Помни: не имеет значения, сколько тебе лет, ведь яблоневый час нужен не только малышам. Днём полезно спать в любом возрасте. Медведи любят спать на свежем воздухе, улёгшись вповалку на траве или на ковриках. Когда мы Дома – располагаемся на пледах, качелях или гамаках. Медведи могут спать где угодно, и время для них не имеет значения. Ибо все мишки очень любят раненько просыпаться и поздненько ложиться. А если уж позволяешь себе такую роскошь, как засмотреться на Звёздное Небо в ночи или встречать восход солнышка утром, тогда без полуденного яблоневого часа никак не обойтись.

Знаешь, чем полезен яблоневый сон? Он возвращает силы, успокаивает нервные и мышечные системы организма, даёт умиротворение разуму.

И иногда даже не нужен целый час, чтоб вернуть себе бодрость и энтузиазм для свершений. Лично я умею спать днём десять минут, или даже – бывали случаи – пять! Эти яблочные минуты давали мне полноценный отдых. Ну, я-то рекордсмен по быстрому засыпанию, и меня можно приводить в пример другим. Интересно, а ты умеешь быстро засыпать?

Королева Кью вернулась меньше, чем через час:

– Ува-ува-ува-у-ва-ва-у-у-у! – донеслось до нас издалека, из-за стены леса. Причём мы сразу поняли, что она не просто оповещает о приближении, а спрашивает, в каком направлении ей двигаться – видимо, слегка заплутала.

– Р-р-р-ва-ву-у-ва-ву-у-у-у! – сразу же отозвались мы втроём и тем самым разбудили Джуниора. Когда Первая Мамочка Медведица добралась до нас, мы уже надевали сандалии и скручивали коврики.

– Я нашла шикарное местечко для стоянки! Вам понравится! И кроме того, если будет туманно или облачно, мы сможем принять воздушные ванны!

– Как это – воздушные? – хором спросили старшие медвежата, надевая рюкзаки и пристёгивая к ним шляпы, чтоб не улетели при сильном порыве ветра.

– Мы находимся на высоте 1300 метров над уровнем моря… – начала Первая Мамочка.

– Ровно? – перебил её Сеня.

– Нет, конечно. Я не измеряла, но все вершины яйлы располагаются над морем на высоте от 1200 до 1300 метров. Самая высокая вершина здесь – мыс Рока, он выше ещё почти на 50 метров. Но суть одна – мы забрались высоко, а это значит, что облака щекочут горы, и туман здесь стелется так вольготно, что в нём можно полежать.

– Полежать в тумане? – снова хором переспросили медвежата, а Юджин открыл рот от удивления.

– Сенечка был совсем маленьким и не помнит, как мы с ним цеплялись руколапами за облака и катались над полянкой. Верно, сыночек? – спросила Кью.

– Не помню. С того похода я запомнил кукольный театр, песни у костра с гитарой, как девчонки плели что-то разноцветное, как мы с тобой ставили палатку, и ещё – что было жарко и сложно всё время идти на беговеле вверх да вверх… – воспоминал Сеня.

– И как я подарила облакам шляпу за то, что они нас катали, не помнишь? – засмеялась Королева, и все мы рассмеялись вместе с нею. Ведь когда слышишь её заливистый смех, остаться равнодушным невозможно.

– Эх, не помню.

– А я думаю, ты свои облачка потому в шляпах и рисуешь. – говорила она про Йука и Фрока, которых Сеня выдумал давным-давно. – Память тебя подводит, а вот подсознание всё помнит, и ты интуитивно чувствуешь его подсказки, – рассуждала Кью, вспоминая историю, когда она в благодарность запустила шляпу в подарок Небесам. И я знала, о чём она говорит, ведь много лет назад мы с Папочкой Медведем, Мамочкой Идеей и Папочкой Айваном ходили в поход по Башкортостану. Тогда на священной горе Иремель мы тоже близко познакомились с пятнистыми облаками. Поднимались мы на двести метров выше, чем сейчас, и в памяти остались невероятные эмоции от того облачного знакомства!

– Что такое подсознание? – спросили мишки, когда мы шли вдоль снегосборочной стены.

– Это те способности нашего разума, которые толком не изучены и известны нам даже меньше, чем на одну десятую.

– А что это значит? – спросил Джордж.

