– Ах, вот, что ты хочешь сделать, – шепчет в подушку Яли. – Заставить изнывать от…

Фран задирает его халат еще выше, оголяя часть спины. Альфа спускается ниже, кровать скрипит. Яли понимает, что может вырваться – но не делает этого. Внизу живота слишком тянет и болезненно-сладко пульсирует, чтобы думать о чем-то другом, кроме разрядки.

Впрочем, он всегда знал, что несилен духом.

Если не заходить слишком далеко… то почему бы и нет.

Фран прав – он еще свободен. Последний день. Вечер. Черт… Яли громко выдыхает в подушку и жмурится, когда Фран, выцеловывая поясницу, спускается ниже. Его ладони на ягодицах – сжимают, мнут. Яли невольно млеет от этой ласки.

«Просто не заходить дальше. Просто не заходить. Просто…» – мысли сбиваются с ритма, когда Яли чувствует полуукус в ягодицу. Пальцы альфы скользят к расселине, а Яли со всех сил сдерживает дыхание – только бы не громко, только бы не выдать звук.

«Ты не должен», «очнись», «не позволяй это», «сопротивляйся» – тысячи слов ежесекундно, но он абстрагируется от них. Особенно, когда Фран проводит языком по укушенному месту. А после – к сжавшемуся анусу – где наверняка уже мокро от смазки. Яли сильно жмурится. Фран никогда не проделывал с ним подобного. Все их ласки были довольно грубы, и он не привык к такому Франу – к жестким прикосновениям-укусам, граничащим с нежными поглаживаниями-поцелуями. От этого острого контраста он сдается окончательно.

Альфа проходится горячим языком по анусу, руками разводит ягодицы. Языком надавливает на вход – а Яли замирает от новых, неизведанных раньше, ощущений. Он слышал о подобном, но чтобы ему… и Фран… о-о. Он выгибается навстречу, расслабляется, позволяя альфе протолкнуть язык внутрь.

Запах мяты заполняет легкие, вытесняет воздух, а из головы – последние мысли о побеге. Эти движения языка внутри, сильные руки, сжимающие ягодицы… Яли не выдерживает. Он слышит собственный голос и вжимает голову в подушку, перекрывая воздух – только бы не стонать. Но звуки рвутся из горла непроизвольно. Ему хорошо. Только когда к языку добавляются пальцы, проникающие внутрь, Яли осознает, что его явно подготавливают для чего-то большего.

Протест – незамедлительный. Яли возится, пытается привстать, опираясь на локти. И Фран прекращает его разрабатывать, переворачивая вдруг на спину. Разгоряченной кожей – к простыням. Глаза в глаза. Яли убирает со лба прилипшие волосы, но взгляда не отводит. Щеки еще больше горят. Дверь… дверь точно закрыта? Что же он творит… Что же они творят!

– Видеть, как ты хочешь меня, уже наслаждение, – шепчет альфа с ухмылкой на губах. Соблазнительный до мурашек. Испарина стекает по вискам и вниз, дыхание – неровное, черные волосы взлохмачены. Сам его образ возбуждает сильнее любых афродизиаков – ведь это образ любимого человека.

Любимого.

Тогда зачем сдерживаться?

Колени сами по себе разъезжаются в стороны. Альфа пристраивается между ними, склоняясь над Яли. Щеки чуть красные, взгляд блуждающий и влажный – влага и на губах: наверняка, смазка. Яли тянется навстречу, забывая обо всем. Целует. Рукой в волосы – короткие, но мягкие. Чуть сжать пряди между пальцев – и сильнее, сильнее, показывая Франу, что он еще не до конца сдался.

И Фран покоряет его. Приподнимает под ягодицы и рывком входит на всю длину. Яли вскрикивает от неожиданности, запоздало зажимая рот ладонями. Боль от резкого проникновения почти сразу тает. Но даже эти отголоски желанны. Он ощущает себя заполненным до краев. Член альфы пульсирует внутри.

