— Тогда почему ребята должны остаться здесь? Почему не могут уйти вместе со мной в лагерь?

— Потому, что они не могут перейти мост, их не пропустит барьер. Для них выйти на поверхность физически невозможно.

— Это мы ещё посмотрим, — тихо пробормотал Макс.

— Если вы управляете гравитонами, то просто отключите их.

— Барьер на мосту создают не гравитоны, а печать — объект интереса Теней. Создана она была в незапамятные времена жителями города, и её принцип действия нам неизвестен. Защитное поле TESLA, вырабатываемое гравитонами по периметру лагеря, не такое совершенное, но имеет схожую структуру. Представьте себе два шара — пионерский лагерь «Чайка» на поверхности, окружённый сферой защитного поля гравитонов (в том числе и под землёй — в каземате, библиотеке, подвале старого особняка) и ваш город, окружённый барьером. Эти шары висят в канале альфа –родном мире Теней, которые пытаются всего лишь защитить принадлежащую им территорию и уничтожить нас, как раковую опухоль своего мира. Лагерь здесь оказался случайно и не так давно, а вот подземному городу тысяча лет. Между нашими сферами немного пространства, принадлежащего миру Теней, и каменный мост — единственный путь в лагерь. Даже если мы отключим со своей стороны гравитоны, вас не выпустит барьер города.

Валькот подошёл к столу и набросал небольшую схему.

— Тогда каким образом смогла попасть в наш город Аделина? — спросил Джо.

Барьер подземного города не препятствует прохождению человека, в отличие от нашего, который не пропускает ни людей, ни монстров.

— Значит, Аделина, покинув город, не сможет пройти сквозь защитное поле лагеря, или ей придётся идти через побоище в каземате?

— Верно. Будет отключён ещё один гравитон, в библиотеке.

— А если Тени не купятся на приманку, и всё же хлынут в 14-тый туннель вместо каземата? Или будут ждать Аду по ту сторону моста? Или нападут сразу на библиотеку?

— Тогда, — Валькот помолчал, — Ночь Теней наступит сегодня. Но не волнуйтесь, у меня припасено пару тузов в рукаве. Подробностей раскрывать не буду. Не первое столетие я изучаю их повадки, и не зря ем колбасу на посту зама по безопасности.

Он сделал попытку улыбнуться, блеснув острым клыком.

— Подождите, — возмутилась я, — что за странные решения, и почему они принимаются без меня? Я не давала согласия ни на какие перемещения сквозь барьеры, лагеря, мосты и прочее. Вы обсуждаете эти вещи так, будто меня нет. К тому же, покидать Макса и своих друзей в момент смертельной опасности — преступление!

Макс посмотрел на меня такими глазами, которые о многом говорили, и я не нашла в себе силы отвести взгляд.

— Ада, никогда не сомневайся в словах Валькота. Я обязательно тебя найду. Теперь у меня будет двойной стимул попасть в лагерь.

— Но я… я…

— У нас мало временина подготовку. Мы начнём Первую Битву сегодня, после отбоя, чтобы не привлекать лишнего внимания пионеров. Будьте готовы!

— Всегда готовы, — обречённо прошептал Макс.

5АВГУСТА, наверное. Времени нет. Да и зачем оно существует, будь оно проклято!

Я долго писала. О битве, о Тенях, о подземном городе, о Максе и ребятах, обо всём, что мне довелось пережить. И конечно же, о визите человека-кота. Это единственный способ доказать самой себе, что крыша всё ещё на месте, и я, Аделина Новикова, готова к адекватному восприятию происходящего. Впрочем, вполне возможно, что сейчас я нахожусь на койке психлечебницы на Камышовом шоссе, после какой-то гадости, которую мы с Варькой выпили на даче. Может, не было и никакой дачи, нас забрали прямо с выпускного, вокруг сейчас суетятся врачи. Вот этот, Валькот, и есть главврач, Дина и Наташа — медсёстры, мои сиделки, а Макс с зелёными волосами — московский доктор, приехавший защищать кандидатскую. Сидит, значится, этот главврач с кошачьими ушками где-то в ординаторской с Максимом, прицокивает языком.

— Да, вот это случай, — говорит он. — Вы её дневник читали? Она думает, что находится в подземном городе, сражаясь с какими-то Тенями-призраками.

