— А ее непременно следовало убить? Странно это от тебя слышать. Я помню, как ты была готова рискнуть в рейде, чтобы спасти раненых «джонов», — слегка удивился я.

— Она хуже «джонов». Ненавижу таких стерв! — Катя аж перекосилась от злой гримасы. — Зря я её не зарезала.

Я внимательно посмотрел подруге в лицо и, не выдержав моего вопрошающего взгляда, она продолжила.

— Я в порядке. Просто, после того как эта сука побывала у меня в голове и вывернула ее наизнанку, меня до сих пор трясет. С тобой она еще уважительно обошлась, можно сказать, с любовью, а вот со мной…

— Мне тоже пришлось несладко, — возразил я. — Но Кинэ и в самом деле не стала нас убивать, — отвернувшись, я перевел взгляд на волны за остеклением рубки. — Она могла бы сразу приказать мне застрелиться, когда влезла в голову повторно. А потом освободилась бы с твоей помощью и убила бы тебя, никто бы ей не помешал. Но она предпочла рискнуть и попыталась провернуть другой вариант, посложнее. Поэтому я тоже предпочел посложнее и дал ей шанс.

— Она это сделала только из-за Д-антигена в нашей крови! Сволочь! Ненавижу ее! Тварь!!! — вдруг топнула ногой по полу напарница. — Надо было ее убить! — по лицу медички я понял, что сейчас она бы легко перехватила ведьме ножом горло. А ведь моя Катя добрая и спокойная девочка…была когда-то. Укатала нас обоих Дорога, что есть, то есть…

— Так, подруга, успокойся. Не похоже, что ты в порядке. У тебя, кажется, начался отходняк после заварушки, — всерьез озаботился я. — Спустись в каюту и отдохни. Транквилизатор выпей, поспи, если сможешь. Я думаю, что справлюсь с управлением сам, а причалив к берегу, мы сегодня дальше уже не пойдем. Будем остаток дня набираться сил.

— Нет уж. Посижу тут с тобой.

— Ты уверена, что не хочешь лечь отдохнуть?

— Да, — глубоко вздохнула медичка и постаралась улыбнуться. — Извини, не обращай внимания. Надеюсь, Кинэ все же сдохнет на берегу. Что-то у меня дурное предчувствие, командир. И настроение хуже некуда…

Больше всего на противоположном берегу меня порадовали лес и начинавшийся прямо от причала серый асфальт Дороги. Ну, наконец-то все возвращается на круги своя! Хватит с нас моря, мы лучше по старинке пешочком потопаем. Указатель с цифрой «330» у самого причала тоже добавлял оптимизма. До Хранителя осталось уже недалеко, тридцать километров — это вполне реально. Если не вляпаемся в очередное приключение, то завтра будем на месте. Был у меня на работе напарник, который от избытка романтики в голове еще в доковидные времена потратил весь отпуск, чтобы пройти по Испании путем святого Иакова. Так он расстояние в тридцать километров в день, от одного альберге до другого, проходил еще до обеденной сиесты. В сиесту отдыхал, вечером тусовался и бухал с другими паломниками, а утром на рассвете по холодку шел дальше. Спрашивается, чем мы с Катей, боевые имперские офицеры, хуже того лоботряса? Если не найдем точку выхода, то непременно доберемся до Хранителя, нам отступать некуда.

Но, это завтра. А сегодня ужин, отдых и сон. Пусть яхта, которой я так и не удосужился дать имя, послужит нам гостиницей в последний раз. Перекусив оставшейся едой из штатовских пайков, мы приняли для снятия стресса по сто пятьдесят грамм разведенного спирта из неприкосновенного запаса, запив его витаминным напитком, и легли спать. Хотя физическая усталость почти не ощущалась, но ментальная схватка с ведьмой основательно выбила нас обоих из колеи, сил не было никаких.

Поздно ночью случилось еще одно происшествие. Вскоре после полуночи начал вовсю мерцать браслет с розовым камнем, лежавший на полочке у моей койки, заставив меня проснуться и открыть глаза. Вчера перед сном я внимательно рассматривал артефакт и оставил там, не став пока убирать в рюкзак или карман. Камень то наливался розовым светом, то гас, то начинал часто-часто пульсировать, наполняя тесный кубрик розовыми вспышками. В голове у меня шумело, временами слышались непонятные, но смутно знакомые слова, будто в донельзя искаженной помехами радиопередаче. Удивленный, я, подчиняясь внезапному наитию, встал с койки, надел киннеровскую броню и, прихватив артефакт, вышел на палубу.

