В последний учебный день перед рождественскими каникулами он поднялся совсем рано, как привык, и вошёл в обеденный зал. Здесь уже витали ароматы горячего чая, имбиря, корицы — острые, праздничные, уютные запахи. Гарри поднял голову, сощурился от тускло горящих в высоте свечек: стены были украшены остролистом, омелой, еловыми и сосновыми ветками; дух рождества проник сюда, но и он не сильно удивил его. В конце концов, было полутемно, и он, не до конца проснувшись, сел за стол, притянув к себе чашку с чаем. Похоже, он был один. По углам стояла кромешная тьма — впрочем, ему было не десять лет, чтобы её пугаться, хотя тени и казались устрашающими, точно вот-вот явятся чудовища из зимних страшных сказок. В глубине стояла гигантская разлапистая ель, и Гарри все движущиеся тени под ней списывал на колебания пламени свеч, потом — на домовиков, трудящихся над её убранством, — но когда непонятное шевеление под ней стало совсем уж невозможно игнорировать и стало ясно, что там движется кто-то покрупнее Добби, то встал и отправился в самый дальний угол.

— Люмос!

Огонек на конце палочки слабо вспыхнул, выхватывая из мрака очертания высокой фигуры в черном. Темный капюшон скрывал лицо, и Гарри было решил, что перед ним один из Пожирателей Смерти, слуг лорда, которые часто теперь следили за порядком в школе, а потому отступил осторожно на шаг. Неизвестный откинул капюшон, и из темноты вырисовалось знакомое бледное лицо — совсем близко.

— Не бойся.

— Это вы, сэр? Я и не…

Гарри внимательно всмотрелся, остановившись: теперь он видел в глазах Волдеморта тот самый слабый красный отблеск, о котором ему говорили. И когда Темный лорд отступил на шаг, то он сам последовал за ним.

— Куда вы?

— Иди сюда, — он увлек его за огромную ель, в нишу в стене, украшенную активно.

— Что вы прячетесь?

- Хотел спросить: сейчас каникулы, но ты, я думаю, будешь не в восторге проводить их у тётки с дядей, да и Хогвартс… Так что ты мог бы попробовать себя в качестве мракоборца и исследователя тёмных сил.

— Вы серьезно?

— Мне казалось, у тебя за пять лет накопился какой-никакой опыт.

— О, — у Гарри захватило дух. — Об этом я и не мечтал!

И в этот миг Волдеморт ощутил, как мальчишка чуть не притиснул его к стене в своём порыве: он явно был в восторге, и ему самому ничего больше не оставалось, кроме как обнять его в ответ. Спину и лицо защекотали ветки пышных украшений. Сверху соскользнула гибкая ветка омелы, на которую оба, подняв лица вверх, несколько удивлённо воззрились.

— Пусть желания сбудутся, даже если одним из них было желание убить меня.

Он склонился к мальчику, приникнув близко: он ожидал, что тот станет рваться, но ответом… стал поцелуй? Мальчишеский и неуверенный.

— Я вам благодарен, сэр.

Это был скорее знак признания, быстрый и преходящий, но Темному лорду хотелось задержать момент на возможно более долгое время — как хотел он сделать всегда и со всем, что ему было дорого, включая собственную память и собственную смерть. А потому он подержал мальчишку в объятиях ещё некоторое время, не давая отстраниться — и Гарри понял его. Попросил пустить, “а не то увидят”. Зал и впрямь посветлел, свечи горели ярче, слышались негромкие голоса в отдалении. Юные волшебники рассаживались по своим местам в зале, но подходили к своему столу и преподаватели.

— Снейп. Сейчас снова скажет, что я к вам льну.

— Он и тебе это говорил? Я приказывал ему угомониться, но, раз так…

— Погодите, сэр. У меня есть план получше. Я отойду, а как он подойдет, нарочно обниму вас, а вы скажите что-нибудь приятное.

