Теперь любовь Эллы, её последняя любовь, (а она не сомневалась, что это её последняя любовь) жила лишь для того, чтобы помогать Марку. Так решили за неё сегодня, 31 июля 2019 года тётя Лаура, Лимонов и официант Эдик. Во всяком случае, свою миссию Элла видела именно в этом.

Ереван. Август 2019 года

Марк поехал к матери. У неё заканчивался инсулин и шприцы. Он купил всё необходимое в аптеке недалеко от своего дома. Продавщица его давно знала, и часто отпускала ему лекарства под честное слово. Сегодня у Марка также не было денег, и он обещал расплатиться на следующей неделе. В этой части города, в районе Бангладеш, где проживала его мать, было особенно пыльно и неопрятно. Дома, которые выросли тут сравнительно недавно, уже казались ветхими. Воздух стоял непроницаемой стеной и когда ты шёл, создавалось впечатление, что ты прорываешь что-то плотное, некие невидимые обои. Вот ты прорвал головой это полотно жаркого воздуха, прозвучал громкий хруст. Потом просовывается левая рука, правая, потом ноги, и так каждые 20–30 метров.

Мать Марка жила в двухкомнатной квартире на втором этаже девятиэтажного здания. Когда в 1989 году семье профессора Рубиняна была выделена квартира, Рафаэл Петросович спросил свою жену, хотя на тот момент они уже были в разводе, на каком этаже она хотела бы иметь квартиру.

– На втором, – ответила она, и сразу же стала пояснять. – На первом опасно. Преступность всё-таки какая-никакая, воры-домушники. От них окна нужно защищать. А я не люблю решётки на окнах. Это какое-то ограничение свободы. Более высокий этаж ставит тебя в зависимость от лифта, если он предусмотрен в доме. А в нашем случае, как я понимаю, лифт есть. Поэтому второй этаж— то что надо.

Рафаэл Петросович обставил квартиру для бывшей супруги, а сам переехал в другую квартиру, кстати, в том же районе. Свою прежнюю на проспекте Комитаса они сдавали.

Марк открыл своим ключом дверь. Вошёл в коридор, поставил сумки с продуктами на пол, и не разуваясь прошёл в комнату.

– Ма? Я пришёл, – он положил на журнальный столик инсулин и шприцы. Мать сидела в кресле и вязала. Отрешённо куда-то смотрела, но не на Марка. Только когда он вышел из комнаты со словами, «вымою руки и вернусь», она как бы проснулась ото сна.

– Марик, – сказала она тихим голосом, – ты пришёл…

– Да, ма, я пришёл, – крикнул из ванной комнаты Марк, который долго и тщательно смывал с себя летнюю пыль этого любимого им города. Он смывал её с лица, с затылка, с рук. А она как зараза не хотела отлипать.

– Я приготовила окрошку, ты любишь. Налей себе, там в холодильнике стоит.

– Спасибо, с удовольствием выпью[1], я так горю весь изнутри.

– Влюбился, – ехидно прокомментировала мать.

– Я? Не, и не скоро это произойдёт.

– Сынок, посмотри на меня и не повторяй моей ошибки. Один развод не должен испортить твою жизнь. Женись, или хотя бы просто будь с тем, кто тебе дорог. Ты перестал улыбаться, а человек улыбается, когда на сердце спокойно.

– Ма, мне и так спокойно. А твою жизнь испортил не развод, не папа, а твой скверный характер, который, кстати, я унаследовал. Но я не хочу портить кому-то жизнь, поэтому я бываю с тем человеком, с которым хочу быть так долго, насколько это возможно. Я проживаю свою жизнь так, как её ощущаю. Проживаю не ради кого-то, не вопреки кому-то, не иду ни с кем на компромиссы. Это моя жизнь, и я не хочу жалеть потом о том, что терпел то, что мне не нравилось.

– Опять ты за своё, ты меня постоянно заваливаешь своими умными фразами, а проявить мудрость и попытаться понять меня не хочешь.

– Нет, ма, это ты меня понять не хочешь. Спасибо за окрошку. Я пошёл. Мне надо выспаться, с утра опять на объект, расписывать стены.

– К отцу зайдёшь?

– Нет, нет времени, в следующий раз.

– Ты каждый раз так говоришь.

– Пока, позвони, если что-то нужно будет.

– Бабушка твоя звонила. Что она от меня хочет? Я взрослая женщина, а до сих пор учит меня жить, представляешь?

– Ма, ты только что сама снова пыталась учить меня жизни, меня, своего взрослого сына. Пока. Я побежал.

Он захлопнул за собой дверь.

