Он спустился вниз: как нарочно, коридоры замка опустели, и первым встреченным оказался домовик, который почти насильно отвел его в столовую, где был накрыт стол, а вторым, там же, в столовой, был Драко Малфой. Поздоровались они совершенно невозмутимо.
— Доброго утра.
Гарри кивнул.
— Доброе утро, Драко. Я хочу вернуть палочку. Где она может быть? Кто за мной приходил? Я помню, что два мага собирали мои вещи.
Драко пожал плечами.
— Как я понимаю, ты здесь не пленник, но где твои вещи — не знаю.
В этом была его маленькая месть за то, что он с отцом и матерью вынужден был терпеть дома весь этот бедлам: благородное семейство Малфоев привыкло к спокойной жизни, право на которую теперь бесстыдно забирали. Но он тут же миролюбиво добавил:— Раз уж лорд к тебе благоволит, вечером он не откажет в просьбе.
Если Драко и не был доволен тем, что Поттера притащили в их дом, то не подавал виду. Сейчас Поттер не был ему интересен. Наследник Малфоев совершенно справедливо предполагал, что Поттер глуп и недообразован. Если первое можно было оспорить, то второе было истиной. Детского любопытство к герою давно угасло, не было даже ненависти, ему просто нравилось подначивать Поттера, он и Грейнджер с Уизли дразнил только по этой причине. Ведь не задевал же он Финнигана или Браун.
Сейчас его вызвал отец.
— Драко, Лорд оказал нам честь, остановившись у нас. Я пока не знаю, что будет с Поттером, но точно могу сказать, что его не убьют.
— Хорошо. Это я уже давно понял. Я что-то должен сделать?
— Попридержи характер. Знаю, что глупость раздражает тебя, но всё же.
— Хорошо, а что касается моего дядьки?
— Блэка? Пока не ясно, но вроде утих. То что Поттер у нас, его успокаивает от глупостей. Но если целишься на род Блэков, то помни, вести два рода тяжело.
— Так Поттер же не сможет. Он слаб.
— Он не столько слаб, сколько подвержен чужому влиянию. Неважно, чьему. Будь то влияние покойного теперь Дамблдора или нашего лорда, он станет служить ему. И он, безусловно, оруженосец, а не глава рода.
— Он сирота, это накладывает отпечаток, — согласно кивнул Драко.
========== Часть 6 ==========
Тёмный лорд не появлялся долго — день тянулся за днём, и Гарри казалось, что он потерял счет неделям; хотя когда он начинал тревожиться всерьез, то понимал, что учебный год не начался — ведь Драко тогда отправился бы в Хогвартс, да и его отправили бы туда… Нет? Школа наверняка давно во власти Пожирателей. “От того, что ты ничего не делал и погрузился в жалость к себе”, — услужливо напомнил неприятный внутренний голос. Но Гарри и его научился игнорировать — он помнил свое недавнее состояние, когда он лежал, скованный горем, не в силах поднять руку или добрести до отхожего места. Даже странно: что, кажется, такого произошло момента его самоубийства? Но оно здорово прочистило ему мозги и отрезвило, это верно. Теперь Поттер и без лишних пояснений понял, каким был дураком. Надо же, хотел всё бросить, всё перечеркнуть… Пусть родители мертвы и директор мёртв — разве это повод отправиться к ним? Может, то было следствие обычной подростковой неуравновешенности, момент, когда депрессия сменяется периодом эйфории, но Гарри знал, что есть другая причина, не менее весомая. Тот, кто заступился за него. Раньше он был безоговорочным злом, но теперь стал загадкой, и Гарри хотелось затаить те честолюбивые мысли, что он, быть может, направит темного лорда на верный путь, если… на время с ним согласится? Другого пути почти что не было. Его и так могли принудить ко всему. Только не принуждали. Даже Беллатрикс, которую он до этого считал безумной убийцей, сейчас вела себя как просто сумасбродная дальняя тётка, пару раз дразнила его совершенно по-детски, а чаще не обращала внимания — впрочем, так же она вела себя и с Драко. Нет, Малфой Мэнор по-прежнему был полон забредавших сюда Пожирателей Смерти, вечерами и ночами они подолгу обсуждали что-то в обеденном зале, и встречи иногда походили на учительские советы, такие же долгие и скучные (Гарри пару раз из любопытства подсматривал за ними, используя мантию), а временами, наоборот, почти сразу превращались в пирушку.
