====== Тоска победителей ======

Аудиенция закончилась и друзья вышли из дворца. Письма герцогини сослужили им хорошую службу. Но, несмотря на благодарность императрицы, настроение у всех троих было подавленное.

Никита шел, ничего не видя вокруг. Он как-то выдержал разговор с Елизаветой Петровной, машинально отвечая на ее вопросы. Кажется, она спросила о его учебе за границей, на каком поприще видит себя, чего желает. Какими могли быть его пожелания сейчас, когда сердце разбито, а голова разрывалась от вопросов: “Почему, почему Фике отвечала на мои чувства, если готовилась стать женой наследника? И что остаётся теперь – горькое сознание, что тобой воспользовались, коротая скуку в дороге и выбросили, как ненужную игрушку? Или все же принять, что хоть немного любим и мы оба – заложники обстоятельств?”

Алексей с тревогой посмотрел на Никиту. “Встреча с вчерашней подопечной обернулась горьким разочарованием, как ему забыть такое... вот же угораздило...” —думал он.

Направляясь домой, к любимой и сыну, молодой мичман сейчас испытывал неловкость за свое семейное благополучие. И пускай скоро им опять предстоит разлука, но сейчас мысль о долгожданной навигации согревала душу. Он до сих пор помнил отвращение, которое он испытал при осмотре камзола убитого француза. Хотя, надо сказать, это увенчались успехом для всех троих. Сейчас, после завершения возложенной на него Бестужевым шпионской миссии, стоившей тяжелого разговора с друзьями, Корсак только рад был возвращению на корабль.

Саша был погружен в собственные мрачные мысли. Кажется, успешная карьера, о которой он мечтал совсем недавно, становилась реальностью. Но свежий приказ о произведении в подпоручики лейб-гвардии совсем не радовал, как и благосклонность Государыни... Он снова и снова прокручивал в памяти тот злополучный момент драки на мельнице.

...Они с Брильи вернулись к незавершенному поединку. Выпад шпагой в сторону француза заставил того отшатнуться к проему пола и неожиданно он спрыгнул вниз. Еще не понимая причину такого маневра соперника, Белов последовал за ним и услышал выстрел. Брильи падал на Анастасию, рядом стоял с пистолетом Жак. Страшная догадка пронзила его, Саша кинулся на Жака. Ярость придала силы, их схватка закончилась быстрее, чем можно было ожидать

Уж лучше бы позже... Ибо он не стал бы свидетелем этого их прощального разговора, не видел бы, как склонялась его любимая над лицом умирающего.

Увидев Сашину протянутую руку, Анастасия еще пару минут посмотрела отрешенно на убитого шевалье, поднялась на ноги и сказала тихо: “Что же, пойдем”.

Перед отъездом, когда они приводили себя в порядок после кровавого боя, она внезапно взялась обработать след от шпаги на его руке. Но при этом ни разу не взглянула в лицо...

Все ее дальнейшие действия в пути совершались с тем же задумчивым видом и односложными репликами.

“Я жива, со мною все хорошо...” — этот монотонный ответ просто сводил с ума... И возводил незримую непробиваемую стену, будто перед ним была не милая возлюбленная, а недоступная холодная звезда...

На четырёх ночлегах уставшей спутнице предоставлялась отдельная комната, куда она удалялась сразу после трапезы. В первую же ночь, желая поговорить наедине, Саша постучался к ней в дверь. Но ответ получил красноречивую тишину и более не повторял этих двусмысленных попыток. Хотя, право, сейчас ему уже не до алькова было! Лишь бы снова увидеть обращенный на себя прежний взгляд...

В Петербурге это напряженное сосуществование закончилось.

Когда Анастасия стремительно покидала гостеприимных Чернышовых, обеспокоенная её судьбой тётушка предложила в качестве тайного пристанища заброшенный флигель родственников, дабы переждать возможные напасти. Неизвестно ещё, какие указания по поводу беглой фрейлины поступили от Елизаветы, посему в фамильный особняк возвращаться пока не стоило. Однако на Малую Морскую был отправлен с дороги курьер, и слуги уже успели подготовить к приезду госпожи её новое жилище.

