- Несомненно, моя королева, - тихо ответил Фокс. Он знал, что он единственный конфидант своей госпожи, единственный, с кем она столь откровенна, - такова участь всех властительных особ; и чрезвычайно гордился этим.

- А когда ваш возлюбленный поймет, как много вы значите для нас, и как велика его собственная роль в нашем общем де…

- Довольно!..

Египтянка хлопнула ладонью по столику. Она встала с места, скрестив руки на груди.

- Не желаю больше говорить об этом. Вы узнали то, что мне нужно?

- Да, мадам.

Такие перемены в обращении были для Джастина Фокса привычны. Чаще всего он называл свою госпожу “мадам Маклир” или “мадам Амина”, на новомодный франко-египетский манер, - они с нею свободно перемещались по разным временам и культурам.

- Их разыскали с большим трудом. Они в музее Лос-Анджелеса… куда первоначально намеревались доставить вас, - с осторожностью заметил Фокс. Он еще больше понизил голос и назвал несколько имен и должностей, услышав которые, его повелительница слабо вскрикнула. - Но их личности были установлены совсем недавно, они покоились в хранилище на чердаке среди других безымянных мумий…

- На чердаке! Среди безымянных!..

Фокс развел руками и с сожалением поклонился.

- Время безжалостно, миледи. Смею заметить, что многим великим царям вашего некогда великого государства посчастливилось куда меньше, чем нам с вами… и чем может посчастливиться им.

- Вы правы. И я одна могу вернуть их… к жизни. Если только я не ошибаюсь.

Египтянка тепло улыбнулась своему советнику.

- Благодарю вас, Роберт.

Она знала, что он предпочитает свое первое имя.

Потом Амина снова нахмурилась.

- А что с химиком? Каковы результаты опытов?

- В этом я, к сожалению, не специалист, - но он уверяет, что очень успешны. Он просил вас лично присутствовать в Принстоне через две недели.

Амина восторженно хлопнула в ладоши; ее ноздри хищно раздулись.

- Значит, он уверен!.. Иначе не осмелился бы назначать такой срок мне - мне!

- Совершенно согласен с вами, мадам.

Амина внезапно рассмеялась.

- Несчастный Кэмп! Не подозревает, что его собственный брат… Ах, да что говорить! Этих добровольных слепцов жаль больше всего.

Ее верный советник кивал, не сводя с нее внимательных серых глаз.

- Не желаете ли кофе?

- С удовольствием.

Они вдвоем направились на кухню, где Амина, усевшись на стул, с таким же удовольствием проследила, как ловко Джастин Фокс варит кофе. Он добавил туда щедрую порцию коньяку и щепотку ванили.

Вернувшись в гостиную, собеседники уселись за маленький столик. Некоторое время они смаковали чудесный турецкий напиток. А потом Джастин Фокс внезапно произнес:

- Я очень рад за вас, мадам Амина. Но кое-что в сложившейся ситуации внушает мне опасения.

Египтянка сразу поняла, о чем идет речь.

- Что именно? - холодно осведомилась она.

- Ваше величество, - ее советник снова взял торжественный, даже мрачный тон. - Вы говорили, что намерены сами учить их… всему, что сочтете нужным. Воспитать их как собственных детей, и сделать своих соотечественников самыми надежными своими сторонниками.

- Ты боишься за свое положение?.. Это оскорбляет меня, - заметила царица мертвых ледяным тоном. - Я поклялась, что ни один из вас не лишится того, что приобрел под моей рукой!

- Я не сомневаюсь, мадам. И я боюсь не за себя, а за вас. До сих пор ваше превосходство было неоспоримо - но теперь, если вы ненароком воспитаете себе соперников… Ведь они младше вас всего на один-два века, подвергались той же магии, что и вы, и могут обладать не меньшими способностями! Как это ни прискорбно, ученики всегда имели склонность предавать учителей!

Амина встала и стояла неподвижно, морща лоб. Она казалась растерянной - она опять выглядела древнейшим существом, анахронизмом, невесть каким ветром занесенным в эту эпоху индустрии и бизнеса. Потом египтянка очнулась и взглянула на своего помощника, который поднялся с дивана следом.