Но в целом до него никому не было особенно дела. Драко, пару раз застав его в библиотеке, даже предложил одолжить пару учебников или сделать их магические копии — Гарри согласился, хотя доброта его удивила. За учебники он принялся сразу: видимо, сказалось желание хоть как-то сбежать от действительности. Заключительный курс Трансфигурации и Зельеварения без пояснений показался сложен, зато в учебник защиты от Тёмных искусств он погрузился сразу, и с удивлением понял, что это не обычный рекомендованный министерством сборник противоядий, рецептов защиты от злых чар и прочего. Однажды поздним вечером, зачитавшись историей изобретений диагностирующих заклятий, Гарри увидел, как скучные сухие строки вдруг точно зарябили в глазах. Они стали расплываться, будто чернила размыла вода, — и почти сразу на месте одних слов появились другие, новые. Ожили рисунки, и абзац стал походить на главу из книги по тёмной магии, правда, с несколькими своевременными пояснениями. Гарри помотал головой, протерев глаза. Нет, зрение не обманывало. Она так забылся, что выбежал из комнаты, нос к носу столкнувшись с Драко.
— Ты это видел? Учебник… Он меняется! Только что там были другие строки.
Драко покосился с недоумением, но предложенный разворот пробежал глазами:
— К-кажется, ты прав. Тут такого не было, — он пожал плечами. — Думаешь, твой учебник зачарован? Кому это нужно?
— Ты не мог бы проверить свою книгу? Она тоже поменялась?
Драко, кивнув, скрылся в своей комнате.
Гарри помотал головой, будто желая сбросить наваждение.
— Нет, тебе не показалось, — раздался за спиной чей-то голос. Обернувшись, Гарри увидел молодого Пожирателя Смерти из Министерства — его звали Нотт, хотя он не был так уверен.
— Думаете?
— Знаю, что Лорд хочет переписать его. Он хочет объяснить истоки тёмной магии и потому временами вносит подобные изменения.
— Прямо ночью?
Нотт пожал плечами.
— Очевидно, днём он занят более важными делами.
Гарри задумался. Переписать учебник в угоду себе — идея кощунственная, но, с другой стороны, мог ли он сказать, что до этого книга по Защите от Темных Искусств была написана лучше? Или хотя бы правильнее?
— Когда он появится? — он обернулся к Нотту. — Когда мне вернут палочку?
Он показался себе требовательным птенцом, выпавшим из гнезда и жалобно попискивающим, но молодой Пожиратель остался серьёзен.
— Ты мог бы связаться с ним по каминной связи. Попробуй с утра — тогда он точно будет в кабинете у министра.
Гарри, кивнув благодарно, вернулся к себе. “Не могу поверить. Я пытаюсь уговаривать в чем-то Темного Лорда. Я сошел с ума? Я так слаб?” — спрашивал он себя. но тут же вспомнилась чья-то негромкая просьба: “Перестань считать себя предателем, Гарри”. Может быть, даже Волдеморта: тот мог негромко уговаривать его успокоиться во время его дурацкой попытки покончить с собой. “Конечно, ему это выгодно”, — говорил неприятный внутренний голос. Но Гарри и ему не хотел верить. Так или иначе, наутро он встал перед большим малфоевским камином и, набравшись смелости, кинул туда щепотку порошка. Пламя вспыхнуло зеленым: секунда — и за ним он мог различить мелькающие фигуры служащих и нескольких сидящих за столом, правда, менее внушительным и длинным, чем в Мэноре. К нему подбежали.
— Волдеморт! Позовите его!
— Он занят, сэр.
Гарри попробовал через пару часов — тогда ему ответили, что Темный Лорд не здесь; его не отпускала уверенность в том, что Волдеморт вернулся в Хогвартс. Если задуматься, в ней удивительного и нового ничего не было, напротив, она была вполне закономерна. И удивительно, что он не обдумывал её раньше. Если это так, и профессор погиб от его руки, а сам Волдеморт завладел старшей палочкой и философским камнем, то обрести власть над школой ему ничего не стоит. Он наверняка уже поручил Снейпу приготовить всё к своему появлению. Быть может, он позволит ему стать номинальным директором, но скорее пожалеет возглавить Хогвартс сам. И тогда новый год — даже два года — станут самым мрачным временем в его жизни. Гарри уверен был, что друзья и при нём попытаются создать свое сопротивление, и он окажется там, и всё вернется к прежней борьбе, ведь никто не поверит в то, что без Дамблдора ей суждено угаснуть. Если только они не узнают, под чьим крылом Гарри провел весь этот август и что с ним случилось. Теперь он ощущал себя в шкуре Снейпа — двойного агента, бывавшего и в стане Пожирателей Смерти, и на стороне тех, кто с ними боролся.
