“Эфир”, - подумал молодой человек. И больше ничего не запомнил.

Очнулся он, сидя на стуле в прекрасно обставленном кабинете с опущенными шторами. В глазах у Хью двоилось, ощущались тошнота и головокружение; но он знал, что действие наркотика скоро пройдет, и немного посидел, свыкаясь с обстановкой. До его затуманенного сознания дошло, что его пока что не намерены убивать, - если не убили сразу; и это несколько приободрило юношу.

Когда голова перестала кружиться, он поднялся со стула и медленно обошел кабинет, осматриваясь. Дорогая мебель - орех и мореный дуб; турецкий ковер на полу; малахитовый письменный прибор на столе… Часы на стене громко тикали: Хью вскинул голову и впился взглядом в циферблат. Одиннадцать часов… вечера или утра?

Хью подбежал к окну и рывком раздвинул шторы. Застонал от разочарования; и, вместе с этим, ощутил некоторое облегчение. В кабинете горел электрический свет - но он, в общем-то, почти не сомневался, что теперь ночь. Действие эфира должно было продлиться пару часов, самое большее, - иначе последствия для организма были бы гораздо тяжелее…

Но где же он находится, и как сюда попал - с такой молниеносной быстротой? Судя по всему, это был богатый городской дом. Бойсе? Нью-Йорк? Солт-Лейк-Сити?.. Но Хью чувствовал, что разница невелика, несмотря на огромное расстояние между этими городами. Его сюда доставили не обычным транспортом. А значит…

“Это значит, что она предательница”, - с болью и отвращением подумал юноша.

Но в это ему не хотелось верить, и он не мог в это поверить! Скорее всего, Амина Маклир была только пешкой в большой игре. И местные воротилы поставили ее и все ее сверхъестественные таланты себе на службу. В том, что они на такое способны, Хью не сомневался.

Он быстро пересек кабинет и подергал дверь. Заперто!.. Впрочем, в этом он тоже был уверен.

Хью вернулся к окну и, немного поколебавшись, открыл его: в комнату ворвался свежий ночной воздух. Хью посмотрел вниз, и ему стало не по себе. Второй этаж? Третий?.. В любом случае, слишком высоко, чтобы спуститься без подготовки. И он понятия не имел, что это за место, - окно выходило во внутренний двор.

Хью закрыл окно на задвижку и, задернув бархатные шторы, медленно вернулся обратно. Он сел на стул и глубоко задумался над своим положением, сцепив руки на столе и опустив голову.

Но пищи для размышлений было слишком мало. Напротив него на столе стоял хрустальный графин с водой; Хью ощутил, как пересохло в горле. Но стаканов не было, и пить он не решался. Наконец молодой человек протянул руку к сосуду… и услышал, как щелкнул замок на двери.

Хью вскочил и повернулся, хватаясь за графин. “Хрусталь тяжелый и не бьется”, - промелькнуло у пленника в голове. Но при виде вошедшего его сразу же оставила мысль о таком способе самозащиты.

Это был приятный старый джентльмен в бархатном домашнем пиджаке, с седой бородкой клинышком. Но не почтенная наружность хозяина удержала Хью от насилия: за спиной этого господина в дверном проеме маячили двое угрюмых охранников куда более внушительного вида. Блеснула вороненая сталь пистолета.

Хозяин обернулся.

- Не нужно, Джонни. Мы с нашим гостем поговорим как джентльмены, не правда ли? - мягко произнес он.

Дверь закрылась. Старый джентльмен повернулся к Хью: несколько мгновений он пристально рассматривал его своими светлыми глазами. Потом хозяин обошел стол и уселся в большое кожаное кресло. Очевидно, он не сомневался в своей безопасности.

Он улыбнулся Хью.

- Как вы себя чувствуете, мистер Бертрам? Ощущается легкая слабость, не правда ли? Это вполне естественно.

- Кто вы, черт возьми, такой? И что вам от меня нужно? - задыхаясь, проговорил Хью.

- Я советую вам: присядьте и не делайте резких движений.

Во взгляде хозяина появилось что-то такое, что заставило молодого человека подчиниться. Хью сел напротив него на стул. Несколько мгновений оба молчали.

- Эмброуз Маклир, не так ли? - наконец произнес Хью.

