— Пока не очень получается. Он меня явно ненавидит.
— Открою тебе небольшой секрет — он ненавидит абсолютно всех. — мужчина улыбнулся, кладя ладонь на колено сына. — В любом случае, если что-то случится, ты всегда можешь прийти ко мне.
— Спасибо… — Алекс облегченно вздохнул. — Я так скучал. Так хотел увидеть тебя…
— И увидел. — он улыбнулся. — Как мама? Она знает?
— Нет. Меня якобы забрали в московскую школу при ВУЗе, поэтому она думает, что я там. Стоило ей рассказать?
— Ты правильно сделал, что не сказал. Людям без предрасположенности знать нельзя, иначе «Купол» накажет обоих.
— Вот как… — Алекс кинул взгляд в сторону двери, куда ушел Кэтсу. Встретив отца впервые за столько лет, почему-то все мысли наоборот уходили от него. Больше не о чем беспокоиться. Не о чем переживать. Весь проделанный путь был не зря.
Идя быстрым шагом сквозь расступающуюся толпу, Кэтсу украдкой глядел на магов, ловя на себе их встревоженные, восхищенные взгляды. Все в лицо знали единственного абрэ Культа. Кто-то стремился стать таким же сильным, а другие отходили в сторону, начиная шептать о жестокости и безрассудстве. «Да кто они такие, чтобы судить меня?!» — именно такой вопрос раз за разом всплывал в мыслях юноши. Вспыльчивый характер ни раз подводил его, заставляя ввязываться в никому ненужные драки, показывая всем зевакам собственное превосходство. Многие завидуют. А чему завидовать? Просто они не видят всю картину целиком, слепо идя за ним, по его стопам, стараясь прожить не свою жизнь. Даже прекрасно понимая свой проигрыш до начала битвы, продолжают пытаться, надеясь на что-то. Глупо и самонадеянно. Оставаться здесь, в «городе глупцов», коим он называл общежития магов, совершенно не хотелось. Кэтсу вышел с территории зданий, направляясь к лесу, быстро скрываясь за первыми попавшимися деревьями. Гуляя по всему миру, не трудно запомнить, какое дерево к какому месту относится. Тем не менее, для потеряшек рядом с каждым вбиты дощечки с напоминаниями, чтобы новенькие не заблудились. Юноша подошел к одному из дубов, прикладывая к нему ладонь. Дерево тут же отреагировало, раскрывая повторяющуюся надпись «Jolar otu yav»[4], ярко загоревшуюся на стволе. Не раздумывая, он прошел во врата, закрывшиеся за ним. Кэтсу оказался в дворе старых домов, сильно заросших. Люди уже давно не следили за ними, и, собственно, не жили здесь. Заброшенные здания еще не снесли, те лишь портили своим неприглядным видом окраины Парижа. Гулять по улицам, наполненным разнородными тварями, желания не было. Юноша сложил ладони, потирая их круговыми движениями, резко прикладывая к шершавой поверхности каменного дома. По стене прошел неуловимый для взгляда импульс, заставляя поверхность качнуться словно воду от броска камня. Из-под рук начала выплывать бесформенная темная материя, напоминающее небосвод глубокой ночью. Непроглядная тьма, с мельчайшей посыпью из миллиардов звезд и далеких, неизведанных галактик. Она расплылась по волнистой поверхности стены, и кисти, ранее упирающиеся в твердую поверхность, начали увязать в вязкой субстанции. Юноша сделал пару шагов, проходя внутрь. Точно такая же поверхностью образовалась на вертикальной балке Эйфелевой башни, и Кэтсу вышел оттуда. Он сел на край, свешивая ноги, глядя на парк, простирающийся внизу. Местные, и туристы, суетились в огнях ночного освещения, совершенно не замечая сидящего наверху юношу. Фильтр восприятия не позволял им заметить его, пока тот сам не захочет.
— О, какая прелесть. — послышался приятный и слишком довольный голос Вивьена. — У нас свидание в городе любви?
— Завались. — огрызнулся Кэтсу, даже не взглянув на юношу.
— Куда?
— Отсюда подальше. Желательно вниз с башни и головой о плитку.
— Уй, какой ты грубый, Кэтсу. — обиженно надув губки ответил Вивьен. Он подошел к парню, присаживаясь рядом, а тот демонстративно отодвинулся. Юноша хмыкнул, закидывая ногу на ногу, опираясь на нее локтем и ставя подбородок на ладонь. — Не думал, что все твои проблемы из-за столь невыносимого характера?
