Кейти бросает на меня вопросительный взгляд. Что им сказать?

– Она из Ливерпуля, – отвечаю я вместо Кейти.

Ливерпуль точно упоминался в книге, и Нейт утвердительно кивает, подтверждая мои воспоминания.

– Снимай, – командует Мэтью, дёргая за петли разноцветных чулок.

– Вот ещё… – слабо протестует Кейти, но булавки расстёгивает, и чулки падают на землю. В чёрном она не так отличается от дефов.

Скрипнув зубами от боли, Мэтью хватается за плечо. Из-под пальцев капает кровь, коричневыми точками застывая на земле. Рукав рубашки Мэтью пропитался свежей кровью – верно, пулей зацепило, а он даже не вскрикнул.

– Ну, эта-то точно из дефов, – морщась, с заминкой произносит Мэтью.

– Тебя надо перевязать, – беспокоится Саскья.

– Ничего, всё нормально, – отмахивается Мэтью. – Доберёмся до штаба – там и перевяжу.

– Да ты грохнешься без сознания – и что нам, тащить тебя? Ты тяжёлый. Остановимся по дороге, промоем рану. – Обернувшись к нам, Саскья мрачно командует: – Эй вы, за нами, и не отставать! Ясно? Попробуете смыться – крикну, что ваша блондиночка – гем, тут вам и крышка. Всем.

Мы только молча киваем, обещая следовать за повстанцами.

– И ведите себя как местные, – советует Мэтью, обречённо качая головой. – Честное слово, никогда не встречал таких тупых шпионов.

– Да какие из них шпионы – смех один, – ворчит Саскья.

Мы идём по старому шоссе, где теперь разгуливают пешеходы, потому что машин не осталось. Эту автомагистраль с чёрным асфальтовым покрытием я помню по фильму.

– Мрачновато здесь, – шепчет Кейти.

Я молча киваю в ответ. Сквозь разбитые стены каменных домов проглядывают стальные опоры, дверные проёмы затянуты тряпьём и полиэтиленом. Посреди улиц чернеют пятна кострищ. Не видно ни парков, ни цветов. В фильме так и показывали. Изредка попадаются одинокие бледные деревца, жёлтые пятна пожухлой травы. Мрачный серый мир.

– Почему здесь так тихо? – шепчет Нейт.

Действительно, странная тишина. В фильме на городских улицах бурлила жизнь, худые и вечно голодные дефы куда-то спешили, обмениваясь то приветствиями, то ругательствами. Сейчас на улице тоже полно народа, но все замерли, пялятся на нас, открыв рты. Смотрят конечно же на Элис.

– Заправь волосы под комбинезон, – шепчу я подруге.

Она тут же прячет золотистые локоны, не пытаясь спорить и не отрывая глаз от своих босых ног на грязном асфальте, словно не может заставить себя посмотреть на враждебную толпу. Нейт, Кейти и я на ходу окружаем Элис, закрываем её собой. Дефы постепенно отворачиваются, возвращаются к своим делам. Мы шагаем вперёд, глядя на спины Мэтью и Саскьи.

– Что тут такое? – тихо спрашивает Кейти. – Куда нас занесло?

– Мы попали в «Танец повешенных», – отвечаю я.

– Я поняла. Но фильм это, книга или ещё что – может, объясните?

– Думаю, на «Комик-Коне», когда рухнула крыша, произошёл сдвиг временно́й реальности. Мы вошли в параллельную вселенную. Во вселенную «Танца повешенных», – рассудительно сообщает Нейт.

– И здесь все говорят по-английски? – скептически уточняет Кейти.

– А мне откуда знать? – смеётся в ответ Нейт.

– Скорее всего, так и есть. Это какая-то другая реальность. Попади мы в фильм, всё выглядело бы иначе, – успокаивающе говорю я, коснувшись локтя младшего брата. Звучит неправдоподобно, кому сказать – не поверят, но вот они мы, идём по разрушенному городу дефов и дышим смрадом разлагающихся птиц.

– По-моему, я сплю и всё это мне снится… – вздыхает Элис, глядя под ноги. – Плохой сон, просто кошмар, но скоро я проснусь дома, в любимой пижаме.

– Только о себе и думаешь! – фыркает Нейт. – Может, это мой сон, а не твой…

– Хватит спорить, – обрываю я их перепалку. – Наше дело – вести себя тихо и постараться выжить.

– А по-моему, это не сон, – тихим, каким-то пустым голосом бормочет Кейти.

