Позже Хью несколько раз ухаживал за более серьезными девушками в городе, но эти романы кончались ничем: тогда он, по правде сказать, и не стремился себя ни с кем связывать. Добыв билеты на “Титаник” для себя и сестры, Хью ощущал себя королем и предавался мечтам, как станет если не богатым, то знаменитым уж точно. И будет покорять американских красавиц, не обремененных слишком высокой моралью, - дам полусвета, о которых столько шептались в салонах…

Но сейчас, когда он шел к этой прекрасной женщине, - древней и вечно юной, - у него не возникло ни единой мысли о легких развлечениях. Хью казалось, что он готов воспарить в небеса - или низвергнуться в пропасть, откуда не будет спасения… И его счастье или падение всецело в руках этого существа.

Он приблизился и, отодвинув стул, сел рядом с Амен-Оту. Он разглядел камею с женским профилем, приколотую к воротничку ее белой блузки; вдохнул легкий запах духов… запах бальзамических смол с ноткой ладана. Он вспомнил, что это создание на самом деле мертво. Хью чуть не стало дурно; но ее притягательность была сильнее.

Притягательность… и нужда в нем. Он чувствовал, что Амен-Оту действительно нуждается в его помощи.

Все еще не зная, как продолжить разговор, молодой человек бросил взгляд на книгу, которую изучала египтянка. Это было какое-то пособие по социологии или этикету.

“Вы очень образованная современная женщина”, - чуть было не сказал он. Рассмеялся этой нелепости, и Амен-Оту тоже улыбнулась.

- Вы очень быстро учитесь, - произнес Хью. - Поразительно.

Если он правильно подсчитал, после прибытия “Карпатии” в Нью-Йорк прошло всего сорок восемь дней.

- Да. Это быстро для вас, - подтвердила египтянка. - Но ваш язык простой. Гораздо проще языков… которые давно умерли и не были записаны.

Хью вдруг ощутил себя уязвленным.

- Госпожа Амен-Оту… - начал он.

- Нет!..

Ее лицо внезапно исказилось яростью. Жрица скомкала страницу библиотечной книги, на которой до того расслабленно лежала ее смуглая длиннопалая рука.

- Я не желаю… слышать это священное имя в твоих устах, и никто из вас не смеет произносить его! - свирепо приказала она. - Амен-Оту умерла! Я Амина Маклир!..

- Хорошо, хорошо, как скажете!

Хью быстро отодвинулся и вскинул руки; он кивнул, стараясь не выдать своего испуга. Эта женщина преображалась мгновенно, превращаясь в дикую тварь.

Правда, Амен-Оту… то есть теперь Амина Маклир быстро овладела собой, вновь превратившись в воспитанную молодую леди. Но Хью вдруг сообразил, как эта сцена должна была выглядеть со стороны: наверняка все соседи по залу пялились на них как на сумасшедших. Как бы не приказали вывести вон!

Но, к своему величайшему изумлению, Хью обнаружил, что остальные немногочисленные читатели по-прежнему занимаются своими делами, и никто даже не поднял головы. Юноша сглотнул, поняв, что “Амина Маклир” применила свои чары.

- На этих легко воздействовать, - сказала египтянка, показав на склоненные головы. - На других… труднее.

Хью кивнул.

Они некоторое время молчали - он весь взмок от волнения, пытаясь сформулировать какой-нибудь правильный вопрос, но его всегдашняя находчивость и остроумие куда-то делись. Хью вспомнил о способности Амен-Оту проникать в мысли - и он подумал, не занята ли она этим прямо сейчас. Ему стало очень неуютно.

- Вы хотите… написать обо мне статью? - неожиданно спросила египтянка. - Получить славу?

Хью покраснел как школьник. Конечно, эта чудом воскресшая мумия напоминала ему о том, как он недавно прославил… то есть ославил ее на весь корабль в судовой газете. “Неужели мне это не чудится?” - снова подумал он.

А потом в нем внезапно проснулся профессионал, и Хью подумал: боже правый, какой это был бы материал, какая сенсация!..

Молодой человек с усилием улыбнулся.

- Я был бы счастлив написать о вас статью на всю первую полосу, - признался он, не видя смысла таиться. - Но если я попытаюсь, меня осмеют - и никто не поверит.

