– Часть чего?

– Часть Работы.

– Джилл, – произнёс Мэллори. – Может я и слетел с катушек, но Лори я себе не вообразил. Она существует, чёрт подери!

Потянув жену за собой, он вошёл в библиотеку.

– Где её фотография, которую мы держим на столе? – поинтересовался он.

Джилл не ответила.

Он извлёк из ящика фотоальбом в голубой обложке. Там были снимки Джилл, его, Рэнди и Марли. Но ни одной карточки с Лори, только обрывки бумаги в тех местах, откуда были вырваны фото.

– Кто выдернул все её фотографии? – он вцепился в руки Джилл, почти тряся её. – Зачем?

– Джефф, пожалуйста, мне больно…

От входной двери донёсся негромкий щелчок.

– Лори? – Джефф прошёл мимо жены, быстро миновал арку входа в прихожую – и замер, как громом поражённый.

Там стоял человек, неподвижно уставившийся куда-то мимо плеча Мэллори.

А может – Мэллори скорректировал первое впечатление – и не человек. Нечто похожее на человека. Нечто, могущее одурачить вас, появившись в слабом свете или при взгляде издалека. Но не здесь, на расстоянии десяти футов, залитое лучами утреннего солнца. Абсолютно неправильный цвет лица: тёмный багрово-розовый, а на вид – словно пенопласт. Блеклые, пустые, неподвижные глаза, рот и ноздри – запаяны, вместо волос – губчатая масса. Нечто было обряжено в старомодный костюм для игры в гольф, мешковатые панталоны, носки, изукрашенные ромбическим узором и мешковатый джемпер, отливающий розовато-серым…

Мысль Мэллори добралась до этого момента, отшатнулась, снова двинулась вперёд, снова отшатнулась…

– Вы опаздываете, рабочий, – богатое контральто симулякра раздавалось откуда-то из грудной клетки. Позади Мэллори Джилл издала хныкающий звук.

– Джилл, держись сзади! – Мэллори сделал шаг в сторону и схватил кованую кочергу, стоявшую сбоку от камина. Подставка при этом дёрнулась с глухим металлическим скрежетом. Он поднял двухфутовую железяку, наблюдая как существо неуклюже, будто на шарнирах, поворачивается в его сторону.

Краем глаза Мэллори заметил, как Джилл рванула мимо него. Он протянул руку, чтобы остановить её, однако она, миновав преграду, проскочила к двери. Не успело чудище броситься её наперерез, Мэллори замахнулся кочергой и хватил того по плечу. Отдача была столь сильна, будто он врезал по стали. Молниеносным движением существо выхватило кочергу из рук Мэллори и небрежно швырнуло её на ковёр. Джилл, нерешительно обернувшись, застыла в проёме двери.

– Беги, Джилл, – завопил Мэллори и бросился на тварь. Железные руки схватили его и без усилий отшвырнули прочь.

– Это неподобающее поведение, рабочий, – доброжелательно сожалеющим тоном произнёс мягкий женский голос. Мэллори схватил тяжёлый стул, бросил его в существо и метнулся к двери, через которую убежала Джилл. Он сделал буквально два шага, когда комната взорвалась ослепительным светом, медленно растворившимся в кромешной темноте.

Придя в себя, Мэллори сообразил, что лежит спиной на чём-то мягком, перед глазами у него потолок, разрисованный цветами. Он повернул голову: рядом с ним сидел пожилой человек. Он узнал его: доктор Эверетт, Джордж Эверетт. Эверетт как-то неопределённо глазел на стену.

– Где Джилл? – спросил Мэллори.

Эверетт повернулся, уставившись ему в левое ухо.

– Ей пришлось уйти. Работа не ждёт, ты же знаешь.

Мэллори сел. Голова у него побаливала. Он оглядел комнату. То, что напало на него – исчезло. Кочерга аккуратно стоит у камина, вся мебель на своих местах.

– Куда оно делось? Что это было, Джордж?

– Что именно?

– Оно – не знаю что это. Оно меня вырубило. Ты его видел? Разве Джилл тебе не сказала?

– Ты упал в обморок, Джефф. Джилл рассказала мне о приступе.

Мэллори подошёл к окну, отдёрнул занавески.

Башня вздымалась над привычными крышами, невероятно высокая, несомненно настоящая.

– Я сошёл с ума? – прохрипел он.

– Всего лишь временное помрачение рассудка, – сказал доктор. – У меня есть для тебя лекарство.

