- Правильно говоришь, товарищ пионер. За мной!

Лестница оказалась совсем маленькая, и мы оказались в просторном подземном каземате. Здесь царил полумрак, но не темнота, солнечные лучи пробивались сквозь узкие решётчатые окна, выдолбленные прямо в скале. Видимо, они служили бойницами, а сам каземат представлял надёжное укрытие для гарнизона крепости, делая защитников неуязвимыми ни для пуль, ни для снарядов, уж не говоря о стрелах. Глаза вскоре привыкли к освещению, и я смогла рассмотреть надписи на стенах. Они были похожи на те, которые оставляют сражающиеся солдаты, наподобие “ни шагу назад”, “враг не пройдёт”, “умираем, но не сдаёмся” и т.д. Надписи были на русском языке, и я подумала, что здесь держала оборону советская армия, но вместо звёзд были какие-то странные знаки. Треугольники, квадраты, стрелочки. Эх, сюда бы Аньку, она бы смогла растолковать их значение. Может быть, это какие-то древние заклинания или руны?

Я осторожно ступала по раскрошившимся камням пола, стараясь не споткнуться и не угодить в какую-нибудь ловушку. Полина молча вцепилась в мою руку, но обратно не повернула, хотя и страшно боялась. Каземат сужался, переходя в узкий тёмный туннель, лезть в который без света я бы не решилась. Но вскоре мы обнаружили, что он замурован, и дальше дороги нет. Полина облегчённо вздохнула.

- Как по мне, самое то место, чтобы спрятать лисичку? Как считаешь?

Испуганная блондинка что-то пискнула в ответ.

- Прекрасно! Я с тобой полностью согласна, – ответила я и положила лисичку на каменную плиту. Развернувшись, я инстинктивно отпрянула назад – на меня смотрело дуло огромного пулемёта. На несколько секунд я испугалась, но потом поняла, что этот пулемёт старый, за ним никого нет, и легонько подтолкнула сзади потерявшую дар речи Полину.

- Немцы! Немцы!!! – вдруг завопила она... – Мама, назад, прячься!!!

- Тихо, тихо! Успокойся. Здесь нет немцев.

- Это немецкий пулемёт, я знаю, я видела в окопах. Они нападают! Пригнись!

Сама не знаю, как, но я вдруг оказалась поваленной на пол нечеловеческой силой, не пойми откуда взявшейся в этой четырнадцатилетней девочке. Она прижала меня к земле и стала кричать:

- Гранату! Скорее кидай гранату! Я прикрою.

Эхо её голоса громом разнеслось под сводами каземата. Сделав усилие, я перевернула её, освободившись от хватки. Глядя в обезумевшие, ставшие круглыми глаза, я, стараясь как можно чётче выговаривать каждое слово, спокойно, но твёрдо произнесла:

- ПОЛИНА! ЭТО ГИСА. ЗДЕСЬ НЕТ НИКОГО! МЫ В БЕЗОПАСНОСТИ!

Она не реагировала, пытаясь вырваться. Тогда я ей решила подыграть.

- Полина, успокойся. Всё позади! Немцы отступают. Мы победили! УРААА!!!

- УРААА! – вдруг подхватила Полина, – так вам, гады, сволочи! Проваливайте вон с нашей земли! Москва – не сдаётся!

Она подхватила камень и запустила вслед “убегающим немцам”. Камень глухо отскочил от стены каземата. Полина радостно вскочила и обняла меня.

- Пойдём, пойдём скорее к пулемёту, нужно захватить трофеи. Там могут быть патроны, тушёнка... И... похоронить наших погибших бойцов надо. Они – герои. Ценой жизни захватили ДОТ.

Я не на шутку разволновалась. Вначале я подумала, что Полина меня разыгрывает, но видя её остекленевшие глаза, по-настоящему испугалась. Похоже, у неё галлюцинации, и она правда всё это видит – бой, наступающих советских бойцов, бегущих в панике фашистов, слышит звуки выстрелов, разрывы гранат и пулемётные очереди. Она не понимает, где сейчас находится. Господи, что же делать? Я вспомнила, что Полина мне рассказывала, как попала в лагерь из прифронтовой Москвы. Может быть, вид пулемёта оживил её воспоминания? А девушка уже радостно сидела возле пулемёта, открывая ящики, стоявшие рядом. В одном из них действительно оказались консервы.

- Я же тебе говорила! Тушёнка! Немецкая! Жаль, всего три банки, ну ничего, ребятам хватит на ужин. Держи, – она бросила мне увесистую банку, которую я машинально поймала. Я перестала понимать происходящее.