- Я поняла тебя. И я запомню твое предостережение. - Ее губы тронула улыбка. - Тебе известно, что я никогда ничего не забываю.

Фокс церемонно поклонился; хотя был обеспокоен гораздо больше, чем показывал.

- Мадам, мистер Маклир просил не мешкать. Вы непременно должны быть на приеме в следующий четверг. И вам предстоит несколько встреч с вашим адвокатом, и с нотариусом, и…

Египтянка махнула рукой.

- Я поняла вас. Отправимся завтра же, утренним поездом. Нам нужно чаще… вести себя как смертные, мы стали этим пренебрегать!

Фокс увидел, что к его госпоже вернулось осознание сегодняшнего дня. Его до сих пор поражало, как быстро с ней происходят такие метаморфозы.

Он склонился к Амине и поцеловал ей руку.

- У вас больше нет для меня поручений?

- Пока нет. И я снова благодарю вас.

Они улыбнулись друг другу.

- В музей мы сможем попасть еще до приема, чтобы провести рекогносцировку. Но я бы посоветовал вашему величеству повременить… с обрядом.

Амина Маклир усмехнулась: она снова излучала достоинство древней жрицы.

- Ну разумеется, нам придется повременить! Прежде всего, я должна буду говорить сердцем с ними самими. С каждым из четверых. И получить их согласие.

На другой день они сели на поезд до Нью-Йорка. Амина Маклир все еще - и даже еще сильнее страдала от разлуки со своим “принцем-консортом”, как иногда называл Хью Джастин Фокс. Но сил, которые даровал ей ее возлюбленный, должно было хватить надолго. И на многое.

========== Глава 22 ==========

“Ти, князь Запада”. “Пенту, начальник кладовых Амона”. “Хайя, третий пророк Амона”. “Меранх, писец третьего пророка Амона”.

Она перебирала в памяти эти имена, будто жемчужины в ожерелье, которым скоро украсит свою шею. Четверо блистательных господ Черной Земли - как короток оказался их век!..

Она жалела их еще больше, думая об этом и о том, через что прошла сама; и хотела оказать покойным египтянам величайшее благодеяние, пробудив к новой потрясающей действительности. Это был обоюдоострый меч! Бывшая Амен-Оту постоянно помнила, сколь великую цену в конце концов спросят с каждого неумерщвленного, - а с нее спросят больше всех… Но лучше один раз пройти тяжкое испытание, рискуя низвергнуться в бездну, откуда не будет возврата, - чем бесконечно блуждать во мгле, тщетно взывая к богам!

Она уже знала, что участь этих четверых не лучше ее собственной. Пусть они не подверглись проклятию, которое постигло ее, погребенную во времена царя-еретика, - эти двое жрецов Амона, чиновник и писец всюду следовали за своими мертвыми телами, потому что не имели иного прибежища.

В те времена - в ее времена! - все свято верили, что лишь тщательно мумифицированное тело, снабженное всем необходимым, может обеспечить человеку блаженную вечность в Полях Камыша. Но теперь египтянка не раз задавалась вопросом - а не оказались ли многие простолюдины, чьи могилы давно затеряны в песках, счастливее всей этой знати, счастливее ее самой?.. Она не соприкасалась душой ни с кем из тех своих современников, кто был груб, беден и неучен; но это могло означать лишь, что они награждены, а она, высокая жрица, наказана. Как верили и теперешние последователи бога Христа - они были убеждены, что лишь ничтожные и смиренные в конце концов возвысятся.

Или же нет? Или посмертные мытарства были гораздо сложнее?..

Она не обнаружила также никого из своих последователей - никого из тех, кто слушал и почитал ее тогда, в первой жизни; никого из тех, кто помог ей укрываться от гнева Эхнатона. Возможно, их имена были стерты тоже по приказу еретика!.. Или Амина Маклир имела слишком мало времени для поисков. Но теперь… теперь, заглянув в помраченное сердце каждого из этих новых слуг Амона, найденных в Лос-Анджелесе, она знала, что ее выбор не может пасть ни на кого другого.