– Значит это, что наши умственные способности могут развиваться в десять раз сильнее, чем сейчас известно учёным.

– Это же ого-го как много! – восхищённо заключил Джордж. – Вон какие учёные есть на свете, чего только ни изобрели, и это всё ещё одна десятая их способностей?

– Да, – с улыбкой отвечала Королева Кью. – Возможности нашего подсознания доказывает резерв…

– Талых вод! – пошутил Сеня.

– И вод тоже, ведь наши мысли легко сравнить именно с ними.

– Наши мысли – море? – уже более серьёзно спросил старший медвежонок.

– Скорее – река. Ведь это животворящий поток, который течёт к большим водам и берёт своё начало из них же, только с другой стороны.

– Круговорот мыслей в медведях, – снова пошутил Сеня.

– Можно и эдак сказать. И всё же просто представьте, на что ещё способен разум! – заключила Первая Мамочка, а мы вышли к огромному оврагу, который никак нельзя было перейти поперёк. Пришлось отложить нашу болтовню и сосредоточиться на обходе оврага вокруг. Чтоб сэкономить силы и время, мы решили не возвращаться далеко назад – это не для медведей. Решили, что проберёмся вдоль самого края. И хотя это было сложно даже без рюкзаков, и не только малышам, но и взрослым, мы справились!

– Я думала, там, где я бегала, идти намного дольше, а здесь мы срежем дорогу, потому извиняюсь, – произнесла Королева Кью, когда мы перебрались на другую сторону.

– Мамочка, даже если бы там было быстрее и проще, всё равно здорово, что мы пошли здесь! – ответил жизнерадостный и щедрый Джордж.

– Дям! – поддержал его Юджин.

– Здесь точно было интереснее! Мы – словно первооткрыватели, пробирающиеся по новым землям! – мечтательно добавил Сеня. И мы, болтая про воображаемые приключения, как в арабских сказках «Тысяча и одной ночи», незаметно приблизились к склону, по которому собирались подняться. Тропинка, ведущая почти вертикально вверх, была усыпана мелкими камушками, а по бокам от неё торчала скудная растительность. Мы тут же вспомнили, как поднимались по песчаному склону между сосен у Нелетающей тарелки, после лагеря в Малой Чаше. Тогда было очень тяжело, но сейчас, казалось, – почти невозможно.

Конечно, это только казалось. Сняв с медвежат рюкзаки, мы с Королевой занесли их в гору сами. И на всех четырёх лапах малыши смогли подняться без труда.

– Глаза боятся, а лапы делают! – всегда говорила моя Мамочка Идея, а ей это говорила в детстве моя Бабушка Хоуп. Мы плюхнулись передохнуть прямо на камни, чтоб просто отдышаться. Но Кью тут же сказала:

– Отдохнёте, когда придём! – и мы, кряхтя, начали надевать рюкзаки обратно на спины. А через десять минут пути по ровной поверхности плато, покрытой низкой травой и редкими цветами, согласились, что Кью была права – осталось совсем немножко.

Сначала мы дошлёпали до маленьких деревьев, стоящих в обнимку островком. Рядом с ними плюхнулись и решили погрызть жареных семечек, попутно думая, где установить палатку. Первая Медведица проверила и выяснила, что мы находимся на высоте 1250 метров над уровнем моря, то есть в одном из самых высоких мест плато.

Медвежатам, кроме минутного восхищения, это ничего не давало: они, как и все дети, захотели поскорее отдохнуть с толком – играя. Достали маленькие походные игрушки, которые мы находили по пути и брали с собой, да на ходу стали сочинять своим персонажам диалоги. Игрушки у нас долго не задерживались: мы подбирали беспризорников, шли с ними какое-то время, а встретив детскую площадку или песочницу, оставляли другим детишкам. Потом подбирали новые. Это был бесконечный круг спасения игрушек, и медвежата за путешествие привыкли к новым встречам и новым прощаниям.

Лишь одна машинка пережила с нами всё трёхмесячное путешествие. Она была с ладонь Юджина, салатового цвета и с уже выпавшими стёклами. Зато Папочка Медведь приклеил внутрь кабины маленького водителя, и тот стал Джуниору лучшим другом. Забегая вперёд, признаюсь, что эта реликвия останется с нами на годы!