А если Яли сам признает вину, то лучше не будет. Да, он тоже попадет в тюрьму – но их разделят. Любовников всегда разделяют. Он не увидит Франа. И сына тоже. Возможно, никогда.

Оба варианта событий ему не нравятся.

Яли хочется надеяться, что завтра он проснется рядом с Франом в их новом доме, а не за решеткой. Хочется – но разум, привыкший к законам Директории, твердит обратное. Он то и дело оборачивается – нет ли за ними погони. Нельзя недооценивать отборных бойцов, которые работают в органах, и их технику.

Эта тревога растет ежеминутно. Яли не выдерживает, и хватается руками за предплечье Франа, прижимаясь поближе и мешая тому водить. Он сильно жмурится и надеется, что они хотя бы разобьются насмерть. Даже смерть лучше, чем возвращение обратно. Если их поймают и докажут вину – а они докажут – попадет и их семьям. Папе, Айрону, малознакомому Оливеру и Элайзеру. Хотя, последнего не жаль. Понижение уровня с четвертого на третий – вот что тем грозит.

За преступления одного расплачивается вся семья.

Местность холмистая, вдалеке – горы. Города уже не видно. Спуски, подъемы, машину так трясет, что кажется – разлетится. И тогда их точно поймают. Авто сделано под реалии города, где дороги без единой ямки. А об этой дороге, давно забытой цивилизацией, и говорить нечего. Они наконец выезжают с долины и оказываются на более-менее открытой части. Вокруг поле. Чуть дальше – зеленеет. Непривычный цвет. Позади никого. Отсюда хорошо видно окружности и солнце у горизонта. Уже совсем светло.

Сквозь гул машины, Яли четко слышит что-то еще. Странный шум. Он пугается. Вдруг – их поймают с неба?..

– Тут протекает река, – объясняет Фран.

– Не искусственная? – Яли выдыхает, вслушиваясь в шум, как оказалось, быстрого потока воды. Фран останавливает машину. – Эй? Что такое?

Вместо ответа тот наклоняется, что-то ищет, и наконец вырывает крохотную коробочку вместе с проводами.

– С ее помощью отслеживаются все машины в Сотте, – говорит Фран и выходит, хлопнув дверью.

Яли выходит тоже, поспешно, останавливаясь в двух шагах от… пропасти. Настоящий обрыв! А там – в глубине – река. Быстрая, наверняка глубокая – темно-синяя. Он изумляется. Вид захватывает. Ему ничуть не страшно зависнуть вот так над пропастью, но Фран его придерживает, будто думает, что Яли может намеренно прыгнуть. Альфа замахивается и выбрасывает «чип» вниз. Тот скрывается где-то в глубинах.

– Они подумают, что машина упала с обрыва, – поясняет Фран свои действия. – И будут искать нас там, а на это уйдет много времени. Мы успеем уехать.

– Ого, – только и выдавливает Яли. Он бы никогда до такого не додумался.

Яли оглядывается. И понимает, что впервые видит настолько открытую местность. И… небосвод. Как огромный колпак, накрывающий сверху. Он задирает голову и так и застывает с открытым ртом. Голубое. Оно голубое! Не разбавленно-сероватое, а насыщенно голубое. Настоящее небо, без всяких фильтров и управителей погодой, которые и делали небо вечно покрытым серыми разреженными облаками, чтобы избавить людей от вреда прямых солнечных лучей большую часть дня. И только изредка можно было увидеть солнце. А тут оно – постоянное. И воздух вкусно пахнет. Кристально чистый. Настолько, что Яли кажется, что раньше он дышал пылью.

Только сейчас Яли осознает, что он… на свободе. Свободен! Птица вырвалась из клетки и обрела свое небо. Самая потайная мечта сбылась! Птица летает. И Яли буквально ощущает этот полет. Ветер подхватывает его под руки, и он повинуется, расправляя «крылья». Закрывает глаза, расслабляется. Ощущает, как ветер оплетает его тело, делает невесомым. Кажется, вот-вот он взлетит.

Одуряюще приятное ощущение.

Рядом слышен приглушенный смех Франа и щелчок открывшейся двери авто.

– Поехали, – говорит альфа.

