Секунду было тихо. А потом захватчики все разом загалдели, что-то оживлённо обсуждая. Судя по интонации, они явно обрадовались.

Галдёж вскоре замолк. Женщина вышла вперёд, и я смог впервые её разглядеть. На ней был тот же самый чёрный костюм и шлем — ни лица, ни опознавательных знаков не видно. Однако, судя по всему, она была тут старшей — остальные расступились, давая ей дорогу. Она встала в центр, что-то торжественно произнесла, потом подняла над собой обе руки, и плавно их опустила.

Часть присутствующих поспешно вышла из помещения.

Тогда я ещё не отдавал себе отчёт, какую цену имела каждая секунда в той ситуации. И что бы я делал, если бы окно возможностей оставалось открытым ещё немного.

В этот момент застонал и заворочался Кай.

— О, а вот и наш молодой друг пришёл в себя! — женщина снова обратилась к нам на марсианском, — впрочем, это ненадолго. Ты извини — но живым домой мы тебя не потащим. Вполне достаточно будет генетической пробы. Да, ты достижение марсианской науки — но не такое, ради которого стоит палить кислород и горючее.

— Вы ведь фаэтонцы, верно? — я вступил в разговор, чтобы хоть как-то потянуть время, — как вы нас обогнали?

— О, обогнали-то мы вас очень давно — как видишь, — женщина подошла, и опустилась перед нами на корточки. Я смог заглянуть ей в глаза — синие и холодные, — наша венерианская станция действует уже больше года. И мы добились потрясающих результатов. Мы смогли разобраться с управлением этой штуковиной, но энергетический контур был наглухо замкнут на систему искусственного интеллекта, которая вышла из строя. Система слишком продвинутая для нашей аппаратуры, мы ничего не могли сделать. Уничтожить — нельзя, перезапустить — нельзя. Нужен ключ доступа для перезагрузки. Мы даже смогли вычислить, что он представляет собой биологическую молекулу, определённого рода ДНК… было не так уж трудно догадаться, что неожиданный гость наших соседей — и есть носитель такой ДНК, верно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я был с ней совершенно не согласен, что это не трудно, но спорить не стал, благоразумно давая возможность выговориться. Незнакомка ощущала себя в полной безопасности, и остро переживала миг собственного триумфа. Ей нужны были зрители.

— Пока Марс игрался с двигателями и ускорением — мы строили непревзойдённые системы маскировки, — продолжала захватчица, — системы маскировки… — повторила она, словно пробуя незнакомые слова на вкус, и усмехнулась, — как-то слишком просто звучит, да? Мы создали поле стазиса. Мы можем вытаскивать целые корабли из нашей Вселенной, и останавливать ход времени. Это технологии того же уровня, как и возможности создателей! Понимаете это? Мы достигли их уровня! А я, между прочим, только что выдала вам важнейшую военную тайну нашего мира, — она мелко захихикала, — но это ведь ничего. Потому что вы не переживёте эту ночь.

Она отошла куда-то в сторону, потом вернулась, сжимая в правой руке огромный нож — очень похожий на охотничий, с зазубринами и кровостоком.

— Знаете, у нас, в Империи, есть обычай, доставшийся нам от предков, — сказала она томным голосом, — настоящим военным может стать только тот боец, который собственноручно омыл в крови врага свой уграл, — она приближалась к Каю, который смотрел на нож расширенными от ужаса глазами, — представляете, как тяжело найти настоящего врага, когда битва ведётся на космических расстояниях? Поэтому мы никогда не меняем пленных. Их кровь очень ценна для инициации военной элиты. И вот, пришла моя очередь встать в гордый передовой отряд защитников Империи!

— Похоже, ты знакома с Камелией. Где довелось встретиться? — пытаясь хоть как-то потянуть время, я задал первый пришедший в голову вопрос.

Незнакомка остановилась на секунду. Глянула на меня через визор шлема своими льдистыми глазами, но ничего не ответила.

Вот она склонилась над Каем, вот занесла руку с оружием, метя ему в горло.

