- Ох, Гиссарико, конечно. Я скажу Саше, она на складе тебе всё подберёт и выдаст.

Первым делом я направилась в домик упаковать в рюкзак припасы. Дверь была закрыта на ключ, а внутри – тишина. Может быть, девочки куда-то ушли? Вдруг Ане стало хуже, и её опять забрали в медпункт, или даже в городскую больницу? Но где Мадина? Поехала с ней? Помогла ли мазь? Пришлось открывать домик своим ключом.

Вот это да! Мадина лежала под одеялом на Анькиной кровати, обняв нашу пациентку! Её рыжие волосы, в которые были запущены руки Ани, растрепались по подушке. Рядом с кроватью валялась смятая форма Мадины, а пионерский галстук был небрежно брошен на спинку стула. Но моё внимание привлёк вовсе не галстук, а красующийся рядом с ним лифчик. Она что же там, голая? Пионерки мирно спали, но видимо, шаги и звук открывающегося замка разбудили Мадину. Завидев мои округлённые глаза, она встрепенулась и хотела вскочить, но вдруг остановилась, сообразив, что без одежды, и лишь сильнее натянула на себя одеяло.

- Гиса... я это... я Аньку лечила! Да. Её телу сейчас нужно тепло... Вот я её согреть решила... Эй, а сколько времени? Я что, уснула? Ань?

Смущённая Мадина стала тормошить Аню, впрочем, та уже не спала.

- Время... Время – песок. Время разбрасывать камни и время их собирать. А сегодня – время большой охоты!

- Анька!!! Ты снова разговариваешь! Тебе лучше! Значит, мазь...

- Да-да, она помогла, – перебила Ракчева, – я как раз намазывала...

- О, да! Как умело и нежно ты это делала! – мечтательно произнесла Аня.

- Не подумай ничего такого, это в медицинских целях, – смущенно бормотала Мадина.

- Исключительно в медицинских! – с поддельной серьезностью закивала Аня, – Глеб Валерьянович так не умеет. Вы меня почти воскресили с того света, подруги. Без вашей помощи я бы сейчас наслаждалась свежим могильным песочком, а не прикосновениями ласковых пальчиков Мадины.

Та незаметно пнула Аню под одеялом, заставив её поморщиться от боли.

- Не всегда ласковых...

- Гиса, а ты... ты не могла бы на минутку выйти из домика... я... ну мне надо одеться...и я... – Мадина была красной, как варёный рак.

- Я подсматривать не буду! Честно-честно! – захихикала Анька и демонстративно уткнулась лицом в подушку, – только не проси и меня выйти, мне ходить больно.

Ну, раз она так просит, хорошо. Я правда, не очень поняла в чём именно заключалась процедура лечения, и почему для того чтобы нанести мазь, Мадине пришлось раздеться. Но от всей души радовалась, что Анька пошла на поправку. Всё же я за неё переживала.

Через несколько минут из домика выбежала немного растрёпанная и всё ещё красная Ракчева. Её волосы уже были собраны в привычные хвостики, а по жизнерадостной улыбке я узнала в ней прежнюю Мадину, которая больше на меня не злилась.

- Так, встречаемся на площади в три. Я в мастерскую. Мне нужно кое-что приготовить для похода, – и она, кивнув, весело умчалась в сторону игротеки.

Я вернулась в домик и подошла к Аньке.

- Жаль, что всё так вышло, Киса. Но, правда, спасибо. Честно говоря, не ожидала, что найдёшь с Адой общий язык. Вы на ножах, как мне показалось. За меня не переживай – вечером я смогу встать с кровати, а завтра утром буду прежней Анькой. Ты в походе не отходи далеко от Мадины и не обижай её. Она ведь хочет, чтоб мясо Кисы сохранилось на тебе и было первой свежести, а не пережёвано, переварено и выкакано каким-нибудь монстром.

- Анька! Ты снова шутишь! Я так рада!

- Вот уж совсем не шучу! Сама серьёзность!

- Тогда скажи, может быть, ты знаешь, что я должна сделать для лагеря? Что от меня скрывают?

- Не то чтобы скрывают, Киса, а мы сами не знаем, что происходит. Приближаются последние дни августа, и творятся странные дела. Некоторые пионеры начинают исчезать.

- Как это “начинают исчезать”? Исчезают? То есть пропадают из лагеря? Я не понимаю.

- Достань у меня из рюкзака в боковом кармане фонарь и иди сюда.

Я сделала, как она сказала. Анька включила фонарик и поставила над ним руку.

- Что видишь?

На первый взгляд, ничего необычного не происходило, но вдруг я поняла, что сквозь её руку я вижу свет фонарика. Это была, наверное, оптическая иллюзия, видимо, свет каким-то образом отражался.

- Ну, не знаю...

- Хорошо, обойди меня сзади. Анька сбросила одеяло, повернувшись ко мне спиной, и осветила себя фонариком спереди. На этот раз сомнений быть не могло. Я видела едва различимый свет, проходящий сквозь её тело, так, будто оно имело некую прозрачность.

- Это что, какой-то фокус? Или магия?

