Потом этот идиотский случай. Арсен был в ярости, как никогда: ведь все эти кульбиты и, главное, убийство его машины – всё произошло у него на глазах. Таким его никогда не видели.

Капитан уселся рядом с Ильей.

– Слушай, вы сорвали операцию федералов, которую они готовили полгода. И так получается, ты последний свидетель… Как ты думаешь, кто за тебя заступится?

Когда Илья с пропуском направился к двери, капитан его окликнул:

– Сечин, а ты не будешь писать заяву, что на тебя напали в подъезде вчера поздно ночью?

Илья оглянулся:

– А смысл?

– У тебя ничего не пропало? – Капитан зло ухмылялся.

Илья покачал головой:

– Нет, товарищ капитан, телефон вот только разбили. Но я уже купил новый.

Когда Илья, Агроном и Пистолет вышли из прокуратуры, солнце уже стояло в зените. Папаша Пистолета усадил всю троицу в служебный «мерседес». Сам сел за руль.

– Идиот! Машина Арсена, оказывается, была с двойным дном. – Обращался он к сидящему рядом Илье. – Вы были почтальонами: ты, мой балбес и Агроном. Усекаешь? Мало того, что Арсена вели федералы. Они же осуществляли его прикрытие. Через транзитную точку проходило до полутонны героина и амфетамина. Им нужны были поставщики, распространители и производители. Мало того, что вы сорвали операцию, вас еще и использовали… И то, что вы были баранами и ничего не знали, надо доказать. Вы, как дешевые проститутки, без мозгов купились за червонец, подставили свою задницу. Но я думаю, что тебе в первую очередь не позволят доказать, что ты ни при чем. Лучше тебя убрать и списать всё на тебя. Этого захотят и те, кто тебя прикрывал, и те, кто тебя использовал, и, наверное, те, кто это разрабатывал. Им же надо отчитаться о проделанной работе. Мой тебе совет: исчезни из города, из страны месяца на четыре-пять. Лучше на полгода… И не обольщайся насчет себя… Факт и чески тем, что ты загубил посылочный ящик на колесах, ты подписываешь себе обвинительный приговор. Линяй, растворяйся, и чем быстрее, тем лучше. Своего мерзавца я отправлю в армию. И ты, Сережа, уезжай, – обратился он к Агроному. – Или, может, с моим в войска?

– Да нет, спасибо, Вячеслав Анатольевич. Я в глушь, в Саратов, к тетке.

Полковник посмотрел на Илью уже чуть теплее:

– И знай: я думаю, они захотят избавиться от тебя так, чтобы тебя не нашли ни живым, ни мертвым. Может, это люди из полиции, – прости, Господи! – тут он степенно, с достоинством, перекрестился и повернулся опять к Илье. – А может, еще кто – то, кого ты видел. Допуск к материалам дела строго ограничен. Даже я мало что знаю. Видишь ли, ты их не опознал. А они тебя опознали уж точно… И, ребята, не дай вам Бог, если вы об этом деле начнете трепаться!

Утром первый звонок был от Катерины.

– Я прилетела, не выдержала! – Она дышала в трубку так, будто долго бежала. – Давай я быстро разберу чемодан и за тобой заскочу.

– Не раньше чем в двенадцать. – Илья глянул на часы: было девять утра. – Только жди меня не у дома, а на Красноармейской.

Второй звонок был от отца.

– Загранпаспорт у тебя в порядке?

– Да. – Илья окончательно проснулся.

– Попробую тебя отправить в небольшое путешествие. Тут неразбериха может сыграть нам на руку. Ну, если всё получится. Ты вот что, записывай, что сейчас срочно надо: ксерокопии российского паспорта, заграничного паспорта и диплома. Пока всё. И срочно отправляй ксерокопии по электронке. Я жду.

Через пятнадцать минут пришла эсэмэска: почта получена.

Мать вошла без стука.

– Ты не спишь? Подлец! Опять я последняя узнаю всё, что происходит, от твоего отца. С матерью посоветоваться у тебя не хватает смелости.

Все – таки ангел – хранитель, что курировал этого засранца по имени Илья, не дремал.