Волдеморт расхохотался бесхитростному с своём желании позлить зельевара мальчишке. Но охотно согласился и даже погладил со всей слабо поддающейся ему нежностью, что стало заметнее, чем накануне. Снейп бросил на них взгляд, как и задумывалось. На лице его возникла смутная брезгливость: по крайней мере, рот скривился. Весь его облик выражал скрытое сомнение и немного презрения. Зато Тёмный лорд, поднявшись на помост, где стоял стол для учителей, подозвал Гарри к себе, указывая на пустующее место рядом. И Гарри охотно сел, еле скрывая желание кинуть насмешливый взгляд на Снейпа. Нет, нет, надо сохранять серьёзность! Поэтому он живо напомнил себе, чем оборачивались прежние их вынужденные встречи, едкий тон, безжалостность насмешек и сразу ощутил прилив злости. Поджав губы, чинно сел рядом с темным лордом, медленно принявшись за говяжью отбивную, и ел медленно, церемонно, разрезая её на мелкие кусочки. Снейп не обращал на него внимания, как казалось, и потому довольно скоро Гарри почувствовал себя спокойнее; его мало трогали даже смешки из зала — многие сейчас, наверное, окончательно решили для себя, что он — предатель, и больше не подадут ему руки. Ведь Волдеморт посадил его рядом с собой, а значит, указал на особый приближенный статус… Правда, в этот день зал был почти пуст: многие отпросились ещё вчера и давно уехали, другие все были в предвкушении встречи с родными и близкими и потому не обращали внимания ни на что. И Гарри напомнил себе об этом: конечно, у них есть дом, где их ждут. А его, Поттера, дом — это школа. Так же, как и для юного Тома Реддла когда-то. Может, поэтому они так похожи? Память заставила провести ассоциацию между собой и ним? Гарри немедля захотелось расспросить, что произошло между ним и Дамблдором когда-то и отчего тогда давно директор отказал ему в месте преподавателя Защиты от Темных Сил, но при всех не решился: ему казалось, то разговор долгий и не публичный, — а потому он продолжил завтракать.

Напрасно он думал, что Снейпу нет никакого дела и ничего, кроме презрения, он не испытывает. Нет, профессор зельеварения искоса оглядел мальчишку Поттера, как он мысленно называл его, и сделал свои выводы. Увиденное его удивило — раньше ему казалось, что Поттер не меняется совершенно и растет точной копией собственного отца, но теперь начало проглядывать нечто иное, не родственное, а скорее приобретенное. Мальчик был невысок, излишняя худоба компенсировалась изящным сложением, и становилось видно, что долговязым громилой ему не вырасти; то же самое прослеживалось и в чертах лица. Но, что самое удивительное, он обнаружил вдруг его сходство с самим Волдемортом: сейчас, когда они сидели один подле другого, это особенно бросалось в глаза, и мальчик выглядел совершенно как его сын, его младшее “Я”, и был так же серьезен, почти мрачен, и выражение его полудетского пока личика было сдержанным и задумчивым, но взгляд казался глубоким. В действительности внешне их роднили разве что одинаковые черные мантии, темные волосы и бледное лицо, — говоря вернее, Снейп помнил Тёмного лорда таким и думал, что в юности Том Реддл был бы очень похож на него. Это было короткое и мимолетное ощущение, скоро скрывшееся за его обычной каждодневной раздражительностью.

Что касалось Гарри, то он скоро поднялся, бросив последний взгляд на Волдеморта: тот попрощался с ним одним кивком. Впереди его ждала семестровая контрольная, и он почти сразу погрузился в записи, старясь лихорадочно повторить всё, что помнил: как ни странно, в этом семестре все свалившееся на него и отчуждение между ним и друзьями помогло ему погрузиться в учебу, и он методично решал одну задачу за другой. Но если первые два занятия отвлекли его, то после день стал тянуться невыносимо долго. Немного развлекали вопросы сокурсников, касавшиеся того, почему Волдеморт позволил ему сидеть рядом, но Гарри решил не говорить о планах и отнекивался, сказав, что тот сам позвал его. А сам гадал, заберет ли его Темный лорд сегодня, позволит ли впрямь заняться защитой от магических преступлений, или стажировка будет скучной, с обязанностями вроде оформления документов? В злобный план со стороны Волдеморта он почти не верил и вообще ждал от него, только лишь чтобы тот довел его до отдела по борьбе с магической преступностью. Главный мракоборец, Кингсли, должен помнить его и наверняка отнесется хорошо; с другой стороны, он так осторожен… Вспомнил Гарри и Аластора Грюма. Потом на ум ему пришло, что это будет первый раз за полгода, когда он покинет стены школы: кто знает, сколько всего поменялось? Вполне возможно, он лгал, или прогнал прочь тех, кто когда-то боролся с ним и его соратниками… Это было бы неприятным открытием. Но, к его счастью, долго терпеть не пришлось. По окончании последней пары Гарри встал и отправился с твердым намерением дождаться Волдеморта. Немного поколебавшись, куда пойти, выбрал место, где кабинет директора сторожила горгулья, сидевшая у подножья лесенки, что вела наверх. Двухчасовое ожидание было вознаграждено, и он увидел, как быстро приближается из-за угла фигура в черном.