«Всё кончено. Зелёный майский лист…» Всё кончено. Зелёный майский лист. Теплынь. Дожди. Земля трудится споро. Сады в цвету. И соловьиный свист. ……………………………… Ушла зима. Вернётся… Но не скоро. «Комары, как партизаны…»
Комары, как партизаны, Не дают прорваться в лес. Их атаки непрестанны От земли и до небес. Охраняют дух болотный, Защищают птичий крик, Ландыш нежно – благородный, Белоцветье земляник. И хотя немного трушу, Движет мною некий зов. Направляет в чащу – гущу Пеленг птичьих голосов. Ничего здесь не нарушу, На живых не наступлю. Отмягчу немного душу — Добровольно отступлю. «Ну, вот оно – красное лето…» Ну, вот оно – красное лето С жарой и июньской грозой, Пора сочнояркого цвета, Земли под ногою босой. Раскроено лето страдами, Красно напряжением сил. Не зря называли летами Года на крестьянской Руси. Но ныне живём городами, И лето – пора отпусков. Дана не страдами – цветами, плодами Теперь очерёдность сроков. Июнь тополями буранит, Он в мыле цветущих рябин. Как сладко шиповник дурманит, Тревожит и манит жасмин! Июнь – это светлая сказка Рассветов и белых ночей, И страсти, и нежная ласка, И звёзды на месте свечей. «Архангельск – это Русский Север, братцы!..» Архангельск – это Русский Север, братцы! Там проживать – считай, что выживать. Там в декабре Природа любит браться, День оборвавши, звезды вышивать. В июне ж у Природы справедливость: Полночный час, а звёзды не видны. Сияет Солнце! Растеряв сонливость, Стоит народ на берегу Двины И празднует. И сколько б то ни длилось, Следит, следит за Солнышком… И вот Оно за левый берег зацепилось И догорает, крася небосвод. А облака плывут по-над Двиною, Как паруса пропавших кораблей… Ах, эти ночи делают со мною Такое ж, как пролёты журавлей! «Мир – прекрасен, по-летнему зелен!..» Мир – прекрасен, по-летнему зелен! Только вот кое-где Вкрались жухлость и ржавчина в зелень… Быть беде… Быть беде! «Дружелюбное солнышко ластится…» Дружелюбное солнышко ластится, Оттесняет ночной холодок. Вздумал клён вызывающе краситься, — Стал подарочным каждый листок. А берёзки – как кто-то одаривал: Всем сестрам по серьгам золотым. Ветерок, что тепло разговаривал, Стал прохладным, почти деловым. Как уж скромно рябина держалася, Даже бледно цвела по весне! Сочно красная, – вот вам, пожалуйста! — На сочнейше зелёной листве. И душа не готова отчаяться, И с надеждой “прощай” говорит. Это лето грустит, что кончается. Это осень посулы дарит. «Лето повзрослело понемногу…» Лето повзрослело понемногу, Разбросало как-то поутру Жёлтый лист: позолотить дорогу, Встретить осень – младшую сестру. Лето в эту благостную пору Русь когда-то бабьим назвала, Может, благодарствуя повтору Женской страсти, мощи и тепла. Лето вводит красоту в обычай, Бабьим летом – все потрясены. Да, любовь – цена красы девичьей, Бабьей стати – просто нет цены! «Как слезливая тёплая осень щедра!..» Как слезливая тёплая осень щедра! Это золото – нам! в сундуке из свинца. Через месяц дойдёт до ледка-серебра, А пока малахит в золотом – без конца… Ни о чём не расслышишь ни “против”, ни “за”. Не хуля, не хваля, ничего не губя, Сожаленья слеза, умиленья слеза Каплют в тёплой тиши. Всё скорбя… Всё любя… «Ой, надо же! стоймя стоят дымы…» Ой, надо же! стоймя стоят дымы. И небо не вверху, а приземлилось. Дубы застыли, вставши на дыбы, И время, наконец, угомонилось. И – тишина! Как много тишины… Она забылась, а теперь вернулась. Все вечные задачи решены, Вся суета в туманы окунулась. Тепло и сыро. Сыро и серо. Дан миру мир. И ничего не трогай! Мне до смерти не хочется в метро, И я бреду домой кружной дорогой. Забрало небо университет. Вот Воробьёвы – Ленинские горы. Внизу Москвы (реки и града) нет, Как в прошлые и будущие поры. Похоже, миром правят шутники, Гораздые но ловкие проделки. Сам вижу: там, где были Лужники, Белеет край летающей тарелки. |