Два старых (не в смысле поживших, а в смысле давно знавших и друживших между собой) кунака сидели в забегаловке на окраине Владивостока. Под водочку хорошо шло заливное с мало сольными огурчиками, ждать третьего другана было не так скучно. Из сырых окон задувало – апрель был холодный, над портом висели лохматые тучи, в бухте полно белых барашков. Собственно, ждали третьего, которым гордились; ожидали терпеливо и с неким даже пиететом, так как тот выбился в большие начальники и с ним они теперь виделись от случая к случаю, что нисколько не мешало их панибратству и дружбе. Наконец, когда он появился, из графинчика с запотевшими боками в три пузатенькие рюмки была разлита водочка – за встречу. Трепались ни о чем: о житье – бытье, о детях, бабах и трудностях на работе. Но так, поверхностно.

Николай Робертович грустил, что международную регату, которая должна стартовать через три недели в Сочи, он проводит дистанционно. Из Владика курировать непросто из-за разницы во времени и удаленности. И, честно говоря, ему было очень жаль, что самому не пришлось на начальном этапе присутствовать на паруснике «Надежда», который шел под флагом Владивостокского государственного морского университета.

Иногда случайно оброненная фраза решает всё дело в чью-то пользу. Один из друзей, который носил черные усы, имел кругленький животик и чуть жабьи, но доброй жабы, глаза, причмокнув и не покривившись от принятой внутрь жидкости, хохотнул, услышав о нарисовавшейся проблеме у приятеля с отпрыском.

– А я как раз вчера тут извелся, как вывернуться из положения. Как он умудрился лодыжку сломать, паршивец, корреспондент хренов? Тут гонка на носу, до старта две недели, а там международная регата, приемы и всё такое… Так что весьма кстати. Только это надо сделать красиво. Давай из нашего ведомства сочиним письмецо в газету, где работает твой меньшак. Так, мол, и так, давно следим за успехами, хотели бы… ну и так далее. – Он подливал водочки, сглатывая слюну, и почти влюбленными глазами смотрел на своих друзей.

Второй, солидный капитан второго ранга, с красными, будто ошпаренным руками, вопросительно глянул на остальных. Те кивнули: чего тянуть? Сразу же налили по третьей. Опрокинули.

– В общем, что касается университета, я дам команду, все приказы будут. Там, в Ростове, пускай медкомиссию пройдет и главное – получит удостоверение личности моряка.

Проректор по конвенционной и морской подготовке Николай Робертович Ченцов посмотрел на друзей: мол, за мной не заржавеет, вы же знаете, теперь ход за вами.

Капитан второго ранга встрепенулся:

– Я позвоню в Ростов. Есть у меня один старинный корешок, который поможет прокурировать парня. Он и знать не будет, да ему и не надо. Без чинушных проволочек всё пройдет. Только смотри, чтобы всё было нормально.

Вот что значит старинные друзья: была проблема – и нет проблемы. В том, что Россия – страна широких возможностей, никто не сомневался: если что-то быстро надо, могут и не медлить. Даже бывает так, что бюрократическая волокита, ойкнув перед напором аргументов «надо», убегает прочь.

Через два дня Полина Евгеньевна, что-то шепча про должностные преступления, в очередной раз без стука ворвалась к сыну в комнату.

– Флюорографию прошел, могу и кровь за тебя сдать. Ты же сейчас страдаешь! А вот мазок придется сдавать самому, уж извини. И еще психиатр лично хочет с тобой познакомиться. Невзирая на то, что он мой подчиненный. Предупреждаю, ты ему рожи не корчи и язык не показывай, а то он принципиальный, подпись не поставит.

– Что я, совсем идиот? – нахмурился Илья.

– Ладно, ладно, я во всем виновата; глупость не порок, а несчастье – так твой прадедушка говорил. Всю жизнь я узелки твои развязываю, которые ты мне подсовываешь…

Она уходила, оставляя сына в подавленном состоянии. Он пытался вспомнить, когда видел свою мать улыбающейся. И не мог.

Если у человека где-то чиряк и сидеть ему больно, то он постоянно ходит.