Яли улыбается ему. Искренне-искренне, как ребенок, которому только что подарили то, о чем он мечтал. Его небо. И это сделал для него Фран. Пусть, свобода мимолетна. Пусть, их найдут, поймают. Пусть. Сейчас он счастлив. Он сбежал с любимым человеком в неизвестность – и он самый счастливый в этом свободном мире.

Воодушевление распирает грудь. Яли подбегает к авто, садясь на место, смотрит на улыбающегося Франа мгновение, а в следующее – целует. Со всеми чувствами, всей благодарностью и безмерной любовью. Яли целует его, обнимает, гладит руками, дышит, задыхается его запахом. И смеется. Смеется ему в губы.

Плачет. Слезы радости к подбородку и вниз – кап-кап. Фран тоже смеется, вытирает слезы Яли со щек и целует сам. Трепет внутри настолько приятен, что это ощущение не хочется терять. Они на свободе и они вместе.

– Все, все, нам нужно ехать, – шепчет альфа.

Яли смотрит на часы: прошло всего пять минут. А кажется – вечность. Столько новых впечатлений, что их не выразить словами.

Он вытирает продолжающие бежать слезы раз за разом и удивленно смотрит на мокрые ладони. Последний раз он плакал в детстве. А теперь эмоции вырвались соленой влагой из глаз.

Но это – не от горечи. Это – от прощания с прошлым.

И от встречи с небом, солнцем и будущим, которые он разделит с Франом на двоих.

========== Эпилог ==========

Яли вылезает из машины, разминая затекшие ноги. Оглядывается вокруг. Этериукок настолько отличается от Сотты, что кажется – Яли попал в оранжерею. Среди разных видов растений-деревьев построены дворы и домики. Маленькие совсем, одноэтажные, выкрашенные в разные цвета с заборчиками, садами. Столько зелени вокруг, столько солнца, неба, что у Яли и правда впечатление, что он в раю.

Фран только посмеивается с его реакции, хотя сам – понятно – тоже впервые видит подобный вид своими глазами. Яли же радуется, как ребенок, фотографирует на новый телефон буквально все подряд – каждая деталь кажется ему удивительной и новой. В детстве он мечтал соорудить домик и жить в оранжерее. Теперь, по сути, детская мечта сбылась! Но больше всего его удивляет щебетание живых птиц, их полеты – низко-низко, чуть выше крыш домов.

На ветвях ближайшего дерева, дивно изогнувшего ветви вверх, маленькая птица. А поет – таких песен Яли не слышал и в зооуголках Сотты, где любил наблюдать за пернатыми. На воле и песни другие.

Солнце припекает, слепит, стоит поднять голову вверх и попытаться посмотреть на небо. Яли жмурится, прикрывает глаза ладонью, а Фран продолжает посмеиваться, хлопая дверцей машины.

– Я пойду, договорюсь нам за дом, а ты не потеряйся, – как ребенка, поучает Фран, и от этого смешно уже Яли. Он смеется искренне, думая, что среди этой красоты он потерялся бы насовсем.

Пока Франа нет, он продолжает стоять на обочине дороги и рассматривать все вокруг. Под заборчиком из белых досок проросли зеленые травинки, яркие-яркие. Яли фотографирует, воодушевленно ахает, оглядывается и замечает, что по улице идут люди. Взрослый с ребенком малых лет.

И чем ближе они подходят, тем больше Яли удивляется. Одежда, видимо, омеги – и туника и легкие штаны – сшиты из ткани с цветочным принтом! А ребенок так и вовсе одет во все цветное и яркое. Жаль только, что Яли подзабыл их язык, который изучал в колледже, как иностранный. Придется тренироваться уже вживую.

Они заехали в этот живописный поселок на третьи сутки своего пути. Яли давно успокоился – их не найдут. Они успели пересечь границу другой страны и теперь затерялись во многочисленных деревнях. Яли не думал, что однажды будет жить в таком месте. Наверняка, здесь нет банальных удобств в виде ванной или туалета внутри дома, но это – мелочи. Все можно сделать.

Фран же ушел в местную администрацию, или как это у них называется – обменять денежную валюту и купить дом.

Яли рассматривает проходящего мимо омегу с ребенком, те приветливо ему улыбаются, а дитя что-то лепечет и тычет пальцем. У обоих загорелая кожа и каштановые волосы. Скорее, большинство здешних жителей выглядят так же. Поэтому Яли – блондин, сравнительно светлокожий – смотрится для них, как диковинка. Оно и видно: чужестранец.