Седой джентльмен наклонил голову.

- Будем знакомы.

Он снова благодушно улыбнулся.

- Вы сообразительный юноша… но, боюсь, недостаточно сообразительный.

- Где Амина? - спросил Хью. Он старался держаться спокойно и мужественно; и, кажется, ему это удавалось. До сих пор.

- Всему свое время, - ответил Эмброуз Маклир.

Некоторое время он изучал взглядом собеседника - потом откинулся в кресле и погладил свою бородку.

- Говорят, что журналисты знают понемногу обо всем, но ни в одном предмете как следует не разбираются. Надеюсь, теперь вы поняли, что лезете не в свое дело? И можете только всем навредить?..

Хью подобрался.

- Так это предупреждение? Или вы хотите… купить меня?

Эмброуз Маклир от души расхохотался.

- Упаси Боже, нет, - произнес он, отсмеявшись. - Слишком много труда. Вы знаете, молодой человек, - среди представителей вашей профессии предостаточно тех, кого я могу задешево купить со всеми потрохами.

- И наверняка уже сделали это, - произнес Хью дрогнувшим голосом. - Так вы считаете… что я для вас опасен? И теперь…

Эмброуз Маклир поднял руку.

- Я не считаю, что вы опасны, юный Айвенго, - ответил он. - Однако среди моих подчиненных найдутся такие, кто готов перестраховаться.

Старик вздохнул.

- Я же хочу вам добра и не желаю, чтобы вы клали под поезд вашу глупую романтическую голову. Подумайте, что под угрозой можете оказаться не только вы, но и те, кто вам дорог.

Хью встал с места: он отгородился венским стулом, схватившись за изогнутую спинку.

- Так вы признаете, что ваша преступная организация уже вышла из-под вашего контроля?..

Он вдруг осознал, что хватил слишком далеко. Но лицо старого Маклира не изменилось.

- Преступная организация? - переспросил хозяин. - Боюсь, она существует только в вашем воображении. Я предпочитаю называть мое предприятие иначе - превосходно отлаженный механизм, который уже не нуждается в постоянном контроле.

Он тоже поднялся с места; склонился к Хью, опираясь на стол.

- Представим, что вам удастся обнародовать ваше открытие, - внезапно произнес Маклир. - И вся общественность узнает о том, что на оборонных предприятиях Маклира в Солт-Лейк-Сити ведутся некие разработки втайне от правительства с привлечением крупных капиталов из-за границы…

- И что? - воинственно спросил Хью. Хотя ему стоило все больших усилий не выдавать своего страха. - Вас это пугает, не так ли?

Эмброуз Маклир пожал плечами.

- Нисколько. Те, кому следует, давно поставлены в известность. А вот нежелательный шум в прессе может привлечь внимание врагов нашего государства… Ведь вы считаете Америку своей второй родиной, не правда ли?

- Так и есть. Моя мать была американкой, - сказал Хью.

Он не удержался от сарказма.

- Стало быть, вы утверждаете, что вы патриот… и работаете на благо Соединенных Штатов?

Эмброуз Маклир слегка поклонился, наслаждаясь эффектом.

- Разумеется. Я шотландец по крови, но я американский предприниматель с юных лет - и для меня это патриотизм. Или вы считаете, господин журналист, что современное положение дел не требует от нашей страны наращивания военного потенциала?

Хью непроизвольно сжал кулаки, отступив на несколько шагов.

- Вы так уверены, что скоро будет война?.. Вероятно, в Европе? - он рискнул повторить то, что услышал от сестры.

- Возможно, в Европе, - легко согласился Маклир. - Так полагает эта дама. Хотя я того мнения, что война может разразиться в любой части света.

Тут Хью наконец заметил, что они не одни. Он не услышал, когда и как отворилась дверь; и не видел, была ли тут другая дверь, кроме той, через которую вошел Маклир. Но факт оставался фактом - у стены напротив окна стояла египтянка, одетая в белое платье, с жемчужными розетками в ушах. Точно сошла с картинки в модном журнале.

- Подойдите сюда, дитя мое, - произнес Маклир: и Амина подчинилась. - Эта очаровательная леди давно к вам неравнодушна, - посмеиваясь, он снова обратился к Хью. - И должен сказать, что я ее понимаю.