В отчаянной попытке я напрягся изо всех сил, рассчитывая, что путы, которыми нас сковали, могли быть не рассчитаны на такое усилие.

И в этот момент правая нога Кая мелькнула перед моим лицом. Носок его ботинка описал стремительный полукруг и врезался в руку женщины, выбивая ритуальное оружие.

Изогнувшись в немыслимой позе, Кай схватил нож. И в прыжке — обратном сальто — вогнал его своей несостоявшейся убийце в зазор между шлемом и воротником костюма.

Оставшиеся в помещении боевики начали поднимать оружие. Кай метнулся к ближайшему из них. Успел вырвать ствол.

А потом началась пальба.

Наверно, я бы погиб. Если бы за секунду до этого снова не почувствовал что-то вроде невидимого прикосновения. Оно было очень деликатным, едва заметным, но как будто по волшебству включило мой «особый режим».

В этот раз всё было немного по-другому. Сразу же, в первое мгновение, я ощутил рядом присутствие некой сущности, существующей в точно таком же измерении, способной видеть, ощущать и предугадывать.

Время остановилось.

Эта сущность словно тянулась ко мне. «Хозяин, — оно общалось без слов; я угадывал смысл послания через странные оттенки эмоций и через образы, которыми оно делилось, — катастрофа… ошибка… невозможное…»

Я одновременно находился в камере (резервный проход для обслуживания защитного контура, теперь я это знал), где застыли фигуры вот-вот готовых нас растерзать боевиков, где замер Кай, управляясь с незнакомым оружием… и в то же время я был в далёком прошлом. Ещё одну пропасть времени назад. Когда сама Вселенная была моложе.

Я временно стал кем-то другим.

Я был садовником. Который создает новые планеты из звёздной материи.

Я хорошо выполнил свою работу.

Я уже посеял первые семена жизни на медленно остывающих комках материи.

Потом у второй планеты происходит нечто невозможное. У меня жесткие рамки, я не могу мыслить так, как мыслят хозяева. Мои алгоритмы сложны, но прописаны точно и чётко.

(та часть меня, которая оставалась Гришей, понимала, почему всё именно так; искусственный интеллект на основе квантовых процессов исключительно опасный инструмент; значит, Создатели, имеют изначальную биологическую природу, раз ограничивают своих слуг; и ещё пришло осознание — интеллект этого корабля принял меня за одного из Создателей)

Планета, игнорируя все законы гравитации, линейно ускоряясь, полетела за пределы только что созданной системы, оставляя красиво остывающий пылающий хвост лёгких газов.

Я (машина) попытался отреагировать. По протоколу создал четырёхмерную петлю, вернувшую планету на место — но в перевёрнутом виде. Тщетно пытался найти присутствие ещё одной силы, которая объяснила бы аномальное поведение планеты. Я начал расчёт и анализ для доклада об аномалии, в процессе которого не смог разрешить противоречие, которое не вписывалось ни в какие алгоритмы.

Произошедшее выходило за рамки вероятностной модели реальной Вселенной.

Я попал в ловушку.

Я бесконечно обсчитывал одно и то же место доклада.

Я добился немыслимой точности.

Я потерял контроль над системой — на другие вычисления не осталось ресурсов.

Я потерял счёт времени.

Я не смог отреагировать, даже когда незваные пришельцы вскрыли бок моей капсулы.

Я продолжал увеличивать точность расчетов тогда, когда они отделяли мои моторные органы от мозга. Когда разбирались в принципах работы генератора пространственных переходов.

Я не мог вмешаться. Нужно было отменить задачу, которую меня заставили решать жёсткие алгоритмы. Это мог сделать только хозяин.

И хозяин появился.

Обнуление памяти.

Возвращение к исходному состоянию.

Исполнение аварийных протоколов.

Я (настоящий я — Гриша) ужаснулся, когда понял, что уже было сделано. Фаэтонцы не смогли лишить компьютер корабля полного доступа к связи и к генератору пространственных переходов. Они только частично перехватили управление последним.