— Давайте загоним её в нутро?!

Предложение было принято на ура, и следующий час каждый пинал дно бутылки. Гарри вздрагивал и вырывался, хотел сбежать, но не позволяла боль — от неё и от крика выворачивало наизнанку. Руки ему связали чьим-то поясом, ноги не слушались сами. Пинки под зад отдавались в животе крутящими спазмами. Как она не разбилась, было непонятно. Только когда живот Гарри раздулся, а бутылка торчала сантиметров на пять из разорванного окровавленного отверстия, они остановились.

— Фу! Всё в дерьме и крови! Я это вынимать не буду, — протянул Пирс.

— Сам управится…

Гарри очнулся через час. Бутылка так и была на месте, а он был заперт в комнате. Штаны на него натянули, во рту был привкус алкоголя. Сесть он не мог, ощущая себя курицей, насаженной на вертел. Застонав, он кое-как стащил штаны и ощупал скользкое от крови стекло. Попытался потащить и задохнулся от боли. Стоило отдышаться и прийти в себя, но боль не давала забыть о случившемся хоть ненадолго. Он потужился и снова попытался. Ничего толком не вышло. Кое-как включив ночник, он поставил между ног кусок разбитого зеркала и зарыдал. Из размочаленного входа торчала бутылка, обрамлённая красноватой плотью. Гарри представил, что с ним сделают Дурсли, закусил губу, потужился и рванул одновременно. Бутылка подалась. Он попробовал снова. За этим последовал заставивший его вздрогнуть от судороги боли толчок, боль и темнота, но широкая часть вышла, правда горлышко было ещё внутри, а часть нежных складочек вывернулась наружу как адский цветок.

Только под утро очнувшийся в жару Гарри вынул бутылку, разорвал старые трусы на прокладку и в раскоряк двинулся вниз. Родственники вернулись. И они были ничуть не рады увиденному разгрому — дружки Дадли не потрудились прибрать за собой, и весь пол был липким от разлитого пива, а по углам валялся мусор — окурки и смятые жестяные банки. Не было ни малейшего сомнения в том, на кого ляжет вся вина. Внизу раздавался хриплый голос сонного Дадли:

— Я ничего не слышал, мам, слишком крепко уснул. Это он всё…

Дадли кивнул на него, и Гарри ощутил на себе ледяной взгляд тёти Петунии, а потом грозный дядюшкин рык:

— Что ты сотворил с нашим домом, тварь?

Он ухватил его за шиворот и потащил за собой: Гарри с трудом хватал воздух. Ему казалось, что удар выбил из него дух и уж точно сломал пару рёбер, поскольку дышать было больно, и даже адская резь в разорванном анусе отступила на миг перед этой острой болью в легких.

— Я тебя научу уму-разуму!

Послышалось его тяжелое сопение: Вернон, как и все чрезмерно толстые люди, страдал одышкой. Гарри слышал, как он нагибается над ним и возится с чем-то. Что-то звякнуло над ухом, и почувствовался хлёсткий удар по заднице. Закричала Петуния (впрочем, отнюдь не для того, чтобы уговорить мужа прекратить избивать пасынка).

— Вернон, не надо, он может вытворить бог знает что!

— Я ему не позволю, — прокряхтел Вернон, заламывая Гарри руку за спину. Затем размахнулся, снова охаживая его ремнем по ягодицам. — Будешь ещё портить ковер и курить в гостиной?

— Я не…

Удар пряжкой ремня по губам заставил вскрикнуть. Его зашвырнули в чулан — тот же самый, что раньше, и заперли. Оставалось порадоваться, что тётю сильнее его состояния волновали испорченные и прожженные в паре мест ковры, а дядя из-за злости не задал вопросов по поводу окровавленного белья и штанов: его сальные шутки стали бы последним, что Поттер хотел бы слышать. Он лег кое-как в позу, которая вызывала меньше всего боли и постарался замереть. Хотелось подохнуть прямо здесь. Хотелось настолько сильно, что ему в кои-то веки было совершенно безразлично, при нём ли его палочка, которую он обычно украдкой проверял.

И не думал он о волшебной палочке в заднем кармане штанов совершенно напрасно.

