1.
Купола золотят, и они золотятся.
Видно, сильные мира возмездья боятся.
Человечность и Правду попрали безбожно.
Им тревожно на свете, им очень тревожно.
Купола золотятся в безоблачном небе,
Дарят людям надежду на светлую небыль:
И сегодня, и завтра труднее, чем прежде,
Вот и тянутся люди к небесной надежде,
Вот и верят, что где-то (возможно, за гробом)
Суждена Справедливость особенной пробы…
И судьба куполам – быть заветною метой
Этой Правды святой, Справедливости этой.
……………………………………………………………….
Купола, купола! – высоки и доступны.
А людские дела суетны и преступны,
А людская любовь все и мельче, и площе.
Так что ближних любить – все труднее, не проще.
И становимся глухи, черствы, нелюдимы.
Мало любим и мало другими любимы.
Обезлюдев в душе, зачерствев понемногу,
Мы Любовь доверяем не людям, а богу
И сжигаем мосты между нами, живыми.
Головнями горят купола золотыми.
2.
Купола, купола – золотое сиянье!
Как же так, “дорогие мои россияне”?!
Неужели ничто без церковной приправы
И таланты, и души, и добрые нравы?
Неужели с церковной приправой скостятся
Душегубство и прочие все святотатства?
Для чего научаются люди попами
Хоть и божьими зваться, однако рабами?
Раб, бывает, клеймён, даже в цепи закован,
Но свободным душа его делает снова.
Коль от рабства страдает душа, как от боли, —
То не быть бесконечной тяжёлой неволе.
Ну, а если душе от неволи не больно,
То рабом человек может стать добровольно
И униженным быть, и любить Господина —
Будь то Сила иль Деньги, иль Власть – все едино.
3.
Бог был создан людьми как надёжа-опора,
Когда силы слабы и малы для отпора.
Чем мог слабый ответить насилию? Верой,
Что рассудит Господь справедливейшей мерой,
Пусть не здесь, не сейчас, не на этом пусть свете,
Но обидчик сполна за обиды ответит.
Вера делала слабого правым в итоге,
И уверенность в этом – ценнейшее в Боге.
В ней – несломленность духа,
несломленность воли.
В ней – Свобода Души в жесточайшей неволе.
И Восстание в ней, словно искра под пеплом;
Через тысячи лет ею пламя окрепло.
Если б слабый и раб не придумали Бога,
Человечеству вышла б другая дорога,
И вели бы по ней не к Свободе стремленье,
А смиренье раба и тупое терпенье…
4.
Церковь стала прислуживать людям и Богу,
Подминая и их, и его понемногу.
Церковь именем Бога с людьми говорила,
Назидала, стращала, прощала, корила.
И чем дальше, тем больше Господь из опоры
Превращался в орудие правящей своры.
Бог возник как Идея Свободы, как знамя,
А у церкви Судья он над всеми над нами,
И любой, кто над нами, – помазанник божий:
Возражение – грех, несогласье— негоже.
Бог был принят людьми как Спаситель от гнёта,
Но у Церкви для Бога другая работа:
Власти благословлять, научать жить терпеньем,
Страшной карой пугать, примирять с угнетеньем.
Изначальная мысль, вдохновившая Веру,
Превратилась у Церкви в обратную меру.
Изначально: “Коль раб я, то разве что божий!”
А у церкви: “Ты – раб! И у Господа – тоже!”
5.
Купола золотые и незолотые…
