Он смеется в губы Айрону и обнимает его за шею.

========== Глава 8. Прямо в глаза ==========

Утро добрым не бывает. Особенно, если это утро наступает в час дня.

Яли пьет третий стакан воды подряд. Его сушит. Как никогда прежде. Айрон продолжил спать – ему хуже. И Яли бы тоже не тревожили, однако, он встал сам. Элайзер рядом готовит обед, то и дело подсовывая кремовый тортик и упрашивая поесть. Но от одного вида сладкого его мутит еще больше.

– Как прошла первая брачная ночь? – интересуется активный Элайзер. – Я так давно мечтаю о внуках!

– Куда вам внуков? Вы сами еще дитя носите, – усмехается Яли в перерывах между третьим и четвертым стаканом воды. – А ночь… Ух, водичка… Хорошо.

Хорошо, если учитывать, что доброй половины он не помнит. Секс, как секс. Подобных в его молодости хватало с лихвой, особенно учитывая бурную студенческую жизнь. До «кое-кого» не дотягивает, конечно. Но ничего. У них целая совместная жизнь. Они узнают друг друга, выучат предпочтения. Все впереди.

Яли давится водой и разбрызгивает по полу, замечая Франа в дверном проеме. Альфа так осуждающе на него смотрит, что он давится во второй раз и кашляет. Дальше Яли избегает смотреть в его сторону. Но ощущает на себе прожигающий взгляд, будто бы спрашивающий: «эти следы на теле мои или его?». Яли поправляет ворот вязаного кардигана. Тональный крем давно стерся. Остается надеяться, что Айрон был слишком пьян, чтобы вчера это заметить.

– Ой, у меня соль закончилась. Схожу к Дарми, присмотрите за плитой, мои дорогие.

Элайзер улетает, как легкая бабочка, буквально порхая. Видимо, беременность хорошо на него влияет. Омега оставляет их, даже не подозревая, что с его уходом атмосфера омрачается.

Яли занимает себя делом, помешивая содержимое кастрюли. Оттуда вкусно пахнет. Он молчит. Фран тоже. Кажется, это действительно все. Будет лучше, если молчание затянется на года.

Только что-то не-зажившее болезненно тянет, заставляя согнуться. Сердце. Нельзя мешать успокоительные с алкоголем. Или желаемое с реальностью. Оба коктейля плохо сказываются на здоровье.

Вот и все.

«Давай притворимся, что мы друг другу никто, а?» – мысленно. – «Давай притворимся».

***

Поезд сдвигается с места с характерным звуком. Яли смотрит в то окно, откуда ему машет Айрон. Он машет ему в ответ и провожает взглядом.

Яли стоит до тех пор, пока поезд не исчезает из виду.

У Айрона помимо работы учеба в университете на заочной форме. И раз в полгода туда нужно ехать, чтобы сдать все нужные экзамены. Их «медовый месяц» из-за графика Айрона превратился в «медовую неделю». Зато эта самая неделя прошла неплохо. В один момент Яли даже поверил, что счастлив.

Жаль только, что не вышло поехать с Айроном. Законы есть законы. «Четвертый» не может покинуть территорию своего уровня без весомых на то причин. А страну – так вообще. Законно пересечь границы практически нереально.

…А в остальном, жаловаться не на что. Фран сохраняет их негласный договор о притворстве. Разговор у них не ладится. Они и правда, как чужими стали. Яли пересиливает себя каждый раз, находясь рядом. Переучивает. Внушает, что должен относиться к Франу, как к родственнику мужа: ни больше, ни меньше. Пока получается не очень. Но на это нужно время. Яркие эмоции просто так не забываются.

Яли решает пройтись обратно пешком. Рассматривает людей, фасоны одинаковых одежд. Наблюдает за качеством пошива, отделочными строчками. За чистотой и выглаженностью. А ведь правду говорят, что по одежке можно определить характер человека.

Яли улыбается, ловя первое солнечное тепло. Недолгое – вот-вот надвинут дождевые тучи. Он поворачивает голову в сторону, замечая бутик с одеждой, а у него знакомую фигурку в длинном сером пальто. Русые волосы, заплетенные в косу. Рядом еще кто-то. Яли сворачивает с намеченного пути, ожидая на светофоре, чтобы перейти дорогу к Элайзеру. Наверняка, старший омега встретил родственника или друга. Но те уходят, сворачивая за угол между домами. Яли спешит, чтобы догнать. Сворачивает тоже, неожиданно натыкаясь на тупик, а там… Элайзер и незнакомый. Целуются.

