Сперва мне нужно было получить на складе походную одежду у Саши и переодеться. В домик возвращаться не хотелось, иначе 100 процентов я никуда не уйду, и я решила переодеться в душевой. С трудом сдерживая слёзы, вскоре я оказалась на складе, вокруг которого уже толпились пионеры. Саша распределяла походный инвентарь, записывая фамилии в список, а Полина помогала доставать с полок различные предметы – миски, фляги, складные вилки и даже огромный котелок, который доверили нести Серёже. Я спокойно стала в очередь, стараясь не проявить своих намерений и вести себя как можно более естественно.

При взгляде на тряпки, которые выдавали для похода, мне совсем перехотелось их надевать. Какие-то ужасные полуспортивные трикотажные штаны и кофты. Даже оранжевый комбинезон выглядел более стильно, потому я решила идти в платье, в котором приехала в лагерь. Получила только кеды. Смотрелось довольно необычно – что-то среднее между рок-звездой и французской модницей. Ничего, сойдёт, домой доберусь, там переоденусь. Самое главное, у меня теперь была фляга для воды, а ещё брезентовая ветровка. На удивлённый взгляд Саши – “зачем она тебе летом?” – я ответила первое, что пришло в голову – “аллергия на комаров”. Уж не знаю, поверила она или нет, но куртку всё же выдала, сделав отметку в списке. Так что если в дороге меня застанет ночь, не замёрзну. Со спичками было сложнее. Если я попрошу открыто, то сразу навею подозрения, и тут уж версией про отпугивание комаров не отделаешься. Ярослава Сергеевна что-то говорила о костре? Думаю, у меня будет шанс незаметно стянуть спички.

В 15-00 отряд был построен на площади, и на этот раз напоминал какое-то разношёрстное сборище эвакуированных солдат. Что у них за одежда такая? Впрочем, некоторые решили идти в пионерской форме. В ней была Ярослава Сергеевна (она с ней расстаётся когда-нибудь?), Саша (видимо, ей подражает) и ещё несколько ребят. Вожатая ещё раз проверила список и экипировку, задержавшись на фамилиях Полякова и Ракчева.

- С Анной всё понятно, но где носит Мадину? – Ярослава Сергеевна посмотрела на меня, будто пыталась прочесть ответ на моём лбу, но я знала столько же, сколько она.

- Я здесь, здесь, – запыхавшаяся Мадина, расталкивая строй, вбежала на площадь. Хитрющие глаза и блуждающая по лицу улыбка говорили о том, чтоона вновь задумала какую-то гадость, но вожатая лишь вздохнула:

- Становись в строй, Ракчева. Как себя Аня чувствует?

- Идёт на поправку!

- Я рада это слышать. Очень жаль, что она не сможет с нами сегодня пойти, но мы всем коллективом её поддержим, верно?

Пионеры вяло промолчали. Неужели, с Анькой вообще никто не дружит? Ой, нет, Гиса, не начинай, иначе... Я ещё раз посмотрела на утопающую в зелени тропинку, ведущую в домик, на развевающиеся над площадью флаги, на памятник, поставленный при жизни этому странному товарищу Генде, и у меня появилось ощущение, что совсем скоро я проснусь. Тогда эта странная, ни на что не похожая сказка, в которой мне приходилось играть одну из главных ролей, закончится. Всё станет как прежде – уныло и обыденно. Может быть, стоило ещё раз взвесить своё решение, отказавшись от поспешных выводов и действий?

Через несколько минут мы весёлой гурьбой с шутками и смехом, покинули площадь и зашагали в сторону леса. Впереди шла Ярослава Сергеевна, а замыкала строй Саша, хотя, конечно, строем нашу компанию было назвать весьма сложно. Все были в ожидании новых впечатлений, и потому вели себя достаточно возбуждённо. Глеб Валерьянович с нами в поход не пошёл, несмотря на ожидания Саши, сославшись на то, что у него много работы, и поход одного отряда не является культурно-массовым мероприятием для всего лагеря. Вдруг в этот момент понадобится помощь кому-то из оставшихся ребят? Но если в походе вдруг кому-то станет плохо, Саша вызвалась немедленно сбегать ему сообщить. Я чуть было не подумала, что он залечивает синяки после нападения Мадины. Сама ж Мадина, хоть и делала вид, что идёт сама по себе или общается с Данькой, на самом деле зорко приглядывала за мной. Только этого мне не хватало! При таком пристальном внимании с её стороны мне не удастся незаметно исчезнуть, растворившись где-нибудь в лесной чаще. Нужно было либо чем-то её отвлечь, либо придумать для себя какое-нибудь поручение, которое я вдруг срочно отправлюсь выполнять в лагерь, исчезнув по дороге.

