– Может, помочь чем-то надо. Прибрать где-нибудь. Возможно, на участке поработать, – несмело предложила Анна.

– Ты что, с ума сошла?! – сказала Сильвия, отхлёбывая принесённый ей кофе. – Расслабься. Стив, покажи ей жизнь.

– Я и собирался. Мы поедем сегодня кататься. Куда захочешь. Все бары и дискотеки побережья наши. Есть приглашения на пару вечеринок. Потом посмотришь, может, выберешь то, что понравится тебе. Там, в гостиной, на подносе мамин секретарь выкладывает все предложения, куда съездить и что где тут поблизости происходит. Сейчас тебе их принесут, – сказал Стив и, подозвав девушку в фартучке, дал ей распоряжение.

Через несколько минут перед Анной лежали яркие буклетики, приглашения и различные рекламные проспекты. Она долго копалась в этой кипе. Сначала выбрала концерт виолончели со скрипкой. Ей очень хотелось послушать живую музыку.

– Да ну, – скривила губы Сильвия, – скукота! Зачем тебе это нужно? Сидеть среди старых местных перечниц со всего побережья и нюхать нафталин?

Потом Анна увидела проспект выставки изразцов плитки.

– Да ты что, это у нас Мишель – любительница по таким местам шастать. Но ей это нужно по работе. Всё же она дизайнер зданий, – отговорила Анну Сильвия.

Стив поддержал сестру.

Остановились на выставке картин. На буклете была изображена девушка, сидящая на постели в прозрачной сорочке, через которую просвечивало красивое тело. Её лицо было скрыто волосами. Художник нарисовал девушку с помощью нескольких серо-коричневых тонов, поэтому изображение напоминало не картину, а чуть выцветшую фотографию. Акварель показалась Анне очень изящной, выполненной талантливо. Она показала буклет Стиву и Сильвии.

– О! Картины в стиле ню! Прелестно! Я поеду с вами! Через час выезжаем. Стив, ты за рулём, – вскочила с места Сильвия.

Через час они ехали в красном кабриолете Стива по сосновому бору. Из динамиков неслась заводная «Relax» Mika, и они втроём громко подпевали. Сильвия даже привстала на заднем сиденье и пританцовывала. Лес прогрелся июльским солнцем, тёмные стволы сосен поблёскивали капельками смолы и приветливо махали мохнатыми лапами пролетавшему мимо них автомобилю.

Машина неслась вдоль каких-то миленьких деревушек с цветочными лужайками, словно те были скопированы с рекламных открыток. И пел для них уже красавчик Justin Timberlake. Отсюда, из этого красивого авто, мир казался Анне прекрасным глянцевым местом без бед, проблем и сложностей.

Они лихо въехали в город и промчались мимо стеклянных офисных зданий. Потом летели по пристани, где молодёжь каталась на скейтах и велосипедах. Мимо кафешек с кружевными скатёрками, мимо парка, спортивных площадок и церкви. Всё вокруг было праздничным и беззаботным. Складывалось впечатление, что все без исключения лишь отдыхают и наслаждаются жизнью.

Остановились они около большого одноэтажного здания с надписью «Картинная галерея».

Прошли в прохладный холл, и, пока Стив покупал билеты, Анна с Сильвией разглядывали огромный постер с уже знакомой фигурой девушки. На нём было написано: «Волшебные миры Стива Хэнкса». И прилагалась небольшая статья о самом мастере. Оказывается, это американский художник, акварелист со своеобразной техникой письма, которую он выработал за годы экспериментов. Его акварели прославились по всему миру. Рядом было фото самого Стива Хэнкса. С них смотрел задорный человек с умными красивыми глазами.

Подошёл Стив и потянул девушек внутрь затенённых залов, где по стенам были развешаны полотна. Откуда-то с потолка струилась красивая музыка. Анна сразу её узнала. Это были сочинения японки Юрики Накамуры. Её музыку очень любил Дэн, с которым она училась у Тесс. Он иногда включал послушать записи Накамуры. И говорил, что эта японская женщина – один из талантливейших композиторов современности. Мелодии очень подходили картинам. Они сливались с ними, сплетались, и образы с акварелей оживали.