— Валентин, прелюбопытнейшиесимптомы, должен вам сказать. А вы пробовали ей колоть… — протягивает бумажку с названием препарата.

— Что вы, Максим? Это буйным вкалывают. Она только пишет и глядит в окно пустыми глазами. Но странный случай, тут свет выключили на днях, и Наталья, старшая по корпусу, вы её видели, наверное, с короткой чёрной стрижкой, решила к ней зайти со свечкой. Так вот, наша пациентка, хоть и не буйная, но эту свечку у неё отобрала и прячет под одеялом. Причём ведёт себя с ней так, будто она постоянно горит. Я конечно, Наталье выговор сделал за нарушение пожарной безопасности.

— Валентин, вы помягче с персоналом. И так зарплаты мизерные, разбегутся.

— А если б она больницу подожгла? Кто бы отвечал?

— Послушайте, вот любопытное место, Максим, я вам зачитаю. «А на поверхности, над нашими туннелями, находится пионерский лагерь» И дальше следует его подробное описание, так, будто она там действительно побывала. Домики, флаги, галстуки, даже схема приложена. Пионерский лагерь «Чайка».

— Какого года рождения, говорите, пациентка?

— Вот именно! И мне это кажется странным. Может быть генетическая память, от родителей, например. Вы читали о феномене, ложной памяти?

— Естественно. Криптомнезии, фантастическим мечтам, как раз в большей степени подвержены лица возрастной группы от 16 до 18 лет.

— Что ж, будем продолжать наблюдение, я скоро к вам снова заеду, Валентин. Спасибо за то, что разрешили поработать в вашем кабинете.

— Всегда рад, коллега.

Доктор Максим вышел, а вместо него в кабинет вошла девушка с ярко-рыжими хвостиками, в пионерском галстуке.

— Вы хотели меня видеть, доктор?

— Да, Мадина. Вам депеша от революционного комитета. Подробности в этом конверте.

Мадина вскрывает письмо и шепчет одними губами:

— Прибыть в 22-30 в старый каземат в полной боевой готовности.

Выражение удивления на её лице сменяется решимостью.

— Так точно, товарищ начальник штаба! Разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Василий Ерохин и Анна Полякова участвуют в операции?

— Да. Полякова на передовой, вместе с нами. Ерохин прикрывает каземат со смотровой башни, на случай если враг прорвётся за его пределы и возникнет угроза лагерю.

— Семён Михайлович поставлен в известность?

— Безусловно. Он находится в центре управления. Его задача включить гравитон ровно в полночь вне зависимости от результатов операции. Также уведомлена Ярослава Сергеевна. Она следит за пионерами, чтоб никто случайно не вышел за красную линию. Отбой — отбоем, но есть у нас желающие побродить романтической ночью при луне. В случае опасности, по сигналу обеспечивает эвакуацию детей в админкорпус.

— Значит, мы должны продержаться один час, с 23-х до полуночи?

— ДОЛЖНЫ, Мадина. Любой ценой.

*

— Ада, ты спишь? — Макс тряс меня за плечо.

Я в ужасе вскочила. Очередной сон-видение? Значит, я всё же уснула. Огонёк свечи трепетал ровным пламенем, будто подмигивая мне, и освещал незаконченную строку дневника «А на поверхности, над нашими туннелями, находится пионерский лагерь…»

— Что, неужели пора?

— Нет, Ада, ещё два часа. В туннелях тихо, я обошёл все. Будто и не было никогда никаких Теней.

— Как не было и Дины с Наташей?

Макс вздохнул.

— Я бы действительно хотел, чтобы их здесь никогда не было.

— Что ты имеешь в виду? — ужаснулась я.

— Нет, ты неправильно поняла. Я мечтаю, чтобы не только они, а никто и никогда не попадали в подземный город.Чтоб жили, как все дети, в пионерском лагере. Я расскажу тебе то, чего не говорил никогда. Но из слов Валькота ты и так о многом догадалась. И, — он помолчал, — я очень сожалею, что не поверил тебе. Не знаю, как просить прощения, и сможешь ли ты меня простить. После смерти ни в чём не повинных ребят, которых я не смог защитить, мне хотелось найти виноватого, выместить на ком-то отчаяние. Но виновник лишь я. Единственное желание — броситься в подземную реку, потому что не могу смотреть тебе в глаза.