В той стороне, где остался остров с разрушенным городом, в унисон браслету беззвучно мерцал розовый свет, отражаясь в низких ночных облаках, и я как зачарованный уставился на далекое зрелище. Если бы не полное отсутствие звуков, можно было бы подумать, что там извергается небольшой вулкан или идет артподготовка. Впрочем, продолжалось это недолго и закончилось сильнейшей световой вспышкой, после которой все окончательно погрузилось во тьму. Браслет ведьмы в моих руках почти погас, лишь камень в его центре еле-еле светился, но когда я спустился обратно в кубрик и, сняв броню, снова взял артефакт в руки, то почувствовал, что его металл очень горячий на ощупь, почти обжигающий. Шум в голове сразу прекратился, меня слегка кольнуло, словно от легкого удара током, и на этом все успокоилось, а браслет погас окончательно. Поспешно сняв от греха подальше ведьмино наследство, я засунул его в карман брони и почти сразу уснул, даже не пытаясь сейчас гадать, что это было. Потом, на свежую голову разберусь.

А завтра был марш по Дороге. Уникальный в своем роде, потому что за семь часов неспешной ходьбы, включая длительный обеденный привал, не произошло ровно ничего. Узкая серая лента шоссе петляла по лесу, в котором иногда попадались небольшие поляны, буреломистые густые рощи сменялись болотистым редколесьем, дважды мы переходили по старым мостам с проржавевшими насквозь отбойниками узкие неглубокие речки. Иногда Дорога шла под небольшой уклон, а иногда — в горку. Отмеченные дорожными столбами, позади один за другим оставались километры пути, но ничего не отвлекало от размеренного ритма ходьбы, кроме легкого ветерка, гоняющего по дороге пыль и сухие листья. Дорога — место тихое, кроме шелеста листвы при порывах ветра на ней нет никаких посторонних звуков. Не поют птицы, животных я тоже в лесу никогда не видел, даже белок или мышей.

Хотя нет… кое-что примечательное все же случилось, уже после обеда, рядом с указателем с цифрой «305». Первой на необычное явление обратила внимание Катя.

— Смотри, Ваня — солнце показалось! — сбившись с шага, тронула она меня за рукав.

— А? Да, и в самом деле, — задрал я голову вверх. — Ну надо же! А я думал, что его на Дороге и вовсе не бывает.

В сером, затянутом облаками небе вдруг образовалась прореха, в которую проглянул кусочек синего небосвода и неяркий желтый диск светила. Ненадолго, буквально на одну минутку. Но и этого нам хватило, чтобы удивленно замереть на месте, глядя на небо.

— Что-то должно случиться, — покачал я головой, когда солнце вновь скрылось за облаками. — Это все неспроста. Давай-ка идти поосторожнее, дорогая.

— Хранитель уже недалеко, — посерьезнела Катя. — Может быть, это какой-то знак?

Однако, ничего страшного не случилось, хотя «знамение» не подвело: за очередным поворотом, у километрового столба с цифрой «304», мы обнаружили залитую ярким светом точку перехода. Размышлял я недолго и после некоторых колебаний принял решение. Конечно, Айвер говорил, что чем меньше выходов на Дорогу мы сделаем до встречи с Хранителем, тем лучше. Но мы уже третьи сутки в пути! Даже мощные киннеровские батареи на Дороге подтекают, к тому же в этот раз пришлось немало стрелять. У меня осталось чуть меньше половины заряда батареи в броне, а с деструктором дело и того хуже. У Кати — примерно то же самое, а ведь к башне опять придется продираться через жуткий мороз и ветер. Хорошо бы не ломиться к цели сгоряча, а зарядить батареи, отдохнуть немного, а заодно показать трофейный американский прибор Ситникову. Кто его знает, как повернется дело после разговора с Хранителем. В общем, решено — пора домой.

— Возвращаемся Катя. Давай, ты первая, я за тобой, — приказал я.