- Ни то и ни другое. Всё началось после твоего приезда. Но причина – не ты, скорее наоборот, ты – та, кто в силах это остановить. Руководство молчит. Генда молчит. Вся их чёртова лаборатория нихрена не понимает. Я сама толком не знаю, что представляет из себя наш лагерь. Когда я была маленькой, читала советскую фантастику о космических кораблях и параллельных вселенных. Скорее всего, они создали нечто наподобие такого корабля, который мчится где-то в космосе или во времени, собирая пассажиров из разных стран, городов и эпох. Вокруг лагеря ничего нет. Может быть там чёрная дыра, безвоздушное пространство или земля туманов, населённая монстрами. Чтобы они не проникли в лагерь, его защищает барьер. Он создаётся специальными устройствами, гравитонами, которые начали отключаться безо всяких видимых причин. Этот корабль-лагерь трещит по швам, и никто не знает, что делать и что будет, когда он развалится. Мы умрём, исчезнем без следа или сами превратимся в Теней? Сраные учёные из TESLы не могут дать ответ. Вот я и подумала, что нужно каким-то образом всё самой разузнать, заодно и сестёр спасти, но видишь, как жестоко просчиталась, ослеплённая яростью.

- А сёстры твои где?

- Я не знаю, но у меня есть теория, что когда нас на этот корабль забрасывают, то не все благополучно “долетают” до палубы. Кто-то падает за борт. Единственный способ их найти – самой туда выйти. Они ведь не исчезли бесследно.

- Живут в подземном городе?

- Трёп Ады. Я не верю ни в какой город за барьером, хотя не исключаю, что там что-то есть. Я верю в боевую магию и серебряные пули. Мадина – прекрасный стрелок. Мы с ней друг друга в бою дополняем.

- В каком ещё бою?

- Как тебе сказать... Иногда в Буку можно посветить фонариком, но не всегда это не помогает.

- То есть, когда мы спасали Аду, ты не знала наверняка, что твой метод сработает? И так спокойно себя вела?

- Не знала. Если Бука молодой, лет до ста, фонарика вполне хватит.

- А если старше?

- Вот тогда нужна Мадина с пулемётом! Они вообще-то тоже из мяса сделаны и вполне убиваемы пулями.

- Но Мадины рядом не было!

- Значит, нас бы тоже не было! Киса, запомни одну вещь – невозможно победить, не ввязавшись в бой. С Тенями всё сложнее, но я тебе лекцию по демонологии сейчас не буду читать.

Я посветила фонариком на себя, но никаких эффектов прозрачности не заметила.

- Ань, а почему я тогда не исчезаю?

- Это не со всеми происходит. Мадина тоже жива и здорова, прекрасно себя чувствует, весёлая и жизнерадостная, порхает, как бабочка.

- Кстати, что такое синяя бабочка?

- Бабочек Валькот придумал. Только он знает, как они работают. Может быть, какая-то машина времени.

Я подозрительно посмотрела на Аню. С одной стороны, всё, что она говорила, выглядело вполне логичным, хотя уж больно фантастическим. С другой стороны, я знала, как она любит перемешивать правду с вымыслом, говоря разный бред с абсолютно серьёзным лицом. И если бы ни странный эффект от фонарика, я бы не поверила ни единому её слову. Впрочем, как я уже сегодня решила – всё слушаю, но ничему не верю.

- Ань, а можно я твой сухпаёк заберу в поход? Проголодалась уж больно.

- Конечно, бери. Я всё равно до утра ничего есть не буду.

С этими словами я приступила к сборке рюкзака. Те вещи, которые, как я считала, мне не понадобятся, оставила в домике, чтобы не привлекать внимания. Выпросила Анькин фонарик (теперь не пропаду ночью). Ещё нужно было раздобыть спички для костра, какую-нибудь подходящую одежду, придумать, во что набрать воду и можно начинать путешествие. К счастью, Анька ни о чём не догадывалась, наблюдая за моими сборами. Эх, если б она знала, что мы видимся в последний раз! Время от времени, на глаза наворачивались слёзы, мне очень не хотелось вот так уходить и расставаться с ней. Но мысль о том, что дома меня ждут бабушка, папа и мама, вновь придавала уверенности. “Гиссарико, ты всё делаешь правильно” – твердила я сама себе, – “тебе, да ещё и с твоим здоровьем, ни к чему эти игры в космических путешественников и провалы во времени. Тебе нужно вернуться домой, закончить школу, стать выдающейся художницей, найти свою любовь”. “Выйти замуж, и жить, как все?” – перебил вдруг другой голос в голове. “Готовить мужу суши или рамен, подавать саке, родить ребёнка и менять памперсы? Всю жизнь ходить по квартире с веником? У тебя был шанс всё изменить, был шанс спасти пионеров, а ты просто сбежала, даже не пытаясь ничего предпринять”. “Заткнись!” – строго приказала я ему и, накинув на плечо рюкзак, небрежно помахала Ане рукой, сдерживая желание вернуться и расплакаться, бросившись ей на шею. Единственным напоминанием о нашей встречи будет рисунок “Муки ада”, который я бережно положила в самый верхний карман рюкзака, рядом с документами.