Внезапно он застыл, увидев Этель: сестра шагала ему навстречу наискосок через лужайку, оставив позади кусты цветущих розовых и лиловых рододендронов.
- Так-так, - сказала Этель. Она стала напротив руки в боки. - Проверяем почту, значит?
Хью принужденно рассмеялся.
- Этель, как ты…
- Отец обмолвился, что очень о тебе беспокоится. Ты думаешь, я не беспокоюсь? Ты думаешь, я…
Этель осеклась и покачала головой, притронувшись к высокой прическе: ее волосы были по-новому свернуты на затылке в “ракушку”.
- Скажи мне: ты ведь встретился с ней, да?
- Да, - нехотя признал Хью. - Но только один раз.
Глаза Этель вспыхнули.
- Сейчас же рассказывай!
Она увлекла брата к каменной скамейке за кустами боярышника.
Они уселись рядом, и Хью глухим голосом, отводя глаза, коротко рассказал Этель о своем первом и единственном свидании с Аминой Маклир. Он старался, однако же, не выдать, какое потрясающее впечатление возрожденная древняя египтянка произвела на него.
Когда брат замолк, Этель долго не говорила ни слова, теребя ветку куста.
- Так ты вправду ей нужен. И это что-то серьезное, - наконец констатировала она.
Хью кивнул.
- Похоже на то.
Этель закусила губу.
- Я, как и ты, теряюсь в догадках… Но думаю, что мистер Кэмп может знать этого Эмброуза Маклира. В конце концов, Юта соседний штат, а мир бизнеса гораздо более тесен, чем может показаться! Я бы тоже хотела встретиться с ней, - вдруг призналась девушка, охваченная азартом.
Хью усмехнулся.
- Возможно, еще и придется, сестричка.
Этель взяла его за руку и пожала ее.
- Я пока не буду тебе ничего советовать… только прошу: держи меня в курсе дела и, ради Бога, не ври.
Хью кивнул.
- Постараюсь.
Он ничего не обещал. Этель тяжело вздохнула, совсем как отец; а потом встала и ушла в дом. Хью остался сидеть на скамейке в одиночестве, слушая, как щебечут воробьи и шумит ветер в кронах высоченных деревьев.
На другое утро Этель разбудила брата, который заспался до завтрака.
- Что такое?
Хью привстал, зевая и протирая глаза; но при виде белого листка в руке девушки сон как рукой сняло. Он вскочил, не попадая босыми ногами в домашние туфли.
- Это мне?..
- Тебе, - чужим голосом ответила сестра.
Телеграмма оказалась из Солт-Лейк-Сити, штат Юта. И в ней стояло всего три слова: “Приезжай немедленно. Амина”.
Хью вскинул голову и уставился на Этель горящими глазами.
- Я должен ехать, - пробормотал он.
Этель придвинулась к нему вплотную.
- Ни в коем случае. Не сейчас - и не так, и уж точно тебе нельзя туда одному, - тихо проговорила она. - Я знаю, что ты обожатель фантастики, братец, но неужели ты забыл все детективные рассказы?..
Хью опомнился.
- Наверное, ты права.
Отступив к креслу, он стыдливо накинул поверх полосатой пижамной куртки халат и затянул пояс.
- Что же мы будем делать?
- Для начала все вместе встретим Гарри и мистера Кэмпа. А потом будем ждать более определенного знака, - твердо сказала девушка.
========== Глава 15 ==========
Этель, в изысканном платье коньячного цвета с серебряной вышивкой, сидела в своей спальне перед большим зеркалом, укрепленным над камином, а Кэйтлин колдовала над ее волосами: щеки обвевало жаром от щипцов для завивки. Но Кэйтлин еще ни разу ее не обожгла, хотя хозяйка и горничная часто экспериментировали с прическами.
Этель готовилась спуститься на торжественный ужин в кругу семьи. И хотя встреча мужчин обеих семейств прошла очень хорошо, теперь девушку одолевало слишком много противоречивых чувств - и она боялась не справиться с собой. Еще и такие новости от Хью… Этель опять пожалела, что ее свадьба так скоро!
Этель посмотрела в большие карие глаза своего отражения, которые благодаря черной подводке стали еще выразительнее, - но сама она в полумраке сейчас казалась себе белой как фарфоровая кукла. Или как покойница.
