- Это я в полнолуние. Когда оборотнем становлюсь. Вою на грёбаную жизнь. Нам вообще-то не разрешают стены обклеивать чем попало, разве что небольшую фотографию повесить у изголовья. А для Мадины исключение сделали. Она убедила Ярославу Сергеевну, что в первых рядах этого отряда её дедушка, который штурмует позиции белогвардейцев. Вожатая сочла картину патриотической, пропагандирующей революционные идеи великого Генды, и разрешила оставить.

- Вожатая в домики заходит?

- Конечно! Проверяет, чтоб мы морально не разлагались.

- Но кое-что она не нашла, – хихикнула Мадина.

- Ракчева, давай пока без рекламы.

- Молчу-молчу, – спохватилась пионерка.

- Стало быть, свободная кровать для меня?

- Для нас, если не боишься мести трупов...

- Каких ещё трупов?

- Мы с Ракчевой на ней трупы плохо ведущих себя пионеров расчленяли по заданию вожатых.

- Мадина, она всегда такая?

- Ань, ну прекрати. Не смешно нисколечко! Врёт она всё и на ходу разные глупости сочиняет. Врезать ей, думаю пора, как следует. Ты со мной?

И прежде, чем я успела ответить, в Аню полетела подушка. Та успела увернуться, и в следующую секунду запустила в ответ шлёпанец. Шлёпанец попал в цель, и Мадина с оскаленным лицом показала жест, проведя пальцем по шее. Через минуту девочки катались по полу, сквозь смех и визг тузили друг друга подушками. Да уж, компания у меня действительно не адекватная. Пожалуй, схожу я к вожатой, пока они не угомонятся. Всё равно в таком бедламе я даже вещи разложить не смогу. И мне нужно связаться с родителями. Телефон по-прежнему не подавал признаков жизни.

По уже знакомой дорожке я отправилась в административный корпус. На этот раз пионеров было совсем мало – в младших отрядах объявлен тихий час, а у старших начались занятия в кружках. Те, кто не ходили на кружки, предпочитали переждать полуденный зной в домиках. Я зашла в здание, и меня окутала приятная прохлада после раскалённого летнего воздуха.

На этот раз, завидев меня, Александра первая встала из-за своего столика и поприветствовала меня, всё так же обращаясь на «вы».

- Я к Ярославе Сергеевне, она просила меня зайти после обеда.

- К величайшему сожалению, Ярославы Сергеевны сейчас нет, она ушла в библиотеку, но скоро вернётся. Вы можете её подождать здесь. Могу ли я предложить вам чай?

- Я очень польщена таким вниманием с вашей стороны, скажите, вы всех пионеров так вежливо принимаете?

- Нет, только вас. Ведь вы приехали по приглашению товарища Генды.

- Александра, послушайте, я самая обычная девушка, и совсем не важно, как я попала в лагерь. Ни директора,ни товарища Генду я никогда в жизни не видела и не знала. Мне бы хотелось, чтобы вы не оказывали какого-то особого внимания к моей скромной личности.

- Я вас поняла, мисс Гиссарико! Прошу меня простить.

Мисс Гиссарико, обалдеть! Даже имя моё с первого раза правильно запомнила. Ресепшен работает как в дорогих японских гостиницах, где мы иногда останавливались с папой, когда ездили на осмотр к именитым врачам в другие города. Только там были шикарные холлы, а здесь реконструкция пионерлагеря 80-х. Или не реконструкция? Но что тогда? Настоящий лагерь? Версия, что я оказалась в прошлом, объясняла, почему не работает мобильная связь. Её ещё не изобрели.

Я уселась на диванчик, принявшись рассматривать плакаты на стенах, и краем глаза саму Александру. Высокая девушка, лет 18-ти, с хорошо оформившейся грудью. Коротко подстриженные каштановые волосы придерживает заколка с белой ромашкой, а длинная чёлка практически закрывает глаза. Чуть вздёрнутый носик и тонкие губы создавали впечатление, что она постоянно улыбается. Цвет глаз я разобрать не могла – они были скрыты за очками.