Я заметила, что вокруг меня крутится Серёжа. Значительный вес походного котелка, которым его нагрузили, видимо, совсем не мешал ему держать общий темп группы. Похоже, он хотел со мной заговорить, но боялся очередного конфуза или не знал с чего начать и просто ждал удобного случая. Что ж, возможно я смогу придумать какой-нибудь план с его помощью, но опасаясь преждевременно выдать свои намерения, первая решила расспросить о ночных приключениях, в надежде узнать, помнит ли он что-нибудь? При этом многозначительно поднесла палец к губам, показывая, чтобы он говорил иносказательно, хотя в общем шуме разговора всё равно никто не прислушивался нашим к диалогам. Все болтали обо всём, однако, лишние уши были не нужны.

Серёжа обрадовался, что у него появилась, наконец, возможность перекинуться со мной словечком.

- Итак, ты говоришь, что переживаешь за меня, и не хочешь, чтобы со мной случилось что-нибудь плохое?

- Конечно, Гиса, я... Мне бы хотелось тебя оберегать, но сегодня ночью я сам очень струсил. Я даже не знаю, был ли это сон или какое-то странное видение, но сперва я сражался с Мишей, а потом пришла ты и Мадина, вы меня связали и повели на какое-то жуткое поле, полное чудовищ. Мне было так страшно, но больше всего я боялся за тебя, потому что не мог тебя защищать со связанными руками.

- Странный сон, Серёжа. А зачем мы тебя связали? Ты на кого-то из нас нападал?

- В том то и дело, что нет! Я отбивался от Миши, а потом убежал от него и спрятался. Дальше не очень помню, что было. Пришли вы с Мадиной, и меня увели на поле с жуткими тварями, потом я проснулся в домике. Миша ещё спал, и я понял, что всё это мне приснилось. Но было настолько реально, особенно тот момент, когда я тебя обнимал, чтоб защитить от удара когтистой лапы, понимая, что это конец.

- Что делал? Обнимал? Надо же! Не знала, что у тебя такие фантазии. Может быть, ты не всё мне рассказываешь, и тебе снилось, что мы с тобой ещё кое-чем занимались?

- Н... нет... то есть... это был внезапный порыв. И тебе грозила опасность.

- Ты поступил по-рыцарски. Это достойно уважения.

Серёжа повеселел:

- Ты правда так считаешь? И не сердишься?

- Как же я могу сердиться на твои сны. Они же твои. Может быть, ты обо мне думаешь?

- Нет... то есть... ну да... иногда, когда тебя нет в столовой или на линейке.

- Ты следишь за мной в столовой?

- Нет, что ты! Просто переживаю, вдруг ты заболела?

- Спасибо, что переживаешь, но не за мной следить надо, а помнишь за кем я просила?

- Я ни за кем следить не хочу.

- Серёжа, а ты не подсматриваешь часом в окна, когда я переодеваюсь или в душ иду?

- Нет, конечно! У меня и в мыслях не было...

- Впрочем, да, ты ж уже и так почти всё видел.

- Но это ж случайно получилось!

- За случайно бьют отчайно – так у вас говорят?

Сама не знаю, что на меня нашло, почему я так вела себя с этим парнем. Даже во сне (не стану его разубеждать в обратном) он хотел меня защитить! И как настоящий рыцарь достоин хотя бы поцелуя прекрасной дамы вместо такого неблагодарного отношения. Но целовать мне его не хотелось. Или хотелось? Честно говоря, я никогда не целовалась, и даже не представляла, как это делается. То есть видела в кино, конечно же, но никогда не пробовала. А может быть, мне было хорошо, просто от того, что Серёга шёл рядом? Впервые меня от неведомой опасности защищал парень, как настоящую девушку. Впрочем, не только он, но и Валькот. Он мне и платье подарил. А я ведь даже не знаю, как его отблагодарить и где он живёт.

Ярослава Сергеевна остановилась впереди, дожидаясь, пока наш отряд немного подтянется.