, ты только недавно обращенный. Таких, как ты — немного, таких, как я — еще меньше. А я не считаю себя вершиной знаний. Есть уникумы, познавшие чуть ли не все тайны Вселенной. Я вижу, ты слегка сомневаешься. Ты привык уже к компьютеризованной природе, но меню-фантомы, Цветы Желаний, Волшебные книги — это не все достижения человеческой цивилизации. Ты — продукт технотронной эпохи и с этой точки зрения привык оценивать уровень прогресса. Ты не видишь заводов-гигантов, супер-лабораторий и мегаполисов, поэтому тебе кажется, что род человеческий слегка деградировал, а все достижения науки утеряны.

— В какой-то степени. Но разве это не так?

— Совершенно не так. — Марк сменил позу на свою любимую — спиной к дереву и продолжил. — И в твои времена были люди, заинтересованные только в материальном благополучии, были пьяницы и наркоманы, садисты и убийцы, были "работоголики", талантливые музыканты, ученые и философы. Зачастую эти люди образуют свой замкнутый круг общения, в который не так просто попасть постороннему человеку, да он и сам не захочет этого — непонятные проблемы вызывают только зевоту.

— Ты хочешь сказать… — начал было Джон.

— Не перебивай, — несколько бесцеремонно остановил его Марк. — Я хочу сказать, что подобные круги общения существуют и сейчас. Их сферы интересов могут не пересекаться с интересами других групп людей и они просто даже не подозревают о существовании друг друга.

— Нет, по-моему, это просто невозможно. — Джон пожал плечами.

— Ха, невозможно. Твой учитель Магнус только недавно узнал, что такое телефон, я не говорю о более сложных вещах. А Магнус — довольно хороший искусник, в этом он превосходит амазонок. Но амазонки значительно обходят его в других вещах — они ближе к Пану, чем он.

— Что такое Пан? — спросил Джон.

— Я чувствую, что в твоей голове вертятся сразу несколько вопросов, помимо этого. Тебе станет все понятнее, если я скажу, что я телепат. Ты можешь вообще ничего мне не говорить, я все твои вопросы знаю еще до того, как они приобрели законченную форму. Это благодаря Пану. Пан — это более высокий уровень владения информацией, чем те же меню и Волшебные книги. Не перебивай, — Марк предостерегающе поднял руку, — я же сказал, что чувствую твои вопросы заранее.