– Да, не сон… – вздыхает Элис. – У меня ноги болят – ужас как! Во сне так не бывает.

– Нейт, а чем нам поможет Торн? – спрашиваю я. – Конечно, он твой герой, ты на него молиться готов, но он же псих чокнутый, помнишь?

– Торн нам ничем не поможет, – с улыбкой отвечает Нейт.

– Хватит говорить вашими гадскими загадками! – взрывается Элис.

– И правда, – согласно кивает Кейти, – если у вас есть план, делитесь со всеми.

– Поможет не Торн, – отвечает Нейт, – а Бабба. Она знает, как нам вернуться домой.

– Нейт! Ты гений! – вырывается у меня восхищённый вскрик.

– М-да… Боюсь спросить, но надо… – снова вступает Кейти. – Кто такая Бабба? Или кто такой?

Нейт бросает взгляд на Мэтью и Саскью – убедиться, что они не слышат, но повстанцы поглощены разговором. Они ничего не знают о Баббе – это я точно помню из книги, – и, похоже, Нейт хочет, чтобы и дальше ничего о ней не знали. Бабба умеет предсказывать будущее. Её пророчества и сила предвидения всегда были важнейшим оружием Торна в борьбе против гемов. Чем меньше народа о ней знает, тем лучше. Торн с ума сойдёт от ярости, расскажи Нейт кому о пророчице.

Нейт поворачивается к Кейти и тихо отвечает, корча страшные рожицы:

– Бабба – чудовище! Этакая бабуля-зомби: волосы длинные, седые, глаз и носа у неё нет: заросли кожей, вместо рта – беззубая щель, а на спине горб. – Нейт щурится и кособочится, показывая, какая Бабба страшная.

– Понятно, на вид – жуткая жуть, но кто она? – нетерпеливо подгоняет Кейти.

Мне тоже хочется вставить слово. Бабба мне очень нравится. Выглядит она, конечно, пугающе, но зато такая загадочная.

– Бабба была одной из первых генетически модифицированных и единственной выжившей после первой волны экспериментов по выведению новой расы. У Баббы слишком сильно развиты все чувства, а ещё она бессмертна. Она умеет читать мысли и предсказывать будущее и прожила уже несколько сотен лет. Бабба помнит, каким был мир до того, как построили городские стены, до того, как гемы разбомбили города.

– Бабба умеет одну классную штуку – называется «слияние разумов». Кладёт руки кому-нибудь на голову и высасывает мысли прямо из мозга, как фрапучино через соломинку! – ухмыляется Нейт.

– И эта полоумная зомби обитает в штабе повстанцев? – недоверчиво переспрашивает Кейти.

– Так и есть, – киваю я. – Торн держит её в катакомбах, в особой комнате под церковью.

– Но она гем, так? – пытается разобраться Кейти. – Она что, в плену у Торна?

Услышав это предположение, Элис фыркает:

– Бери выше! Бабба играет за дефов, а гемов ненавидит.

– И эта старушка расскажет, как нам попасть домой? – не успокаивается Кейти.

– Почему бы нет, – пожимает плечами Нейт.

– Вы серьёзно? – взрывается Кейти. – Старенькая бабушка по имени Ба-бу?

Нейт и Элис синхронно кивают и очень серьёзно говорят:

– Её зовут Бабба, запомнить нетрудно.

– Да уж, вляпались по самое некуда! – горько усмехается Кейти.

Мы останавливаемся перед покосившимся домиком. Что-то такое было в фильме… Да это же таверна Зулы! Саскья с Мэтью привели сюда Розу, чтобы отпраздновать освобождение дефов и заодно подготовиться к встрече с Торном. Здесь таверна выглядит совсем старой и грязной, стены, того и гляди, рухнут, а деревянная дверь изъедена жуками-древоточцами. Когда я читала книгу, то представляла себе таверну именно такой, но в фильме лачугу, конечно, по-голливудски подновили. На стене болтается портрет президента Стоунбека: бумага промокла под дождём, уголки оборвал ветер – всё как в фильме. Вот только кто-то пририсовал президенту рожки и петлю вокруг шеи. Ни в фильме, ни в книге таких подробностей не было, да и я ничего такого не воображала, представляя себе мир дефов. Изрисованный портрет словно подтверждает: мы в другом мире, здесь всё по-настоящему.

– Зула тебе руку в два счёта подлечит, – успокаивает друга Саскья.

Получается, я действительно стою там, где стояла бы Роза, останься она в живых, слева от двери. Я заняла её место и теперь иду по следам призрака. Страшновато, что уж притворяться.