Он на сей раз не ожидал, что трехтысячелетняя египтянка, рожденная в эпоху нерассуждающей веры в чудеса, поймет его. Но “Амина Маклир” снова кивнула.

- Да. Новые люди совсем другие - вы не так легковерны, как были мы.

Хью ощутил прилив гордости. Она признавала это!

- Так значит, теперь люди знают гораздо больше?

- Гораздо больше, - согласилась “Амина Маклир”. - В тысячу раз больше.

Она поправила свою аккуратную челку под шляпкой.

- Но вы гораздо меньше нас… почти ничего не знаете о том, что происходит на самом деле.

Они долго смотрели друг на друга: время, казалось, остановило свой бег…

- Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, - наконец произнес Хью.

Он опять осознал, что это исполненное угрозы потустороннее существо само находится в опасности: и опасность для “Амины Маклир” все близится.

- Могу я полюбопытствовать… часто ли вы бываете в этой библиотеке? Вы живете в Нью-Йорке постоянно или временно?

- А журналист сам не знает? - с усмешкой заметила египтянка.

Потом она совсем по-человечески вздохнула.

- Временно. Мой господин… мой покровитель уехал на свой оружейный завод. Он владеет оружейным заводом в штате Юта, - повторила она. - И у него возникли срочные дела.

Хью напряженно кивнул. Было чрезвычайно странно осознавать, что это существо находится под покровительством обычного смертного и зависит от него, как всякая молодая женщина и вдова, оставшаяся без поддержки. Даже, пожалуй, еще больше!

- Вы говорите об Эмброузе Маклире… дяде вашего мужа? - уточнил он.

- Да, о нем. Он разрешил мне жить здесь и везде ходить, пока он отсутствует.

Хью смущенно кашлянул.

- Но разве вы не можете…

- Моя сила не всегда одинакова. И не все одинаково ей подчиняются, - ответила “Амина Маклир”. - Эмброуз Маклир подчиняется другой силе.

- Понятно, - медленно сказал Хью.

На самом деле ему чем дальше, тем меньше становилось понятно. Он наконец потянул за нитку, которую давно нащупывал: но ему совсем не хотелось распутывать весь клубок.

Собравшись с духом, молодой человек встал. Амина Маклир, как он приучал себя называть ее, помедлила, глядя на него снизу вверх; потом тоже поднялась, грациозным и сильным движением. Ростом она оказалась почти с него, даже выше Этель. Хью припомнил, что когда-то сестра рассказывала - древние египтяне считались рослым народом даже по меркам современности; и особенно, конечно, выделялась аристократия…

- Сейчас я верну книгу, - сказала она.

Хью покосился на истерзанную страницу; однако молча кивнул. Амина Маклир проследовала к стойке библиотекаря и, коротко переговорив с ним, вернула свою книгу и размашисто расписалась в книжном формуляре. Никаких нареканий она не вызвала.

Хью надел шляпу. Сердце у него часто забилось, его бросило в жар, точно наступила решающая минута жизни. А возможно, так оно и было.

- Послушайте… Амина, - произнес он, когда египтянка вернулась. Жрица кивнула, позволяя обращаться к ней так. - Могу ли я сейчас пригласить вас в кафе и угостить? Ведь вы… употребляете пищу?

Она некоторое время молчала, изучая его лицо или раздумывая о чем-то своем, непостижимом. Потом взяла его под руку, как настоящая светская дама.

- Идемте, - сказала она.

Ее аромат, ладанный аромат вечности, окутал его, под ложечкой сладко и прохладно защекотало от такой неожиданно дарованной близости.

Он подумал о том, как его спутница выйдет на солнце; но уже вечерело, а у Амины был с собой кружевной черный зонтик, который она оставила в гардеробе. Они вдвоем покинули библиотеку и направились в ближайшее кафе; навстречу Хью попадались такие же гуляющие парочки. Молодой человек ни о чем не думал в эти мгновения… он просто был счастлив, как будто обрел свою мечту, которой долго не мог дать имени.

Они зашли в кафе, закрыв за собой стеклянные вращающиеся двери, и сели за пустой столик. Египтянка заказала большую чашку кофе со сливками, а себе Хью взял просто стакан содовой воды.