Мужчина повернулся к ней. Внушительная фигура, много бороды и немного виски. Он был похож на медведя, только добродушного, настоящие медведи такими не бывают. Джослин предположила, что он разводит бассетов; на всем свете нет людей приятнее бассетоводов. Сама она лишь недавно научилась любить этих собак, чего втайне стыдилась: похоже, остальные так легко влюбляются в них.

— Меня больше раздражали беспозвоночные, — ответил человек-медведь. — Мы не моллюски. У нас другие законы.

Теперь Джослин пожалела, что сбежала с презентации. Много ли благодарности может выразить моллюск? На это определенно стоило посмотреть.

— Он изображал моллюска? — спросила она. С тоской.

— Что из его книг вы читали?

— Я не читала его книги.

— Не может быть! Почитайте, — ответил мужчина. — Не хочу показаться занудой, но я большой его поклонник. Почитайте, обязательно почитайте.

— Большой — это да. Тут вы правы, — раздался тонкий голосок, словно комар над ухом. Джослин оглянулась и увидела над собой лицо Роберты Рейникер, позади стоял ее брат Тед. У Рейникеров был питомник во Фресно и кокетливый риджбек Красотка, которой Джослин периодически интересовалась. Красотка имела хорошую родословную, отвечала стандарту породы. Милый, хоть и непостоянный, нрав. Она отдавала сердце тому, кто оказывался ближе. В собаке это очень приятная черта.

— Подвинься, — сказала Роберта и заняла половину табурета, прижав Джослин к стойке. Роберта была пепельной блондинкой лет под сорок, Тед — постарше и не такой симпатичный. Он перегнулся через Джослин, делая заказ.

— У меня новая машина, — сообщил Тед. Он многозначительно поднял брови и попытался выдержать паузу. Не получилось. — «Лексус». Расход бензина — минимальный. Красивые сиденья. Двигатель — как часы.

— Это хорошо, — ответила Джослин. Тед все так же нависал над ней. Если поднять глаза, можно увидеть мягкую белую лягушачью кожу под его подбородком. Это был редкий ракурс, и слава богу.

— «Хорошо»! — Тед замотал головой; подбородок запрыгал вправо-влево, вправо-влево. — Скажешь тоже, «хорошо». Это «лексус».

— Очень хорошо, — предложила Джослин. По всем отзывам, «лексус» очень хорошая машина. Ничего другого она не слышала.

— Подержанная, конечно. Купил за бесценок. Можем как-нибудь покататься. Ты удивишься, какой плавный ход.

Пока он рассказывал, над ухом Джослин снова запищал комар.

— Что за сборище уродов, — сказала Роберта. Джослин считала, что называть людей уродами некрасиво. Тем более что публика в баре собралась вполне приличная. В фойе она видела Клинтона, эльфа или двух, но пришельцы, видимо, были трезвенниками. А жаль. Ночь, начавшаяся с чтения мыслей благодарного моллюска и закончившаяся пьяными эльфами, запомнилась б надолго.

— Не понимаю, о ком ты.

— Ну да, — ответила Роберта. Словно заговорит

— А кто ваши любимые авторы? — обратился к Роберте человек-медведь.

— О! — сказала Роберта. — Нет! Я не читаю фантастику. Никогда. — И на ухо Джослин: — О господи, принял меня за свою.

О господи. Человек-медведь оказался любителем научной фантастики, бассетов он не разводит. Тогда о чем они разговаривали? — недоумевала Джослин. Как в беседу забрели моллюски?

Из-за шума в баре он, конечно, не мог слышать Роберту, но видел, как она шепчет. Джослин пришла в ужас из-за собственной ошибки и бестактности Роберты.

— Правда? — громко, чтобы услышал человек-медведь, произнесла она. — Никогда? По-моему, это признак ограниченности. Лично я люблю хорошие фантастические романы.

— Кого вы читаете? — поинтересовался человек-медведь.

Джослин сделала еще один глоток, поставила бокал, скрестила руки. Ничего не произошло. Роберта, Тед и человек-медведь пристально смотрели на нее. Джослин закрыла глаза — все трое, конечно, исчезли, но это не выход.

Думай, сказала она себе. Одного фантаста она точно знает. Как там его, который про динозавров писал? Майкл какой-то.