Стоп.

Что?..

Яли теряет дар речи. Да и сам теряется. Ему не кажется. В метрах пяти от него Элайзер, тот самый Элайзер прижимается к высокому альфе – тоже светловолосому – и отвечает на поцелуй.

– Нас увидят, – еле слышно.

Яли отходит на шаг назад, стараясь не шуметь. Но не успевает скрыться.

Их взгляды пересекаются. Яли в шоке. Элайзер пугается. Что, черт побери, происходит?! Как это объяснить?.. Но… дело не в их поцелуе. Тут как раз таки все ясно. А дело в том, что этот незнакомый ему мужчина поразительно похож на Оливера.

– Я… я все объясню! Дорогой, солнышко, не спеши делать выводы, ты не знаешь… – старший омега запинается, заметно бледнея. – Я… пожалуйста, уйди, мне нужно поговорить с ним, – омега обращается к своему спутнику дрожащим голосом.

Старшая копия Оливера уходит, оставляя за собой шлейф свежего аромата. Даже запахи похожи. Надо же. И что самое странное, незнакомец похож еще и на Элайзера. А вот на этой ноте логическая связь теряется.

Яли подходит ближе, замечая, как трясется старший омега. Трясется и молчит, кусая дрожащие губы. Придумывает, чем оправдать себя?

– Не нужно, – останавливает его Яли, едва Элайзер раскрывает рот. – На вашем месте я бы тоже завел любовника. Не думаю, что это плохо, в смысле, плохо, но не в вашем случае, – хмурится он, а в голове так и звучит: «Да они друг друга стоят! Что Фран, что Элай…». Однако, он вспоминает кое-что другое. – Только вот… недавно Франкард сказал мне, что Оливер – не его сын. Я подумал, что его усыновили. Но Франкард не ответил, а потом вы назвали Оливера «кровинушкой», или что-то такое. И меня не покидала мысль, что… Впрочем, я уже понял, что это так и есть. Только скажите, этот ребенок, – он указывает на живот омеги, – тоже не от Франа?

– …Да, – через силу выдавливает Элайзер, опуская голову и избегая смотреть в глаза. Щеки красные. – Правда.

– Черт, – Яли трет лоб ладонью, продолжая хмурится.

В его голове все еще не укладывается, что Элайзер, этот милый и верно любящий омега, может тайно изменять мужу. Интересно, кто из них начал первым? Раньше казалось – идеальная семья. А копни глубже – вот, какие скелеты можно обнаружить.

Значит, Фран в курсе, что Оливер – сын от любовника. И, скорее, догадывается, что ребенок в животе супруга – тоже. Но постойте же…

А Айрон?..

Он не спрашивает. И так очевидно. Или нет? Или… как это вообще объяснить?..

– Пожалуйста, послушай меня, – молит Элайзер, хватая его за руки. Наверняка, попросит никому не говорить об увиденном. – Я не виноват… Так получилось. Я всего лишь хотел, чтобы Франкард обратил на меня внимание, хотел, чтобы ревновал, хотел, я хотел всего лишь увидеть, что он меня любит, – омега начинает заикаться и сжимает руками его руки. В глазах слезы. Губы дрожат. Элайзер умолкает, понурив голову, а после поднимает. По щеке слеза. – Но знаешь, что меня убило? – на лице столько боли, что Яли невольно верит ему. – То, что Франкарду все равно. Когда он узнал, то так же холодно посмотрел на меня и сказал: и что? Представляешь? Он не кричал, не ударил, не упрекнул взглядом… Это «и что?» гложет меня годами. И я уже не могу остановиться. Это как попробовать наркотик, попробовать того, кто любит тебя, и попасть в зависимость. Думаешь, мне не страшно, что попадусь? Но Рид, он, я ему нужен, – старший омега вытирает слезы рукавом пальто, пытаясь дергано улыбнуться.

– Тогда зачем было вступать в брак с Франом, если в итоге и двое детей не его, и вы с ним несчастны? Лет пятнадцать назад еще можно было развестись, до закона.

Яли выдергивает руки, пряча их в карманы. Отворачивает голову в сторону. Хмыкает. Перед глазами каменная кладка стены. Все хорошее, что он чувствовал к этому человеку, которого, было, начал считать папой, мгновенно тает. И дело не в самих изменах. А в том, как Элайзер это преподносит. «Я не виноват», – а кто? Кто, собственно, виноват? Яли сомневается, что это Фран его за шиворот приволок к любовнику и приказал делать всякие непотребности.