К флигелю они подъехали заполночь. Анастасия попрощалась со спутниками и лишь легко пожала Сашины пальцы: — “Я хочу отдохнуть с дороги и желаю побыть одна... Не нужно провожать, поезжай лучше с Никитой”.

Двое суток, прошедшие с той ночи, никак не разрешили ситуацию. Саша пробовал увидиться, подходил к ее окнам, стучал в дверь. Верная горничная, которая была вызвана барышней из особняка, отвечала одно и тоже: “Барышня отдыхают, никого не желают видеть”.

Передав письмо, в котором умолял о встрече и сообщал о том, что их вызывают во дворец, он пообещал себе, что назавтра не станет осаждать дом и будет терпеливо ждать ее ответа. Но умолять Императрицу о браке все же решился, ибо следующей возможности могло не быть... И странное пожелание видеть их обоих обязывало к решительному разговору.

====== Затворница ======

Анастасия, закрывшись от всего света в стенах тесного, мрачного дома, часами сидела, обращаясь неведомо к кому с рассказом обо всем случившимся.

Когда ее слова исчерпывались, она как заведенная шкатулка, читала молитвенник. Скорее в попытках отвлечься девушка тревожила Бога и тянула время, ибо что ей делать дальше и что она хочет, не знала.

Ах, если бы можно было самой заглянуть в собственную душу! Она бы тогда разобралась, что случилось с ней, душой, после спасения... Почему она гонит от себя все чувства, кроме вынужденной скорби?

Конечно, если бы не замыслы спасителя, им бы ничего не угрожало. Но если бы не его самоотверженность, сейчас бы её тело было мертвым, а душа вовсе ничем не тяготилась... Только что теперь делать со своей плотью и кровью, что желают любить Сашу, и отчего так гложет чувство вины перед несчастным Брильи?

Анастасию всякий раз подбирал озноб, она видела пред собою страшное лицо со шрамом и дуло...

Вот, пуля настигла цели — её, молодой и красивой, больше нет... А оба мужчины ее оплакивают либо убивают друг друга тут же, на месте...

“А могло бы сложиться по-другому? ” — задавалась она безответным вопросом, и углублялась в своих “если” все раньше, и раньше...

Если бы смирила минувшим летом страсть и уехала в Париж... И вот, её дом теперь далеко во Франции, шевалье жив и продолжает её раздражать, а Александр тоскует по ней здесь...

“Вздор! — кольнуло её самолюбие. — Откуда такая уверенность, что он без меня жить не может? Это я решила разделить с ним все опасности, считая, что все одно под его защитой! А он... будто не замечал меня!”

Услужливо приходило свежее воспоминание, как волокли ее похотливые, грубые мужланы из нанятой банды, оскорбляя бранными словами, а любимый был занят дуэлью... И вот она замерла под смертоносным дулом, а он снова её не видит...

А что бы было, если б осталась в посольстве? Сейчас бы, несомненно, сгорала от беспокойства, ждала вестей...

И здесь сожаление о гибели Брильи давало трещину... Ведь это неравное побоище в дороге было неизбежно, с Анастасией Ягужинской или без! И даже сейчас, думая о шевалье с благодарностью, девушка не могла отделаться от выбора, и по-прежнему не в его пользу. О, с какой бы ненавистью она его приняла, кабы доложили о его визите, вместо Александра Белова!

И еще одну возможную картину отгоняла она с особенным ужасом: “Саша вместо шевалье... Спасает её от гибели и оседает ей на руки... Он бы тоже мог так сделать...”

И словно отгоняя это видение, вновь приходили досада и недоверие:

“А так ли это? Боялся ли он сам потерять меня, так же, как я его!!!?”

И, словно вдогонку этому странному вопросу, в голове назойливо возникал суровый вердикт:

“Саша не так уж сильно любит, коль больше не бережёт! Конечно, он не лишился доброты и благородства, но... Наверное, понял, что я теперь навсегда ЕГО — и телом, и душой, да успокоился, поостыл... Но как же с этим свыкнуться? Ведь я полгода считала его верным, преданным рыцарем! И можно ль теперь быть счастливой и страстной с такими сомнениями? И как ещё избавиться от стыда за дурное отношение к Сержу!!!?