– А я в техническом университете учился. Пошел по стопам отца.
– А кто у тебя отец? – спросила Соня и присела на матрасы рядом с Боем, который тотчас положил ей на колени свою голову.
– Инженер. Строил мегасооружения: небоскребы, мосты, заводы.
– А где он сейчас?
– Даже не знаю, что с ним. В день катастрофы он улетел в очередную командировку, и больше я его не видел, – сказал я с грустью.
– А мама?
– А мама… мама пропала без вести. Я ее тоже больше не видел после катастрофы. Где только ни искал.
– Сочувствую тебе, – сказала она искренне и посмотрела в мои глаза. И ее взгляд показался мне таким родным, близким, теплым, что у меня появилось желание прильнуть к ней своей головой и больше никогда не отходить.
– Ну что ж. Давай собираться, – сказал я, сбросив с себя грустное настроение.
– Собираться? – удивленно спросила она.
– Ну да. Ты же сама говорила, что тебе нужно быстрее попасть обратно, в военный городок.
– Говорила. Но я имела в виду, что иду одна.
– Одна? Но там же…
– Плотоеды и бандиты? – перебила она меня. – Так я их не боюсь. Сумею за себя постоять, не маленькая девочка. Тем более у меня есть вот что, – сказала Соня и подняла с кровати арбалет. – Если ты, конечно, не против.
– Не против, но одну я тебя не отпущу, – сказал я строго, словно отец дочери.
– Послушай, Максим. Я не хочу тебя ввязывать в эту переделку, не хочу, чтобы ты еще, не дай бог, погиб из-за меня. Это мое личное, зачем тебе рисковать? Дорогу я и сама найду, город знаю. Думаю, за день доберусь, а если нет, то переночую где-нибудь и продолжу путь.
– Я иду с тобой, и точка. Проведу тебя до военного городка, и там делай что хочешь, а сам вернусь. Тем более, я давно уже хотел выбраться в город, вот и прогуляюсь.
– Ну и упрямый же ты, – сказала Соня и встала с кровати.
Мы начали собираться в дорогу. Взяли с собой шесть банок тушенки и гречку, которую я вчера варил. Воду налили в две литровые пластиковые бутылки, может, взяли бы и больше, но уже не было тары, поэтому пить предстояло понемногу. Все это мы положили в наплечные сумки, которые фиксировались на поясе. Из оружия я взял с собой меч, который расположил у себя за спиной в специальном чехле, а также кинжал и складной нож. Соня, естественно, прихватила с собой арбалет и стрелы к нему, в том числе и мои самодельные. Во время наших сборов Бой все время крутился возле нас, понимая, что мы сейчас поднимемся наверх, а он очень любил прогулки, впрочем, как и любая другая собака. Собравшись, мы присели на дорожку, чтобы обдумать заодно и план наших дальнейших действий. Так как Соне нужно было быстрее добраться до военного городка, мы решили пойти через город, потому что через лес получался большой крюк. Тем более она боялась снова попасть в засаду. Соня не сомневалась в том, что отец отбился от плотоедов и добрался до подземного склада. Но он точно не сидит на месте и ищет ее, как она сама говорила, поэтому не нужно терять ни минуты и пора отправляться в путь.
– А где здесь можно сходить в туалет? – спросила Соня.
– Ну, мы обычно на улице ходим, но если сильно захотелось, то налево по коридору ближе к лифту большая бутылка стоит. Можешь туда, если невтерпеж.
– Поняла, – сказала она, поднявшись с кровати, и направилась туда.
Бой хотел пойти за ней, но я придержал его.
– Сидеть, Бой. Мальчики пока остаются здесь.
Прошло где-то минут пять, а Сони все еще не было. Я подождал столько же и решил пойти проверить. Вышел из комнаты и направился в сторону лифта, Бой пошел следом за мной.
– Соня! – крикнул я негромко, но услышал лишь глухую тишину. Только крысы забегали по трубам, испугавшись моего голоса и лая Боя, который, видимо, тоже пытался позвать ее.
– Соня, ты уже все? – спросил я, подходя медленно, чтобы не испугать ее. Но никакого ответа не последовало.
Мы подошли к повороту, за которым был лифт. Возле него стояла пустая бутылка, которая была на том же месте, где я ее и оставлял.
– Да где же она, заблудилась, что ли? – сказал я, посмотрев на Боя. – Соня, ты где?