— Урсула Ле Гуин, Конни Уиллис? Нэнси Кресс? — Пока она сидела с закрытыми глазами, подошел Григг и встал за спиной Роберты. — Угадал? — спросил он. — Я сразу понял, что у вас безупречный вкус.

— Похоже, вы телепат, — ответила Джослин.

Тед всем сказал, какая книга хорошая (нон-фикшн и с лодками — «Идеальный шторм»), а какая плохая (любая, где есть дебильные говорящие деревья, например, «Властелин колец»). Как выяснилось, ни ту ни другую Тед не читал. Он видел кино. Человек-медведь так рассвирепел, что пролил виски себе на бороду.

Джослин пошла в туалет, а когда вернулась, ни Григга, ни человека-медведя уже не было. Роберта заняла для нее стул медведя, а Тед заказал второе мартини — очень мило, но ей не хотелось мартини, мог бы и спросить. И естественно, Роберта сидела на табурете Джослин. Дело не в том, что Джослин там нравилось больше, но не легче ли было оставить ей прежнее место, чем занимать новое?

— Я от них все-таки избавился. — Теду приходилось кричать. — Я сказал, что мы идем кататься на моем новом «лексусе».

— Только не я, — ответила Роберта. — Я с ног валюсь. Честно, я так устала, что не уверена, дойду ли до кровати.

Для наглядности она очаровательно легла на стойку.

— С чего ты взял, что я хотела от них избавиться? — спросила Джослин. Вот нахал! Она ненавидела его «лексус». Она уже почти ненавидела Красотку. Собака была прелесть, но зачем портить породу Серенгети этим легкомысленным геном — «догони меня, догони меня»?

— Я вижу, когда ты просто изображаешь вежливость, — заявил Тед и, сам того не ведая, доказал, что ничего не видит. Он подмигнул.

Джослин вежливо ответила, что, наверное, ей пора спать: рано утром семинар. («Мне тоже», — добавила Роберта.) Поблагодарила Теда за свой нетронутый мартини, вручила-таки ему деньги и ушла.

Она искала Григга и человека-медведя. Вдруг они заподозрили сговор: Джослин скрывается в туалете, Тед избавляется от непрошеных собеседников. Как бы Тед с ними ни распрощался, вряд ли он был деликатен. Джослин хотела сказать, что ни о чем не знала. Что ей понравилась их компания. Само собой, это будет неловко и неубедительно — зато правдиво; одно преимущество у нее есть.

В лифте Джослин увидела объявление, что на шестом этаже отмечают выход книги. Спустившись туда, она сделала вид, что живет на этом этаже и просто идет к себе по какому-то делу. Из переполненных апартаментов, где проходила вечеринка, люди выплеснулись в холл. Девушки-вампиры сидели тут же. Две были видимы, пили красное вино и кидались друг в друга чипсами. Третья скрестила руки на шее молодого человека и засунула язык ему в рот. Его руки лежали у нее на заднице, значит, он был видим, но насчет девушки Джослин сомневалась. Надо спросить Григга, когда он отыщется: станешь ли ты невидимой, скрестив руки вокруг заморыша в накидке, который целует тебя взасос?

Джослин пробралась через холл, мимо входа в апартаменты. Внутри мигал свет, играла музыка, танцевали. Вечеринка пульсировала. Джослин с удивлением увидела Роберту — та трясла волосами и задом, дергаясь во вспышках света. Вот она положила руки на бедра. Вот она выгнулась вбок. Вот подпрыгнула, как в хип-хопе. Джослин не видела ее партнера: в комнате было слишком много народу.

Джослин сдалась. Она вернулась в номер, позвонила Сильвии и описала ей этот малоприятный вечер.

— Какой Тед? — спросила Сильвия. — Тот, который всегда всем говорит «умничка»?

Это был не он, а Берти Чемберс. Но Сильвии понравилась мысль, что можно исчезнуть, скрестив руки.

— Господи, как здорово! — сказала она. — Дэниел будет в восторге. Ему вечно хочется исчезнуть.

Григга Джослин увидела только на следующий вечер.

— Я боялась, что вы уехали, — сказала она, — хотела извиниться за вчерашнее.

Григг тактично ее перебил.

— Я для вас кое-что взял в киоске, — ответил он. И, порывшись в сумке с эмблемой конференции, достал две книги в мягком переплете: «Левая рука Тьмы» и «Резец небесный». — Вот, почитайте.