Мисс Бертрам, без пяти минут миссис Кэмп, вздохнула всей грудью, так что корсет больно впился в ребра. А ведь этот домашний ужин не сравнить с долгими приемами, которые ей вскоре придется выдерживать в Бойсе или даже в Нью-Йорке. Хотя именно на таких раутах наибольшая вероятность познакомиться с Маклирами - судя по всему, этот старый джентльмен большой денежный туз, и размах у него побольше, чем у Кэмпов…
- Не вертитесь, мисс, - предупредила горничная, натягивая раскаленными в камине щипцами и отпуская очередной локон у виска. - Глядите, опалю или все придется переделывать! Я уже почти закончила!
- Извини, Китти.
Они давно уже обращались друг к другу запросто.
Кэйтлин закончила завивать и закалывать волосы Этель кверху и напоследок укрепила надо лбом хозяйки маленькую серебряную диадему.
- Ну вот, - сияя улыбкой, сказала она, - просто принцесса! Эх, вот бы мне хоть разок так нарядиться! - вздохнула девушка.
Этель улыбнулась своему отражению.
- Не завидуй, Китти, это гораздо больше, чем наряды.
- Я вовсе не завидую, мисс.
Их глаза в зеркале встретились; неожиданно Этель заподозрила, что ее рыжая наперсница знает больше, чем говорит. Она медленно встала. Повернулась к горничной, придерживаясь за каминную полку; и вдруг к ней пришла решимость.
- Послушай-ка… ты что-нибудь слышала о том, что у нас тут творится?
Румянец Кэйтлин поблек под ее пристальным взглядом.
- У вас с мистером Гарри? Или с мистером Хью?
- С моим братом, - сказала Этель.
- Кое-что слыхала, мисс. И очень мне это не нравится, - ответила Кэйтлин. Она резко отвернулась. - Началась какая-то чертовщина, прости Господи!
- Так ты в это веришь? Ты ведь слышала про… про мумию? - осторожно уточнила хозяйка.
- Как не верить! У нас дома часто такие байки пересказывали, а моя бабка своими глазами покойников видала. Ей мертвые муж и брат в зеркале мерещились, а потом являлись по ночам и в дверь барабанили. И мебель в спальне ходуном ходила, - с жаром ответила Кэйтлин. - Бабка сходила в церковь, помолилась за упокой их душ, они и перестали. Вот и вам бы так сделать, - неожиданно предложила ирландка.
- Я уже пробовала. Молилась… за упокой, и ничего, - призналась Этель. - Боюсь, тут такие простые средства не помогут.
- Тогда надо позвать священника, дом освятить. И исповедаться, - Кэйтлин посмотрела госпоже в глаза. - Вы ведь в этом еще ни разу не исповедовались?..
Этель качнула головой.
Она, дочь своего отца, никогда не была особенно ревностной прихожанкой. А с момента приезда в Америку не исповедовалась ни разу, хотя и посещала церковь вместе с матерью Гарри. У здешних кальвинистов исповедь вообще не была принята, как и заупокойные молитвы, - эти “господские ереси” втайне глубоко возмущали католичку Кэйтлин. А кроме того, Этель просто не представляла себе, как в таком можно исповедоваться!
И ей почему-то казалось, что она не имеет на это права… права перед Амен-Оту, жрицей Амона, которая жила и умерла без всякого представления о христианском боге.
Этель принялась медленно натягивать белые лайковые перчатки.
- Вот скажи мне, Кэйтлин… я понимаю, как может быть проклят перед Богом христианин, совершивший смертные грехи.
Ирландка горячо кивнула.
- А язычница, которая жила за три с лишним тысячи лет до нас и была жрицей египетского бога солнца? За что ее проклинать, если она не знала ничего другого? Разве это справедливо?..
Бедняжка Кэйтлин, которая не читала Данте и не была сильна в теологии, совсем растерялась.
- Не знаю, мисс Этель!
Тут щелкнул замок открываемой двери; обе девушки вздрогнули, точно застигнутые на месте преступления. Когда молодой хозяин ступил в комнату, Кэйтлин присела и поспешила удалиться.
Гарри был очень хорош - безупречный джентльмен. Улыбаясь, он подошел к невесте и, склонившись, поцеловал ее руку в перчатке.