Бой подошел к лифтовой шахте и посмотрел наверх. И тут я заметил, что лифт находился там, куда устремился взгляд моего пса, и сразу все понял.
– Вот блин, все-таки сбежала.
5
Выйдя из лифта, я осмотрелся вокруг, но никого не заметил.
– Соня! – крикнул я, но ответа не было. – Вот же упертая. Спасли ее, а она еще поступает с нами так.
Бой что-то вынюхивал на земле, а потом направился по тропинке в сторону дороги. Выйдя на нее, он остановился и смотрел то в одну сторону, то в другую.
– Точно, Бой. Ищи, – сказал я, сообразив, что он вынюхивает ее след.
Пес пошел сначала в сторону леса, но потом остановился и посмотрел обратно.
– Бой, точно в лес пошла? – спросил я, сомневаясь в направлении, выбранном им. – Мы через город собирались идти.
Он постоял еще немного, прислушиваясь и принюхиваясь, а потом резко рванул в сторону города.
– Подожди, Бой, не спеши, – сказал я и поторопился за ним.
Я шел быстрым шагом, чтобы успевать за моим псом. Для меня было где-то трудновато пробираться через завалы, а он без проблем перепрыгивал через различные препятствия и пролазил в узкие проходы. Хотя я был в отличной форме и мог также прыгать и бегать, но сейчас здесь важную роль играл размер. Бой словно нырял в воду, а мне только нужно было поспевать смотреть, куда он повернул. Здесь было очень много препятствий: бетонных стен, разрушенных от ударной волны, разбитых грузовых автомобилей, покрытых слоем пыли, различных металлических конструкций – все это некогда атрибуты промышленности нашего города. Пробежали мы с ним так метров двести, а потом он замедлился.
– Бой, что такое? Она рядом? – спросил я его.
Пес поднял голову и посмотрел на меня, как будто сказал «да», после опустил ее и продолжил нюхать, медленно двигаясь вперед. Потом он резко остановился, прислушался и начал рычать. Мы обминули большой обломок стены и увидели Соню. Но она была не одна. Вокруг нее собралась свора собак, готовых растерзать ее в любую минуту. Глаза их были налиты яростью, а оскал показывал острые как бритва зубы. Они были голодные, поэтому изо рта не останавливаясь текла слюна. Каких там только не было собак: и бойцовские, и дворняги, и даже маленькие, карманные, которые стояли под большими и лаяли своим звонким голоском. Все они когда-то были друзьями человека, а теперь стали их врагами. Сделал собак такими голод, как, впрочем, и многих людей. У некоторых даже остались ошейники, на которых был написан адрес, где они проживали до катастрофы.
Соня стояла на возвышенности, на груде обломков, и принимала оборонительную позу. В руке у нее был арбалет с заряженной стрелой, готовой в любой момент вылететь и поразить цель по одному лишь мановению ее пальца. Она целилась то в одного пса, то в другого, то в третьего, в общем, кто делал шаг к ней, тот и оказывался на прицеле, но никто из них пока не решался наброситься первым. Стоило только одному сделать это, и тогда все сразу набросились бы на нее.
Пока собаки были увлеченно заняты своей жертвой, нам с Боем удалось подкрасться незамеченными еще ближе. Я взял в руку большой обломок стены и сказал своему псу:
– По команде.
Приблизившись еще, я резко выскочил со своего места и крикнул:
– Бой, давай! – и бросил в стаю собак этот обломок, который попал в одну из них.
Бой ринулся в атаку и набросился на какую-то овчарку, которая сразу же была прижата к земле. Но она не собиралась сдаваться, ловким движением перевернулась и стояла уже на четырех лапах. И вот они вместе сцепились в кровавом бою, не на жизнь, а на смерть. Я, бросив свой обломок, выхватил меч и начал рубить собак, которые на меня нападали. Их даже не сдерживало то, что с их собратьев летели головы в разные стороны. Кто был ранен моим мечом, сразу же отходил в сторону и больше не лез. Зато появлялись другие собаки, которые выскакивали из своих укрытий. Я заметил, что Бой дрался уже с другим псом, а та овчарка лежала на земле в луже крови. Соня в начале нашей битвы выпустила в бросающегося на нее пса стрелу, которая пронзила его насквозь. Она быстро и ловко перезаряжала арбалет и пускала в ход новые снаряды, но их у нее было не так много, поэтому я пробивался к ней.