- Гиса, случай неординарный. Я должен постоянно быть здесь, следить за её состоянием. Выходит, вся надежда только на тебя. Не знаю, чем ей поможет Ада, но, как ни странно это звучит из уст врача, это единственная надежда.

Я кивнула и со всех ног помчалась в библиотеку. Захочет ли Ада разговаривать со мной, было уже вторым вопросом. Недалеко от нашего домика я буквально врезалась в Мадину, чуть не сбив её с ног, но была остановлена железной хваткой.

- Эй, куда так спешим?

Я виновато опустила голову:

- Не знаю, как тебе сказать, но хочу извиниться за утренний скандал. Я ведь не знала, что вы с Аней меня защищаете.

- Слышала разговор, значит? Ладно, брось, проехали. Я долго не обижаюсь. Отнесла ей завтрак?

- Мадина, понимаешь... я не знаю, что делать... она...

Вдруг слёзы сами подступили к горлу, и я разрыдалась. Кажется, Мадина поняла.

- Что с ней? Ей стало хуже?

- Да, совсем говорить не может, Глеб Валерьянович сказал, что рана опасная. И... и..., – я не прекращала рыдать.

- О, нет! Я должна была догадаться. Коготь Тени?

- Да, противоядия в медпункте нет.

- Чёрт! Мне нужно к ней, – Мадина уже хотела бежать, но вдруг остановилась, – стоп. Я же не знаю состав мази! Я использовала последнюю. Выходит, этот докторишка насилу закрыл её в медпункте и не может вылечить? Аня говорила, что ей трава нужна, а он “постельный режим”. Сейчас я с ним разберусь, но жевать резину некогда.

- Аня написала на стекле слово “АДА” и хочет, чтобы я попросила у неё помощи. У этой сумасшедшей?

- Хм. Возможно, не такая она и сумасшедшая. Сделаем так. Ты беги к библиотеке, постарайся что-нибудь узнать у Ады, а я пока загляну к этому светилу медицины, заодно поговорю с ней.

- Аня очень слаба, тебе не удастся с ней поговорить, а Глеб Валерьянович хороший врач, он делает свою работу.

- Я заметила. Собирается угробить самого дорогого для меня человека.

- Да он тебя просто вышвырнет.

Мадина засмеялась:

- Сомневаюсь, что это у него получится.

- Мадина!

- Революционный приказ слышала? Шагом марш выполнять!

И она умчалась в сторону медпункта. Не понимаю, что даст ей этот скандал, если Аньке всё равно легче не станет? Так. Время. Сколько сейчас? 10:30.

Вдруг внутри меня что-то переключилось. “Гиса, ты слишком серьёзно стала воспринимать спектакль. Неужели ты поверила в этот розыгрыш, как вчера с террористами?” Чужой, незнакомый голос отчётливо произносил эти слова в моей голове. Я оглянулась – вокруг никого не было. Вот только галлюцинаций не хватало! “Гиса, зайди в домик, погляди на себя! Тебе не нужно никуда спешить!” Я не слышала прежде этого голоса, и могу с уверенностью сказать, что принадлежал он не Валькоту. Тогда кому?

Я остановилась напротив домика и поднялась на крыльцо по ступенькам, вошла в комнату. Таймаут. Нужно привести мысли и себя в порядок. Взглянув в зеркало, я не узнала своего отражения – не расчёсанная, уставшая, с мешками под глазами, да ещё и заплаканная. Нервные переживания последних дней превратили меня, как сказала бы Анька, в зомби. При мысли о ней я снова начала плакать. Нет. Так дело не пойдёт. Нужно взять себя в руки и сосредоточиться. Кто они для меня такие? Может быть, весь этот лагерь какая-нибудь выдуманная иллюзия. Я им ничем не обязана. Ни им, ни Тесле, ни Генде, ни этому странному парню из снов. Возможно, он кого-то спас, но меня выдернули из привычного мира, оторвали от близких, постоянно обманывают, не доверяют, да ещё и подвергают смертельной опасности. Какой смысл расстраиваться из-за происходящего? Вместо слёз мне нужно думать каким образом отсюда сбежать. Почему я вдруг решила, что Анька умирает из-за меня? Она отправилась куда-то, ни слова не сказав ни мне, ни вожатым, ни даже Мадине. Если её сестёр кто-то похитил и держит в каких-то подземельях, то для этого существует полиция. Если вместо того чтобы заявить куда следует и провести антитеррористическую операцию она лично ввязалась в бой, то виновата исключительно сама. С другой стороны, не могу же я её оставить умирать. Одно дело злиться на человека или не доверять ему, но не принести лекарство – это уже подло.

