– Здравствуй, Эллорен, – бархатным голосом произносит тётя и указывает на стул рядом с собой. – Садись, пожалуйста.

На её прелестном лице играет очаровательная улыбка, но глаза холодные, как льдинки. Я с трудом выдавливаю сердечную улыбку и медленно опускаюсь на стул.

Однако симпатичные комнаты выделили тёте в университетском корпусе! Наверное, самые лучшие во всём Атенеуме. От изысканной дровяной печи в форме ствола железного дерева исходит тепло, на плитках пола причудливые росписи, изображающие чёрные и тёмно-коричневые корни дерева. Сквозь сводчатые окна, украшенные вьющимися лозами из цветного стекла, виден заснеженный Южный хребет.

Тётя Вивиан ничуть не изменилась, всё такая же невероятно элегантная дама, её платье из дорогого чёрного шёлка расшито крошечными желудями и дубовыми листьями. Тётя держится по-королевски. Неподалёку маячит служанка-уриска с кожей лавандового оттенка, готовая по первому зову выполнить любой каприз госпожи.

Моя тётушка похожа на королеву, взирающую на придворных. Такая любому отрубит голову за малейшую провинность.

– Выпьешь чаю, Эллорен? – спрашивает она.

– Да, большое спасибо, – очень вежливо отвечаю я.

Вообще-то меня так трясёт от беспокойства, что я не чувствую голода или жажды, внутри всё сжалось в тугой ком.

Мы с Тристаном и Рейфом долго обсуждали тётушкин неизбежный визит и договорились ни в коем случае не злить её, а, наоборот, успокоить. Тристан часто писал ей длинные, умиротворяющие письма, чтобы держать дорогую родственницу подальше от университета. Однако открытая связь Рейфа с Дианой не могла не привлечь внимание тёти, и её приезд был лишь делом времени.

Повелительный взмах рукой – и вот уже уриска рядом с нами, бесшумно наливает мне чай и выкладывает на тарелку пирожные. Тётя неотрывно следит за мной, помешивая чай серебряной ложечкой.

Как только уриска отходит, тётя Вивиан без предисловий заявляет:

– Ты должна прекратить общение с Айслин Грир. Я знаю, вы подружились, но эта девица связалась с близнецами-ликанами. Её видели с этим оборотнем в библиотеке. К счастью, она одумалась и вернулась в лоно семьи. Надеюсь, она действительно осознаёт всю опасность произошедшего, однако в таких случаях легко ошибиться.

Тётя Вивиан неодобрительно вздыхает и качает головой.

– Остаётся лишь надеяться, что её родные вмешались вовремя. Не то выйдет, как с Сейдж Гаффни.

Она мелодично постукивает ложечкой по фарфоровой тарелке, расписанной причудливыми гирляндами листьев. Служанка молниеносно подаёт булочки, они свежие, только из печи. От нежного орехового аромата сдобы к горлу подкатывает тошнота, и меня переполняет ярость.

«Как вы можете?! – мысленно кричу я тёте Вивиан и заодно всем родственникам моей несчастной подруги. – Вы мучаете Айслин! Вы все!»

Обручение, на котором настаивают её родители, погубит Айслин, но, что бы я ни сказала, будет только хуже. Хуже для самой Айслин.

Тётя берёт с тарелки булочку с крыжовником.

– Возможно, эта малышка Грир действительно раскаивается, но ты пока будь осторожна, Эллорен, держись от неё подальше.

– Хорошо, тётя Вивиан, – невозмутимо отвечаю я, ни секунды не собираясь сдерживать обещание.

От нарастающего гнева у меня трясутся руки, и я хватаюсь за деревянное сиденье стула, чтобы скрыть эту дрожь.

Терновник. Древесина тёрна.

По пальцам и до самых плеч вдруг поднимается горячая волна, пробуждая мои земные линии силы. От неожиданности я резко разжимаю руки и сцепляю их на коленях. Сердце стучит всё быстрее.

Что со мной творится?

Тётя Вивиан окидывает меня острым взглядом.

– До меня дошли слухи, что и тебя видят с ликанами.

Сжимая и разжимая кулаки на коленях, пытаясь справиться с внезапным приливом магических сил, я старательно удерживаю на лице маску равнодушия.

– Мне приходится встречаться с Дианой Ульрих, – поясняю я, заставляя себя дышать ровно и неглубоко. – Нас поставили в пару для работы в химической лаборатории.