- Полина, пойдём отсюда... пойдём... всё кончено... бой окончен... нам нужно... нужно... подняться наверх..., – я старалась подбирать слова, чтобы как-то вывести Полину из каземата.

- Да-да, конечно, а пулемёт? Он такой тяжёлый, мне его не поднять. Помоги мне. Надо трофей забрать.

Я осмотрела пулемёт. Немного ржавый, но вполне боеспособный, если его почистить. Вокруг раскиданы сотни расстрелянных гильз. Видимо, здесь был тяжёлый бой. Рядом с пулемётом лежало что-то до боли знакомое. Я осторожно подняла и рассмотрела находку. Сомнений не было. Это заколка Мадины. Значит, она была здесь. А если?.. Я вдруг вспомнила её рассказ в тот вечер на Красной Горке. Она ведь говорила, что стреляла из пулемёта. Господи... Что если это действительно была она? Но в кого? Ствол направлен на замурованный вход в туннель. Значит... Не может быть! Мне захотелось как можно быстрее покинуть это жуткое место.

- Полина, пулемёт заберёт наш командир.

- Он так сказал?

- Да, сейчас пришлёт двух бойцов на помощь. Они и патроны заберут, и ящики с припасами.

- Да, конечно... Тогда идём в лагерь. Немцы могут вернуться в любой момент. Надо предупредить наших.

- Обязательно.

Я взяла Полину за руку и повела к выходу, поглядывая под ноги. Уж если здесь есть настоящий пулемёт, то могут быть и мины и мало ли что ещё. Мы благополучно добрались до лестницы, и вскоре в глаза ударило яркое солнце. Мы упали в зелёную траву, наслаждаясь пением птиц и бездонным небом над головами. Как же всё это было прекрасно после могильного подземного каземата! Но нужно было скорее отвести Полину к вожатой, рассказать, что произошло. Может быть, она знает, как привести её в чувство.

- Гис, я не хочу спускаться вниз. Там что-то... Что-то есть... зловещее, опасное. Я чувствую. Наверное, змеи или пауки.

- Полинка!

Я обернулась на её слова. На меня смотрела пара счастливых синих глаз, в которых отражалось небо.

- С тобой всё в порядке?

- А что со мной не так? Боюсь немного вниз идти, но пионер не должен бояться своих страхов, так что, если ты хочешь, я готова спуститься.

Полина бодро вскочила на ноги и решительно шагнула на каменную лестницу, ведущую вниз.

- Стой!

Я схватила её за руку.

- Ты тоже боишься? Но...

- Никаких “но”. Есть смелость, а есть безрассудство. Если кого-то укусит змея, нас придётся отправить в больницу, мы испортим поход своим товарищам, репутацию Ярославы Сергеевны и Семёна Михайловича. Разве ты этого хочешь?

- Мне нравятся твои доводы. Я боюсь спускаться в подвалы. Как вижу, так трясусь вся. Вспоминаю жизнь до лагеря. Бомбоубежища. Везде стреляют, рвутся бомбы, а ты сидишь как крыса, и не знаешь, увидишь ли снова солнце. Но только ты этот секрет знаешь. Чур, не рассказывать никому. Не хочу, чтобы меня трусихой считали. Кстати, что за консервы на траве? И где наша лисичка?

- Ты ничего не помнишь?

- Что я должна помнить?

- Эм... Лисичку я уронила вниз. Давай просто отметим это место на карте, а ребята спустятся и найдут.

- А змеи?

- У Ярославы Сергеевны есть фонарь, скажем им, чтобы были осторожными. Возьмут с собой палки. Мальчишки ведь будущие солдаты, верно?

- Верно, – Полина улыбнулась, – а тушёнку ты где нашла?

- Здесь, в траве лежала, наверное, кто-то из туристов оставил. Отнесём трофей в лагерь и съедим. Смотри, срок годности не просрочен.

Полина достала карту и сделала на ней отметку. Я попросила посмотреть, но меня ждало разочарование. Карта представляла собой лишь план лагеря с крепостью и луг до реки, дальше ничего не было – ни населённых пунктов, ни даже названия самой реки. От такой карты мало толку в моей затее.

- Теперь нам нужны подсказки.

Я вырвала листик из блокнота Полины и написала на нём:

“Не боишься темноты? Вниз по лестнице иди!” Нарисовала карандашом стрелку и нацепила листик на куст.

- Готово, идём дальше. Следующую отметку сделаем на стене.