“Не спеши в библиотеку, проверь, что у неё в рюкзаке” – снова послышался голос. Я ничего не понимала, скорее всего, это просто встревоженные мысли. Мой взгляд упал на Анькин рюкзак, лежащий у её кровати. Это было не совсем красиво – рыться в чужих вещах, но не воспользоваться таким шансом я просто не могла. Вдруг я найду здесь какие-то подсказки ко всему, что происходит? Мадины не будет несколько минут, но всё же я, осмотревшись, занавесила окно и заблокировала изнутри замок, чтобы никто случайно не вошёл. Приняв необходимые “меры предосторожности”, я подняла рюкзак и осторожно потрясла. Внутри что-то звякнуло. Затем расстегнула замочек и заглянула вовнутрь. Ничего не случилось – меня не парализовало, взрыва не произошло, и гремлин оттуда не выпрыгнул. На дне позвякивали несколько разноцветных скляночек, вперемешку с какими-то пакетиками и коробочками. Поверх лежала небольшая, но довольно потрёпанная книга в кожаном переплёте. Уж не тот ли самый манускрипт по магии, который Аня нашла в Чернобыле? Я вытащила её и пролистала несколько страниц с загадочными схемами, рисунками и непонятными словами, написанными на незнакомом языке. Так и есть. Наверное, это какие-то заклинания, лучше их не читать, а то призову какого-нибудь демона. Из книги выпал сложенный вчетверо листок. Развернув его, я увидела, что это карта лагеря с кружками, стрелочками и пометками. Над кружочками были проставлены цифры, а внизу что-то вроде таблицы:

Гравитон №4, склад, нестабилен, проверить.

Гравитон №2, ворота. Заряд 24%, доложить руководству.

Гравитон №16, столовая, нестабилен, проверить.

Гравитон №11, библиотека, помехи или неисправен, разобраться.

Видимо, речь шла о каких-то неизвестных мне устройствах, размещённых на территории лагеря, о которых Анька собирала информацию. Но мне эти цифры ни о чём не говорили. Из этого следовало лишь то, что она в курсе происходящего, но говорит гораздо меньше, чем знает.

Аккуратно сложив листик и книгу обратно в рюкзак, я поставила его на прежнее место с мыслями что сейчас происходит в медпункте. Надеюсь, там обошлось без мордобоя? Или Мадина в порыве ярости крушит кабинет Глеба Валерьяновича? Всё же Аньку чисто по-человечески жаль. Она ко мне хорошо отнеслась, как, впрочем, и Мадина. Как бы там ни было, но я должна ей помочь.Но как только я вышла из домика, желание немедленно бежать в библиотеку, спасая жизнь подруги, снова пропало. “Не спеши, времени ещё предостаточно”, – то ли мысли, то ли голос одобрили мои действия.

Я направилась к летнему умывальнику за домиком, расчесалась и умылась. Даже попыталась улыбнуться. Ну вот, Гиссарико, теперь другое дело, ты готова к переговорам с Адой. Главное, не забывать, что всё это игра для моего выздоровления. И незачем погружаться с головой в лагерную жизнь. Я даже удивилась, что несмотря на недосып и все те ужасы, которые я видела ночью, со мной не случился припадок. Всё же Глеб Валерьянович гений, раз придумал такую методику лечения для меня. Интересно, а Тени – это переодетые пионеры или такие куклы на радиоуправлении, как в комнате ужасов “Лунапарка”? Скорее всего, второе, только как они сделали, что они летают? Наверное, где-то внутри баллон с гелием. А я уж было испугалась по-настоящему. Неужели папа столько денег вложил, чтоб создать все эти декорации для моего лечения? Или просто здесь реабилитационный центр? (Вот Ада точно на лечении.) Потому и сигнал мобилки глушат, и родителей не пускают, чтоб создать полную иллюзию оторванности от мира. Хотя здесь довольно хорошо. Чистый воздух, природа, неплохо кормят, а вчерашний фейерверк чего стоит! Приеду домой, обязательно обо всём этом напишу в блог, а пока что на досуге сделаю несколько заметок и зарисовок. К примеру, нарисовать Тень и Буку? Таких в зоопарке не встретишь.

“Но ты можешь встретить их в особняке, иди туда!”, – яркая, словно молния, вспышка в голове.