— Прошу прощения, Василий Фёдорович... Просто меня чуть не убили. — махнул рукой Саша, не глядя припав к черпаку с водой — несмотря на выпитую в карете флягу его мучила жажда.

— Ох, Белов, эти твои “чуть”... Рассказывай. — бросил Василий.

— Это старая история... фальшивые деньги, махинации с металлами...

— И наивные попытки убиения живучих юношей, само собой... Давай по делу. — продолжил тот.

Времени особо не было — в карете на полу удерживалось трое самовольно арестованных. И гвардеец поведал вкратце о давней и нынешней встрече, пояснив про суть подозрений канцелярии. К его облегчению, взгляд Лядащева оживился, став цепким.

— Так... Фальшивые деньги — то к Наумову, в полицию. Да старого знакомца нашего из Москвы приобщить, давно охотился... Но то потом... Злодейские умыслы... татийные козни против ея Величества... Наш он, голубь! Поехали!

И они помчали до крепости, по пути отослав солдата с посланиями. Саша сходу начертал записку домой, начеркав про служебную волокиту и изрядно беспокоился, не случится ли путаницы. Ибо адресаты были самые серьёзные... Генерал-полицмейстер, комиссар дворцовой канцелярии, и сам начальник Канцелярии тайных и розыскных дел Ушаков, чья личность и вовсе заставила поежиться.

Однако в ходе совместных дознаний внимание к свидетелям было проявлено вполне благосклонное. Вскоре их отпустили по домам, и при переезде через Неву Саше была поведана невероятная история поисков.

— Боже мой, но как вы почуяли беду? Ведь я лишь опоздал на встречу! — так он начал свои расспросы.

— В том и дело, что опоздал! По тебе ж часы проверять можно, Сашка! — усмехнулся князь.

Как, выяснилось, бывшие гардемарины, за час не дождавшись друга, предположили, что тот задерживается в полку. Собственно, в канун торжества можно было предположить все что угодно, как и то, что друзьям предпочли более нежное общество... Однако такая ветреность показалась странной для Белова, чья обязательность доходила до педантизма. Так бывало даже в менее желанных затеях, что уж говорить, когда сам настаивал на встрече!

Все же осторожно уточнив у привратника на Малой Морской, дома ли барышнин жених, они двинулись в гвардейский штаб, предполагая встретить друга, замучённого нежданной муштрой наследника, не иначе.

Плац-парад недавно закончился, что подтвердило их версию, однако первые встречные гвардейцы тут же заявили, что подпоручика Белова там не было...

И здесь Алексей с Никитой уже всерьёз почуяли неладное, начав расспрашивать всех подряд.

Канцелярист и начальство все уже удалились, но среди оставшихся офицеров все-таки нашёлся тот, кто знал больше других.

Выяснилось, что подпоручик, пробегая в конюшни, сообщил про некое скорое поручение где-то близ Лиговского канала, да ещё пошутил, что узреет по пути свой бывший постой. Этим очевидцем оказался Арсеньев, который не замедлил вызваться в провожатые. Однако все, что следовало за Преображенской полковой слободой, ему было незнакомо, как и Саше — оба предпочитали в городе места более полезные и занимательные.

Они решили объехать указанные кварталы, высматривая на ходу встречных прохожих, всадников и пеших. Но понимая, что пропавший скорее находится внутри дома, троица то и дело останавливала карету и расходилась по ближним воротам, стараясь не разделяться. Объехать вокруг нескольких строек было самым последним из намеченного...

Все это с благодарностью слушал Александр, минуя мост, набережную, и дивился прозорливости друзей. А оказавшись на Невской перспективе, в шаге от дома, он вдруг задумался, вспомнив отосланную невесте записку.

Краткие пояснения про служебную волокиту можно было бы считать правдой... Но что делать далее с этой правдой, толком было неясно. Завтрашняя вожделенная ночь все одно покажет женскому взору последствия приключений... Какой же выход – сочинить небылицу, или же честно и сразу поведать о том, что едва избежал трагедии?

Саша, конечно, сознавал, что за прошедшую весну привирал частенько. О нет, его чувства и обещания были самые искренние, а вот хитрости с режимом... И хотя это было невинно и будто на благо, он сам не заметил, как погряз в этом ежедневном коварстве.