– Так поменяйся с кем-нибудь. И поскорее.

Тётя неодобрительно поглядывает на меня, намазывая сливочным маслом ломтик сдобной булочки.

– Хорошо, тётя Вивиан.

Правую руку, которой обычно держат волшебную палочку, начинает покалывать, огненные линии силы вспыхивают невидимыми искрами. Я вдруг отчётливо ощущаю, сколько вокруг древесины. Почти всё в этой комнате сделано из дерева.

– Ликаны – непредсказуемые чудовища, – поджимает губы тётя Вивиан. – Поговаривают, их девица теперь живёт в лесу, как дикое животное – вернулась в привычную среду.

«Ну вообще-то не совсем так. Она живёт в моей комнате. Вместе с шелки и двумя икаритами», – мысленно добавляю я.

Приподняв брови, тётя Вивиан пристально рассматривает меня.

– Как у тебя с учёбой? Делаешь успехи?

– Да, тётя Вивиан.

Честно говоря, экзамены и зачёты я сдаю лишь чудом, а сплю всего по четыре часа в сутки. Кроме того, лес, по-видимому, решил меня погубить.

– Ничего удивительного, – довольно улыбается тётя. – В нашем роду дураков не было. Ещё я слышала, что на Йольском балу ты танцевала с Лукасом Греем.

Тётушка просто светится от одобрения.

Услышав о Лукасе, я заливаюсь румянцем и безотчётно тянусь к кулону из снежного дуба. Деревянная фигурка нежно пульсирует в ладони, даря манящее тепло.

– Какое замечательное украшение, Эллорен, – замечает тётя. От неё ничего не скроешь. – Откуда оно у тебя?

Мои щёки пылают всё жарче.

– Это подарок Лукаса.

Тётя хитро улыбается.

– Самое время тебе с ним обручиться.

– Я так и собираюсь поступить, – вежливо лгу я, черпая силы в успокаивающей вибрации деревянного кулона. – Только хочу сначала поговорить с дядей Эдвином.

– Дядя приедет к тебе на День основателей, – с натянутой улыбкой сообщает тётя. – Тогда и попросишь его официального разрешения.

Времени почти не остаётся. К началу лета мои руки покроются знаками обручения.

– Дядя наверняка быстро даст согласие…

– Я требую, чтобы ты обручилась с Лукасом Греем как можно скорее, – настаивает тётя, отбросив всякую любезность.

– Мне известно о вашем желании. – Нотки сарказма всё же прорываются в моём голосе. – Ведь мои соседки по комнате – икариты.

Смешно! Тёте так и не удалось сломить меня и заставить поступить по-своему. Хотя я тут же раскаиваюсь в своих словах – не стоило напоминать ей о Северной башне и её жителях. Тётя ни за что не должна узнать, что с нами живёт Марина. Страшно представить, что ждёт нашу шелки, если её обнаружат. В Совете магов тётя выступает за убийство всех шелки, выходящих из моря.

Почувствовав в моих словах неприкрытый вызов, тётя задумчиво прищуривается.

– Откровенно говоря, я удивлена, что ты вытерпела столько времени рядом с икаритами. Ты куда крепче духом, чем я предполагала. Жаль только, твои магические способности не равны твоему упрямству. – Тётя Вивиан горестно качает головой и вздыхает о несбыточном, однако почти сразу же на её лице появляется раздражение. – Эта девчонка Бэйн наследует волшебные силы, принадлежавшие нашему роду. Где справедливость?

Ах, это старинное соперничество кланов… Но в моём случае оно вполне годится, чтобы отвлечь тётю от любых мыслей.

– Эллорен, ты, наверное, считаешь меня слишком строгой, – слегка смягчается тётя, – но пойми, всё это ради твоего же блага и ради блага нашей семьи. Тебе необходимо как можно скорее обручиться с Лукасом, пока он не отправился искать счастья с другой.

Я пытаюсь придумать вежливый ответ, но нас прерывают – явились мои братья. Тристан входит первым. Ради визита к тётушке он приоделся: элегантный тёмно-серый мундир военного стажёра с серебристой сферой Эртии и пятью полосками мага пятого уровня сидит на нём безукоризненно. Рейф идёт следом, широко улыбаясь, и я ошеломлённо застываю: старший брат облачился в наши старые, привезённые из дома, шерстяные одежды, вроде тех, что носят кельты.

О нет, Рейф! Почему ты решил позлить её именно сегодня?!