Каждый раз, когда он приходил к матери, больше получаса не мог оставаться. А если вынужден был, если матери было плохо и нужно было присмотреть за ней, то укрывался в другой комнате и притворялся спящим или занятым чем-то важным. Потому что любой разговор с ней превращался в спор или ссору. Мать никогда его не понимала и у них не было ничего общего. Никакой общей темы для разговора не было. Были общие темы для спора и ссор.

Она родила его очень рано. В июле 1973 года ей было всего 23 года. Молодая лаборантка и очень перспективный физик, она работала на кафедре физики Ереванского госуниверситета. Там и познакомилась с Рафаэлом Петросовичем Рубиняном, впоследствии уже профессором. После рождения сына она на некоторое время оставила работу, пыталась заняться воспитанием ребёнка, но это у неё получалось хуже. Муж её в 1976–1977 годах разъезжал по всему Союзу, приобрёл известность, его стали окружать многочисленные студентки и лаборантки… Она сидела дома и воспитывала сына, то срывая на нём злость на его отца, то обнимая, как бы прощая и искупая свою вину за необоснованную злобу в отношении маленького ребёнка. К моменту развода молодая красивая с большими зелёнокарими выразительными глазами женщина уже была обиженной и злой. Потом она вернулась на работу, и даже работала с бывшим мужем. Это помогло ей как-то преодолевать своё разочарование жизнью.

Марк иногда думал, а какое решение было бы верным для матери? Конечно же, следовало бы создать новую семью. Но не в её случае, иначе она не смогла бы всю жизнь попрекать бывшего мужа за то, что тот разрушил её жизнь. Да, характер у неё был скверный. Но она была так красива и молода, что можно было попробовать ещё раз. Не получилось. Не попробовала. Озлобилась на весь мир и заболела. Не зря же говорят, что физическое здоровье зависит от психического. Мать Марка подтвердила эту теорию. Её злоба на весь мир отражалась на здоровье, а ухудшение здоровья ещё больше отражалось на психике – она больше нервничала, раздражалась, сердилась и обижалась.

Болезнь прогрессировала настолько, что она стала очень плохо видеть. Мама Марка часто вспоминала свою подругу, которая после десяти лет на инсулине ослепла. Каждый раз воспоминала и каждый раз отгоняла от себя эту мысль.

Ереван. Сентябрь 2004 года

Элла Дерцакян. К своим 40 годам она выглядела на 30. Она не была худой, но оставалась стройной, в большей степени из-за своего роста. У неё были длинные чёрные волосы. Замужем она побывала один раз. Детей у неё не было. Теперь, спустя три года после развода, ей хорошо жилось одной, ведь она могла распоряжаться своим временем по своему усмотрению. Были ли у неё возлюбленные? Были. Но в сравнении с её возможностями их было слишком мало. Потому что она практически ни разу не была вовлечена в случайные интимные связи. Все её мужчины задерживались самое меньшее на три года. А если она чувствовала, что разрыв произойдёт раньше, она просто не приглашала этого мужчину к себе в постель. Поэтому, несмотря на её смелый, местами даже разнузданный и дерзкий характер, за всю жизнь у неё было трое мужчин, включая Марка. Марк как раз был исключением из правил, из тех, что задержался ненадолго. Да, было всего трое. Первый, муж и Марк.

С первым – венгром, она познакомилась в самолёте. Элла возвращалась из Франкфурта. Был сентябрь 2001 года. Венгр, Микша Ковач, получил стипендию от Европейского союза (тогда ещё Венгрия не была членом ЕС) на продолжение обучения по выбранной специальности – археологии – в Армении. Микша был высоким молодым человеком. Очень красивым в буквальном смысле этого слова. Светлые волосы, зелёные глаза. Ноги у него, правда, были кривые, но это никак не влияло на его красоту и рост. Когда Элла и Микша гуляли по городу, они постоянно ловили на себе завистливые взгляды прохожих. Ей только что исполнился 21 год. Ему было уже 30. Ей было очень интересно с ним. Круг друзей был общий, общих интересов много: от футбола до музыки. Так уже получилось, что следующие 3 года Элла и Микша жили вместе и даже подумывали узаконить свои отношения. Это, во-первых, решило бы вопрос с правом пребывания Микши в Ереване, во-вторых, облегчило бы приобретение и оформление квартиры. Элла зарабатывала не так много, и ипотеку на покупку квартиры она оформить не могла. Микша к этому времени уже окончил обучение по стипендии, написал докторскую и начал работать в быстро развивающейся консалтинговой компании, куда его устроил друг Эллы. Микшу сразу же взяли на хорошую должность с хорошей зарплатой. Кроме этого, у него были постоянные командировки, чаще всего в Венгрию и Германию. Эллу устраивал такой график работы избранника – вахтой, как она называла. Две недели дома – две заграницей. Его частое отсутствие никак не влияло на их отношения. Элла никогда не позволила бы себе обидеться или поскандалить из-за этого. А тем более усомниться в нём.