- Мисс Гиссарико, если вам что-то интересно, но не понятно, я могу рассказать. Здесь, как вы видите, мы постарались организовать подобие музея, воссоздать все знаменательные события в жизни нашего лагеря. Этот стенд посвящён визитам товарища Генды. Вот он, на фотографии, жмёт руку нашему директору Семёну Михайловичу. А тут он в окружении пионеров на поляне у костра.

Почему-то Александра была уверена, что мне интересно слушать про их обожаемого лидера. На самом деле меня интересовали совсем другие вопросы. Возможно, это воплощение вежливости расскажет мне хоть немного о тайне лагеря, в который я попала.

- Александра, все эти дети на фотографиях – пионеры. Но я знаю, что сейчас в России пионеров нет, пионерские лагеря больше не существуют. Ваш лагерь – это игра такая или косплей?

- Простите меня, мисс Гиссарико, а что означает «косплей»?

- Это очень популярная не только в Японии, но и во всём мире традиция, когда люди переодеваются в костюмы персонажей фильмов, книг или визуальных новелл, собираются вместе и ведут себя так, будто они эти герои. Вы все здесь, наверное, увлекаетесь идеями товарища Генды и создали такую масштабную реконструкцию из прошлого?

- Наш лагерь действительно создан на месте старой базы отдыха. Товарищ Генда лично руководил строительством. Домики, как вы видите, вполне современные, столовая, игротека, спортивные секции, кружки, библиотека, инвентарь и оборудование – абсолютно всё призвано развивать в пионере его лучшие качества и таланты, обеспечивать незабываемый и прекрасный отдых. Но это всего лишь декорации. Только благодаря неустанной работе руководства и вожатых пионер может развиваться как личность, как достойный последователь дела партии. И, мисс Гиссарико, быть пионером – это вовсе не игра. Это ответственность и честь. Конечно, мы переодеваемся иногда, когда идём в поход или когда играем в спортивные игры или спим. Мы не всегда ходим в форме, если вы говорите об этом.

Александра словно читала наизусть слова заученного за много лет текста, который полагалось говорить новичкам.

- А почему запрещено выходить за территорию лагеря?

- Потому что там опасно.

- Опасно? Вы кого-то боитесь? Инопланетян, монстров, диких зверей или преступников?

- Не боимся. Но там просто ничего нет. Ничего интересного. А в сопровождении вожатых мы выходим, как я уже говорила, в походы, устраиваем игры в лесу.

- Вы живёте всё лето здесь? А потом?

- Потом? – Александра задумалась, – Мисс Гиссарико, уточните, пожалуйста, о какой дате вы бы хотели узнать?

У меня складывалось чувство, что я разговариваю с очень вежливым роботом.

- Потом – значит осенью, зимой. Я видела, что домики летние, в них нет ни кондиционеров, ни отопления. Они ведь закрываются? Куда деваются пионеры, когда заканчивается лето?

- Лето заканчивается? Неужели так скоро? – полувопросительно прошептала Александра так, будто для неё это было открытием.

- Представьте себе, Александра, бывает и такое, – раздражённо передразнила я её, и тут же пожалела, потому что глаза девушки стали такими грустными, что она готова была вот-вот заплакать, – но вы так и не ответили на мой вопрос.

- Мы уезжаем.Или нет. Я точно не знаю, это моя первая смена. Наверное, лагерь закрывают, – пионерка говорила как-то расстроено и растерянно, – я думаю, что кто-то может остаться, если захочет. Наш директор не уезжает.И вожатая.

– Что же они делают зимой?

- Работают, готовятся к новому сезону. Их мир здесь.

- А ваш?

- У каждого из нас свой город, свой дом, своя семья, друзья, школа. Ведь это и есть мир человека, в котором он живёт. Вы согласны со мной, мисс Гиссарико? У вас тоже есть мир в Японии. А здесь всё соединяется, мы становимся одним целым, новым миром, обогащая друг друга, и это помогает нам понять Вечность. Если вы внимательно прочтёте труды товарища Генды, то поймёте, что именно об этом он мечтал и с этой целью создавал наш лагерь.

- Чтобы понять Вечность?

- Конечно! А разве вы не хотите её понять?

Ого, да она настоящий философ! Александра отвечала с учтивостью, глядя мне в глаза, будто совсем ничего не скрывала и не замечала никаких странностей ни в жизни лагеря, ни в моих вопросах.