И где та грань, что отделяет от истинного обмана? Вставать на этот путь перед самым венчанием казалось пагубным... А не пагубно ль сообщать близкому такое, что страшит даже во сне?

Недавнее сновидение, от которого Анастасия была весь день грустна, верно предвещало это приключение — он в полутьме, а кругом свистят клинки и пули... Ну что ж, она будет просто счастлива узнать, что её ночные кошмары бывают вещие! А все его доводы про случай, да свист ветра теперь не стоят и полушки!

И в результате Саша выбрал вымысел, догадываясь, что этот вымысел не последний... Но поскольку его обновлённое увечье и прочее выдавали участие в схватке, было решено заехать прежде к Оленеву.

К Анастасии был послан с повторным успокоением княжеский лакей, рваный кафтан и сорочка наскоро чинились горничной, треуголку и шпагу заранее одолжил на пару дней Дмитрий. А сам заговорщик обречённо поплелся в Гаврилову лабораторию в надежде, что тот “уберёт” последствия травмы.

— Эк я уберу, милый мой, шутишь? Хвала угодникам, не кровит, но ведь распухло, аки после скальпеля! — знахарь покачал головой, прикладывая лёд из некоего отвара. — Вот и врачуй таких удальцов...

— Гаврила! Умоляю, ну хоть бы назавтра безобразие пропало! Ну, заделай там как-нибудь, чтобы не видно... Мне правда, очень надо! — взмолился Белов и понял, что краснеет от щекотливого намека.

— Вот что, Александр Фёдорович... Есть у меня такое – коли под повязкой до завтра подержать, отёк да красноту снимает. И то, ежели без сияния да бдительного ока... Но уж сама болезность — тут извиняйте, не сразу. — знахарь усмехнулся. — Так устроит?

— Гаврила, да ты гений! Век тебе признателен! — обнадеженный Белов едва не расцеловал камердинера в щеки.

====== Явь, что дарит хорошие сны ======

Приведя себя в соответствие “служебной волоките”, Белов вихрем домчал до дома, и с порога попал в объятия.

— Настенька, милая! Ну прости... застрял я... Все сегодня больно ретивые, даже записку отослать не сразу вышло... Весь день в хлопотах, да маршах...

С облегчением выяснилось, что его новый денщик доставил послание куда следовало, не спутав ни с чьим другим. И поспел почти своевременно.

Поначалу Анастасия, занятая подготовкой к торжеству, пропустила ожидаемое время Сашиного прихода. А заметив, что любимый задерживается на лишний час, не узрела ничего дурного в том, что встреча друзей затянулась. Конечно, ей не терпелось пожаловаться на портного, и просто обняться, но это могло и обождать.

Однако стоило стрелкам начать новый круг, её мысли приняли уже другой оборот. И светлый тихий вечер стал выглядеть угрожающе. Страшный сон, увиденный недавно, оживал во всех красках.

Девушка то и дело кидалась к окну, заслышав стук копыт, скрип ворот или просто голоса с улицы. Предложение Ивана сбегать к Оленеву и в штаб она пугливо отвергла, отгоняя от себя неутешительные вести, что казались все более вероятными.

Записка, писаная коряво углем на ходу, была схожей на чудо. Паника схлынула, уступая место привычному нетерпению — лишь только солдат покинул дом, кратких слов показалось для полного успокоения недостаточно.

Но ожидать любимого с его “противной службы” пришлось ещё не один час, получив за это время ещё одно сообщение, уже более аккуратное. И, что самое важное — вместо “Служебная волокита задерживает, прости. Твой А.” оно звучало ещё приятнее: “Целую тебя нежно, моя прекрасная, совсем скоро я буду рядом”.

— Ты дома, все хорошо... Наверное, я когда-то привыкну... — успокоенная девушка обвила Александра за шею. То страшное, что ей видилось на протяжении недавнего времени, сейчас окончательно рассыпалось при виде родной фигуры перед глазами.

Можно было вернуться обратно в обычную жизнь, с её радостями и печалями. К последним ещё с утра относился лиф свадебного платья, к которому не ложилось любимое ожерелье...