– А у тебя просто шило в жопе.

Шли вторые сутки перехода. Запасы провизии медленно таяли. Запасы воды таяли быстрее.

Ночь провели относительно гладко. Почти без драк. Костёр вновь развести не удалось, но зато Милан сказал, что температура почвы – градусов десять, а температура человеческого тела – тридцать шесть и шесть. Расстелили парашют. Спали парами и тройками в обнимку. Несколько раз за ночь Санмартин вставал и глушил палкой пыхтящие и постанывающие парочки. В итоге сам огрёб от очередного героя-любовника и, обиженный, ушёл спать.

Утром опять выпала роса.

На зарядку удалось вытащить человек десять. Геворг начал жаловаться на проступившую щетину.

Оставалось идти ещё часов пять-шесть.

В разведку теперь отправили толстого клерка Томова и Самира – смотреть, чтобы Томов не потерялся. В авангарде ведут народ Милан и Мачете. В арьергарде – Геворг, Оксана, китаец и Санмартин.

Топ-топ. Левой-правой. Поля переходят в леса. Леса переходят в поля. Топ-топ.

– Та женщина с боксёрским носом, которую ты оставил сторожить припасы в первый день, помнишь? – горец начал разговор после двух часов молчания.

– Помню, она и ещё пара подруг, – отозвался Санмартин.

– Когда я пришёл с… разведки, у неё опять был сломан нос. Что случилось тогда? На нас напали?

– Нет. Они съели часть продуктов. За это я сломал ей нос.

Пауза. Геворг внимательно смотрел на мужчину в чёрной робе. Но ещё внимательней смотрела Оксана.

– Ты ударил женщину? – акцент армянина то куда-то пропадал, то опять возвращался.

– Если бы ты был на её месте, я ударил бы тебя.

Армянин ничего не сказал. И вновь некоторое время они брели молча. Кустарник, хруст веток под ногами. То там, то тут пробегал кролик. Пару раз отряд останавливался, чтобы попялиться на очередную диковинную птицу или кустарник с листьями цвета утренней мочи.

Жаркое солнце пекло голые плечи. Санмартин оглянулся, он мог бы даже назвать эту дикую природу прекрасной, если бы не чудовищное желание выжечь здесь всё напалмом, а потом построить пару «Макдональдсов» и дешёвый бордель.

– Как ты здесь оказался? – спросил Санмартин.

Армянин провёл своим огромным кулаком по острой и пыльной щетине.

– Убыл пара чэловек.

– Пару человек?! – отозвалась толстая женщина, идущая впереди. Да что там толстая – дирижаблеобразная! – Я слышала, что ты завалил десяток! Как только еще сам в черной робе не оказался!

Геворг слегка подтолкнул её в спину, и она заткнулась.

– Странно, – буркнул смертник. – Обычно преступники своими деяниями хвастаются. Они прямо гордятся ими. А ты вот скромничаешь.

– Здэс нечэм хвастаца, – армянин молчал секунд десять. А затем его взгляд будто растаял, и он погрузился в воспоминания. – Мой отэц был воэнный. Мой дед был воэнный. Оба моих старших брата ща в армии. Я пошёл воэнный академия. На старших курсах предложили работать тэлохранителэм. Пятнадцать лет служба, и мэня приставили к одной шишке из ЦЭКа. Управляющего рэзервный фонд. Ещё три года. Шестнадцать покушений. Я убыл восемь человек за это время. Но на клиент ни царапина.

– И что, ЦЭК поощрил тебя бесплатной путёвкой в задницу в один конец?

– Проблэм в том, что мой клиент проворовался и не стал с кем-то делиться. Его решили нэмного закопать. Мэня вызвало началство, предложило это сдэлать. Я отказался.

– Глупая была идея, – вставила своё слово Оксана.

– Хужэе того. Я застрелил обоих кыллеров, которые пришли за ним. Мы ударились в бега. Хотели сбэжать на одну из этих купольный колония на Марсе. Почти сбежал. Он кинул меня уже в самом космопорту и сел на шаттл один.

– Сволочь.

– Его удавили в полёте. А меня взяли в космопорт и повесили заодно и его смерть.