========== Часть 2 ==========

Потому что именно в этот момент по Тисовой улице шёл высокий мужчина. Каштановые, чуть вьющиеся волосы были подёрнуты сединой, будто бы припорошены снегом. Лицо казалось выбеленным от отсутствия света и воздуха, хотя недавно оно было ещё сероватым. Одет он был в безукоризненный чёрный костюм-тройку, палочка покоилась в потайной кобуре. Пусть он не видел дом номер четыре, но используя обыкновенную бумажную карту, он знал куда идти. Рядом шёл мужчина более странного вида. В дорогой чёрной мантии, с кудрявыми волосами и лицом, изъеденным оспой, из-за чего казалось, что вместо кожи у него кора платана, которая вот-вот начнёт опадать.

— Тони, и всё же, может быть вызвать Лорда?

— Август, к чему нам лишний шум? Твоя задача открыть дверь. Справишься?

— Легко, — Руквуд хохотнул, — защита на стихийной кровной магии? Если мальчишка так уж любит тётку, то будет…

Он хотел сказать сложно, но тут увидел дом.

— А защита-то ведь пала. Похоже, мальчишку здесь не принимают.

Он выдернул палочку, но был перехвачен Антонином.

— Не привлекай внимание. Лучше подумай, как разорвать связь от меток. Белла сошла с ума, да и Кэрроу очень много тянут магии. У Лорда снова вспышки агрессии. Если случится что-нибудь ещё, похожее на то, что было неделю назад, придётся убрать столь нежелательных реципиентов.

— Тони, они же наши друзья.

— Да. Мы ценим их вклад, но они опасны. Нельзя всю нашу борьбу низвести до грязнокровок и маглов. Идём.

Вернон сидел перед телевизором, изредка покрикивая на слишком громко стонавшего парня в чулане. Гарри, хоть и не был высок ростом, но едва здесь поместился. Всё тело болело, к тому же недавно дядька отходил его ремнём и избил кулаками за то, что он устроил пьянку в доме и испортил ковёр в коридоре на втором этаже. Мальчику же казалось, что он задыхается. Всё тело болело, многие ссадины кровили, но хуже того, что между ног всё было липко от крови. Послышался звонок и торопливые шаги тётки, которая походя хлопнула ладонью по двери чулана:

— Попробуй издать только звук и Вернон снова выколотит из тебя всю дурь!

За дверью стоял представительный мужчина, который мог бы сойти за секретаря при каким-нибудь богатом лендлорде в их округе, но всё впечатление портил стоящий за его спиной странный на вид длинноволосый тип.

— Позвольте нам войти? — Тони не улыбнулся, тон его был серьёзен.

— Нет!

— А это был формальный вопрос.

Через секунд тридцать все были в гостиной Дурслей.

— Нам нужен Гарри Поттер.

— А его здесь нет! — рявкнул Вернон. — Шляется где-то со своими дружками.

— Не лги мне, магл! — Руквуд схватился за палочку, но прежде чем успел пустить заклятие, был перехвачен Долоховым.

— Август, не привлекай внимание, просто собери вещи мальчишки, а я пока его найду.

Как охотящийся кот, Долохов двинулся по дому:

— Гарри? Гарри? Игорь-Игорёк, где же ты? Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать.

Гарри даже не испугался, услышав чужой вкрадчивый зов. Боль, голод и отупение довели его до того состояния, когда человеку уже всё равно. Поэтому, когда дверь чулана рывком распахнулась и Долохов рявкнул «Бу!», он даже не вздрогнул, но взвыл, когда его как щенка выволокли за шиворот, сжимая повреждённую руку. Его протащили к выходу: Гарри верно догадался по лицам, что это отнюдь не санитары из клиники для душевнобольных, которых могли вызвать тётя или дядя. А уж когда он увидел второго, который был ему знаком ещё с момента возрождения Темного Лорда…

Руквуд спускался сверху, прихватив с собой кое-что из его вещей, впрочем, совсем немного.

— Август, уходим!

— А маглы?

— Они не донесут. Им всё равно. Так ведь? — и он, вопросительно подняв брови, оглянулся на Дурслей, ошалело глядевших на него вслед.

— Да подавитесь вы им, — выплюнул Вернон и вернулся к просмотру новостей.

— К-кто это был, мама? — опомнился Дадли, когда дверь захлопнулась и настала полная тишина, прерываемая разве что телевизором.