— Я пришел сюда чтобы побыть один и подумать, а не слушать твои нравоучения.
— Да что уж там, ты никого никогда не слушаешь. Вот так дилемма: лучший боец, без которого никак, но такая сволочь, что избавиться бы да забыть.
— Я тебя скину сейчас.
— Вот об этом я и говорю. Почему ты всех от себя отгоняешь?
— Давай сделаем так: я не лезу в твою жизнь, а ты не лезешь в мою. То, как я себя веду, не имеет никакого отношения к тебе или кому-либо еще. Я качественно выполняю работу. Все.
— Ой, ну не злись. Вечно ты агрессируешь на все живое, и не очень. — Вивьен смотрел вниз, разглядывая парк. — Только посмотри… Ходят так беспечно, и ничего не знают. Так бояться смерти, а когда умрут, поймут, что освободились от оков. — задумчиво произнес юноша. Он поправил волосы, немного колыхающиеся на ветру, щекочущие кончиками оголенные участки шеи.
— В философы подался? — хмыкнул юноша. — Физический мир все лишь давно уплотненный дух, ничего особенного.
— У тебя всегда все предельно просто.
— А к чему усложнять? Меня тошнит от этого мира. Всего лишь иллюзия жизни.
— Пусть ты и прав, но в этом есть свой шарм, не находишь? Здесь очень много интересных вещей. К тому же, нам есть, что вспомнить. Помнишь, как мы танцевали при свете луны на крыше Биг-Бена?
— Если ты о ночном сражении со стаей гайтерских духов, то помню. И не стоит все на столько романтизировать. — недовольно буркнул Кэтсу, но все же легкая улыбка растянулась на его холодных губах. — Опять перечитал книг?
— Да. — честно ответил Вивьен. — Все же, люди хороши тем, что умудряются превращать свои предположения и домыслы в истории, завоевывая сердца людей.
— Ого, да ты себя человеком назвал? Забавно.
— Имею полное право. — фыркнул юноша. — Тебе бы тоже почитать не помешало.
— Извини уж, — Кэтсу поднялся. — я не люблю сопливые истории о любви с хэппи эндом. В жизни такого не бывает. Чьи-то фантазии меня не интересуют.
— Ты слишком критично относишься к этому. Тем более, чувствам все подвластны… Даже ты. — Вивьен проследил взглядом за действиями товарища. — А кстати об этом. Что чувствуешь, спав наставником?
— Раздражение. — ответил юноша. — Мне не нужен ученик. Делай с ним, что душе угодно. Плевать. Я отвел его к отцу, дальше пусть сами разбираются.
— Ты же знаешь, что Реквиаль…
— Плевать! — он перебил парня, повысив голос, кидая на него недовольный взгляд, словно желая прожечь им дырку в милом личике Вивьена. — Он может делать и говорить, что угодно. Не волнует. Если тебе так хочется, возись с мальчишкой сам.
— Почему? Он ведь один из немногих, кто обладает темной энергией, как ты.
— Темная энергия — не нечто уникальное, она лишь реже встречается. Чего нельзя сказать о тебе… Светлый. — последнее слово он произнес с неким пренебрежением.
— Тем не менее, свет и тьма конфликтует лишь в нашем случае. Хотя, ты конфликтуешь абсолютно со всеми, и стихия даже не при чем. Я заберу мальчика себе, раз ты действительно хочешь избавится от него.
— Да ради Бога. Даже не знаю, повезло ему, или нет. — Кэтсу прошел мимо юноши, доходя до другого края башни, спрыгивая вниз. Юноша приземлился мягко и бесшумно, посредствам замедления скорости свободного падения. Он отодвинул край плаща, вынимая из небольшой на поясной сумки смартфон, нажимая на кнопку сканирования отпечатка. Разблокировав экран, на нем высветилось сообщение с адресом и именем. Кэтсу убрал телефон обратно, подпрыгивая до крыши ближайшего дома, убегая вглубь города. Управление собственной энергией позволяло передвигаться быстрее, выйти за предел человеческих возможностей.
Юноша вошел в светлый подъезд явно недешевой многоэтажки, поднимаясь по каменным ступеням вверх по лестнице, до самого двадцатого этажа. По пути ему никто не встретился, что не удивительно. Сейчас все спят. Идеальное время суток. Звонок в квартиру тихо пискнул, а замок щелкнул. Тяжелая, железная дверь медленно, с опаской, отварилась, ведь стоящий за ней уже знал возможный исход событий.