Как-то так получилось, что Стив и Сильвия быстро убежали вперёд, в зал, где маячили со стен полуголые нимфы. Анна же медленно ходила по пустым помещениям и наслаждалась. Она смотрела на девочку, которая стоит в воде на берегу моря среди камней и нежно держит братика. Дети вглядываются в прибрежные волны, наверное, наблюдают за мальками… А вот другая девочка. Сидит на деревянных мостках и несмело трогает ножкой воду в озере.

«Акварель – это цветная вода. Как так можно нарисовать?!» – думала Анна, и её охватывал трепет. Каждая картина жила и переливалась. Анна вспомнила, как Роберт, ещё один ученик Тесс, описывал картины. «Ему бы очень понравилась эта выставка», – подумала девушка. Светлая грусть накатила на неё, и в глазах защипало. Она зашмыгала, а потом заплакала, неловко растирая слёзы ладонью.

Анна вглядывалась сквозь мокрые ресницы в волшебные полотна и не могла остановить нахлынувших рыданий. Картины умиляли, тревожили её. Счастье и беззаботность людей на них отчего-то заставляли Анну возвращаться в собственное детство…

Вот двое детей сидят на парапете у пруда в парке и с любопытством разглядывают кувшинки, а может, лягушонка. И резные листья пальм отбрасывают тени за их спинами. А вот девушка потягивается у окна, едва прикрыв себя простынёй. Сколько света и тепла, играющих бликов воды, воздуха и простора вобрали все эти картины! Невинные дети, открывающие для себя мир; задумчивые, полные неги девушки в светлых одеждах; неторопливые кошки; распустившиеся цветы…

Анна почти успокоилась от нахлынувших чувств и воспоминаний и вошла в последний зал. Именно здесь были Стив и Сильвия. Они обсуждали, какой размер груди у прелестницы на картине перед ними.

– Я думаю, это всё же «С». А ты, Анна, как ты считаешь? – спросил Стив и, не глядя, обнял подошедшую Анну.

Она молчала. Картина тоже была невероятно хороша. Девушка спала на спине в лёгкой прозрачной белой сорочке. Это не выглядело пошло. Ни одно полотно выставки не изображало того, от чего можно было покраснеть, хотя обнажённых тел было достаточно. В расслабленной позе нарисованной девушки ощущались покой и чувственность.

Взглянув на молчавшую Анну, Стив испугался из-за её заплаканного лица.

– Что с тобой, моя девочка? – прижал он к себе девушку. – Тебя обидели?

– Нет, – всхлипнув, ответила Анна. – Просто картины очень красивые!

– Какая же ты у меня маленькая и чувствительная! Пойдём, я накормлю тебя вкусными креветками, и ты престанешь плакать. – Он взял её за плечи и повёл через залы к выходу.

Компания села в машину и снова понеслась по улочкам курортного городка. Стив и Сильвия всё так же перешучивались и хохотали, Анна же была задумчива. Она подпёрла голову рукой и смотрела на деревья, людей. Вспоминала картины, и в её голове всё ещё звучала музыка.

На пристани все трое зашли в красивый ресторан и сели за длинную барную стойку. Здесь, прямо перед ними, повар в парадном колпаке на решётке поджарил несколько дюжин большущих креветок. Они на глазах становились розовыми и румяными. Подали лайм, нарезанный дольками, и манговый сок. Троица наслаждалась едой и ничегонеделаньем. Стив постоянно прижимал или легонько толкал Анну в бок, чтобы успокоить и развеселить.

– Ну что, девочка моя, тебе нравится? – спросил он, ласково заглядывая ей в глаза. – А сейчас тебе принесут вкуснейшую панакоту!

После еды им пришлось заехать в несколько торговых центров. Сильвии, да и Стиву тоже, надо было купить пару каких-то нужных вещей. Анна ещё не знала, что практически каждый выезд в этой семье заканчивался в одёжных или обувных бутиках. Стив снова купил ей несколько платьев и костюмов. Сколько она ни сопротивлялась и ни возражала, он объяснял, что им скоро лететь в Барселону, а там надо выглядеть достойно. Его сестра приобрела кофточку в горох и к ней туфли. Парень купил себе модные брюки. А потом Анна долго ждала его на скамеечке перед обувным отделом, пока он выбирал новую летнюю обувь. Она доедала уже второй шарик мороженого, когда наконец появился довольный Стив. Одна новая пара была на нём, в руках – два объёмных пакета. Он сел рядом с любимой, вытащил элегантные мягкие кожаные туфли и с гордостью показал ей.