– Какая печальная история, – Санмартин отвязал рубаху со своей задницы, перевязал на плечи. Потом перевёл взгляд с задницы Оксаны на её лицо. – Ну, а с тобой, Лапушка, что не так?

– Какое тебе дело, – отмахнулась она.

– Да брось, у нас сегодня вечер воспоминаний.

Теперь в себя ушла девушка.

– Я родом из днепровской промзоны. Мой отец был инженером на одной из фабрик ЦЭКа. Хотел, чтобы и я стала инженером, но…

– Но?

– В шестнадцать угодила на малолетку – за карманную кражу. Познакомилась там с одним… – девушка замолчала, губы дёрнулись в непроизвольной улыбке, но к глазам подступили слёзы. – Его звали Малек, ему было семнадцать. В восемнадцать уже была вместе с ним в одном из повстанческих отрядов в Западной Украине. В двадцать четыре участвовала в покушении на одного из чиновников ЦЭКа.

Она выдержала паузу.

– Управляющего резервными фондами, – Оксана смахнула слезу и вновь вернула себе образ амазонки. – Неудачное покушение. А два года спустя мы пытались украсть шаттл, идущий на марсианскую стоянку. Но у одного из пассажиров при себе оказался пистолет. Короче, кончилось всё плохо.

Оксана и Геворг смотрели друг на друга.

– Мачете!

– Да.

– Возьмёшь свой десяток и обойдёшь гору слева. Заглядывай во все щели, под каждый куст. Нам нужно убежище. Лучше пентхаус. Ну или хотя бы пещера. Геворг!

– Ага.

– Ты со своим десятком обходишь гору справа. Задача та же. Как только отряды встретятся, возвращайтесь назад. Всё поняли?

– Да, – одновременно ответили мужчины и удалились.

Теперь оставалось только ждать. До гор они добрались к вечеру. Стоянку разбили в широкой ложбине перед скалистой горой, примерно в три тысячи метров высотой. Ещё одна гора, пониже, высотой две с половиной тысячи, находилась за их спинами. Самая высокая высилась впереди: пять тысяч метров, снежная шапка. Трава, цветы, пятна леса – в целом, по словам Геворга, напоминало Кавказ.

Натаскали хвороста. Поджигатель Самир, временно выведенный из отряда Геворга, был назначен главным костровым.

Милан лежал на траве, положив руки под голову, вертел в зубах соломинку и пялился на небо. Облаков было мало, дождя ждать не приходилось. Одно из облаков напомнило ему по форме оленя. Самих оленей он никогда не видел, зато в детстве у него на галостене была заставка пейзажа с оленями у водопоя.

Внезапно над ним нависла улыбающаяся блестящая голова и закрыла солнце.

– Пойдём со мной.

Первой мыслью в голове Милана было добежать до инструментов, схватить кирку и размозжить эту голову. Но он удержался.

– Что ты хочешь? – спросил серб, поднимаясь на ноги.

– Бутылку шотландского виски, номер в отеле с ванной и кого-нибудь поженственней и помоложе тебя, – усмехнулся смертник. – Но конкретно сейчас я хочу осмотреться. Полезем на вершину.

– Я что, похож на чемпиона Сербии по альпинизму? У нас нет гор выше двух тысяч метров!

– Да, тогда вот тебе первое правило альпинизма. Не влезешь в горы – не станешь чемпионом. Эй ты, народный трибун! – Санмартин крикнул девушке-риелтору, разговаривавшей с кем-то, и она повернула голову в его сторону. – Как тебя зовут?

– Алиса, Алиса Гиннер.

– Мы уходим в горы. Пока не вернёмся, ты за главного. С поляны в одиночку никому не уходить. Каждый вечер раздаёшь по батончику и глотку воды. Усекла?

– Д-да, – неуверенно кивнула девушка.

– И попытайтесь не погибнуть, пока я не вернусь.

– Ну, нормально, – после непродолжительного осмотра заключил Самир. Их отряд стоял посреди широкой пещеры у подножья правого склона горы. Ходить долго не пришлось, естественное отверстие в скале выглядело призывно, как распродажа в Охотном ряду. Десятков пять квадратных метров, ещё одна площадка в десяток метров чуть выше. Высокое высохшее дерево с массивными корнями упиралось в вершину скалы. А также широкая площадка перед пещерой, закрытая скалами.