– Джордж, что происходит? – Мэллори обернулся, чтобы взглянуть на своего визави. Тонкие белые волосы Эверетта ниспадали на уши, на щеках виднелась серебристая щетина. Воротник рубашки нечист, узел галстука крепок и замаслен.

– Может ты мне скажешь – где Лори? Джилл ведёт себя так, будто о ней в жизни не слышала, понимаешь, Джордж?

Эверетт покачал головой.

– Я не знаю ни одного человека с таким именем.

– Не знаешь её? Чёрт подери, Джордж, ты принимал роды! Девятнадцать лет назад!

– У тебя двое детей, Рэндалл и Марлен, Джефф. Им по восемь и десять лет.

– Само собой, да! И ещё один ребёнок – Лори, ей девятнадцать! Он родилась в тот год, когда я начал работать в «Юниверсал», на следующий год, как мы с Джилл поженились, в год, когда я с тобой познакомился.

– Джефф, тебе стоит отвергнуть эти выдумки.

– Какая же это выдумка!?

– Хуже того. Это чепуха. Многие слова, произносимые тобой – тарабарщина. Они ничего не означают.

– Какие слова?

– Не вдумывайся. Просто выкинь всё это из головы.

– Каким образом? Я желаю знать, что происходит! Если у меня поехала крыша, я хочу знать насколько далеко.

– Нет, не поехала, ты просто перевозбудился немного. Я дам тебе таблетку, от которой ты снова заснёшь.

– Нет, нет, никаких таблеток. Просто скажи мне кое-что. Башня: она там давно? Кто её построил?

– Хм, мне кажется Башня стоит там, сколько я себя помню. Никогда об этом сильно не задумывался.

– Не задумывался о такой штуке? – Мэллори напряженно наклонился вперёд. – А тебя не удивляет, что она выглядит совсем непохоже на остальные здания в городе? Она такая высокая, такая большая! Из чего она? Ни один известный мне материал не выдержит таких нагрузок.

– Прекрати себя накручивать, Джефф! – Эверетт нахмурился и протянул руку с лежащей на ладони круглой фиолетовой капсулой. – Выпей это, Джефф. Поможет.

– Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

– Джефф, дальше ты спросишь, почему у деревьев есть ветки, откуда берутся листья и на чём держится небо. Я здесь не затем, чтобы питать твои иллюзии! Обсуждение этих выдумок только укрепит их, сделает их более реальными для тебя! Это не очень здорово, верно? Нам надо, чтобы ты был крепок, здоров, чтобы вернулся на работу! А теперь прими это! Или ты хочешь укол?

Джефф взял таблетку, принял стакан воды, поданный Эвереттом. Пожилой доктор проследил, как тот сглотнул, выражение суровости проступило на его лице.

– А теперь ложись и отдыхай. Не размышляй о своих выдумках. Просто порадуйся, что у тебя прекрасный дом, прекрасная жена и двое прекрасных детишек, а ещё у тебя есть Работа. Я загляну к тебе вечерком. Завтра утром ты будешь чувствовать себя лучше, гораздо лучше.

Мэллори кивнул с закрытыми глазами. Он послушал, как Эверетт закрывает саквояж, на цыпочках выходит из комнаты, открывает дверь, закрывает её, как щёлкает замок.

Он выждал минуту, сел на кровати и выбросил зажатую в кулаке пилюлю в камин.

– Иллюзии, да? – пробормотал он. – Мы с этим разберёмся…

Топор обнаружился под лестницей в подвал, среди прочего садового инструмента. Поднимаясь на верхний этаж, Мэллори изучал гладкую стену, где когда-то была дверь в комнату Лори. Была ли там слабая, прерывистая линия, почти неуловимая неправильность на поверхности штукатурки? Он не был в этом уверен. Но был способ этот проверить. Он поднял топор и обрушил его на стену.

Топор врезался в стену с солидным бум! отдавшимся в руки. Штукатурка треснула и полетела в разные стороны, обнажив серую, похожую на бумагу, поверхность. Он врубился в неё, без усилий отбивая большие куски. Это был лёгкий плотный материал, похожий на оболочку осиного гнезда. Один фрагмент упал внутрь, сквозь дыру проник тусклый свет. Мэллори встал на колени и увидел угол кровати, ковёр, оклеенную бумагой стену и заклеенное окно. На всех предметах лежала плотная тень.