– Я так сильно ненавижу тебя, что готов придушить, – шепчет Яли в перерыве и снова впивается в его губы. Руками – за шею. Исполнить слова. Придавливает, несильно, но альфу это только заводит еще больше. И тот начинает двигаться. Сразу быстрый темп. Быстрее, еще быстрее – Яли задыхается, забывается, хватается то за простыни, то за плечи Франа. Мечется. И почти сразу кончает, сжимая альфу в себе. Тот низко стонет – наверняка, ему приятно до одури. Но Фран не останавливается, продолжает вдалбливаться в него со шлепками и хлюпаньем смазки. И Яли заводится снова.

========== Глава 7. Кольца ==========

Он не спит. Не может уснуть. Полночи провел в душевой кабинке, потом усилиями-уговорами Элайзера в кровать. Свежую, перестеленную заранее. Жаль, что память нельзя так же поменять на чистую.

Элайзер подумал, что это переживания из-за брачной церемонии. Он не знает. Даже не догадывается, что буквально несколько часов назад Яли срывал голос под Франом. Элайзер и представить себе не может, что тот, кто разрушил его покой в семье – перед ним.

Яли уверяет себя, что этот раз был последним. Точно последним, а не как с прошлым обещанием. До брака – не считается изменой. Это была отдушина. Последний из срывов. То, что он будет еще долго вспоминать, запираясь в душе или комнатке со швейным приспособлением.

Он почти себя не винит. Зачем винить, если сам спровоцировал и сам же после получал наслаждение? Иногда надо быть честным с собой. От правды не убежишь.

Видимо, Фран пытался переубедить его таким образом, раз слова не действовали. И у него почти получилось.

«Может, мне нужно было его выслушать, тогда бы этого всего не случилось. Но… Я не собираюсь быть вечным любовником. Тем более, его любовником», – думается.

Он буравит взглядом потолок и ему до самого рассвета мерещатся тени. Показывается запах. Их совместный, переплетенный прошлым вечером. И если его не удалось заглушить гелями и отдушками, то Элайзер сам все понял.

Хватило одного взгляда на зашедшего Элайзера, чтобы осознать: нет, не понял. Тот слишком верит в благоразумие мужа, чтобы представить, что в его отсутствие тот переспал с Яли. Да не просто переспал, а сделал так, что Яли теперь стоять нормально не может. Ноги трясутся, а поясница ноет. Он замечает эти детали только сейчас. Благо, халат по самое горло замотан, иначе распустившиеся «цветы» на коже показали Элайзеру правду.

Яли поднимается, первым делом оглядев свой усталый вид в зеркале. Он не хочет спать. Он вообще ничего не хочет. Особенно на брачную церемонию.

Элайзер щебечет, приносит одежду, сам тоже идет переодеваться. И пока его нет, Яли вываливает косметику с ящика, судорожно перебирая. Ищет тональный крем. И находит. Быстрыми движениями полбанки на пальцы, втирать в кожу – со всей силы, будто от этого засосы исчезнут. Руки дрожат. Откровенно трясутся. В горле сухо. Хочется рыдать.

Он кусает губы, не позволяя эмоциям взять верх.

Что.

Он.

Наделал?..

Доигрался.

Знал же, что итогом его игрищ станет это. Фран не терпит подобных действий. Фран валит и берет. Так альфа поступил и на этот раз. Яли догадывался, что так выйдет и все равно продолжит «мстить». А в итоге оказался в его объятьях.

Предсказуемее некуда.

– Это был последний, – шепчет Яли и скалится в свое отражение. Замазывает тем же кремом синяки под глазами. Все лицо. Зачем? Ему сделает макияж специально вызванный визажист. И прическу сделают тоже. Волосы высветлят, чтобы этих еле-заметных прядей не было и в помине.

Он надевает костюм, идентичный обычным серым, только белого цвета. Только пиджак удлиненный. Рубашка с жабо и брошью, украшенная отделкой из кружева. И одна отделительная деталь – шаль на голову в пол. Кружевная. Он рассматривает ткань, отвлекаясь от раздумий. Красивые узоры. Цветы. Розы?

Пахнет свежестью. Пальцы щекочет. Он набрасывает ее на голову, примеряя перед зеркалом. Безэмоционально. Этим утром ему должен был помогать папа. Однако, вместо папы Элайзер. И смотреть ему в глаза теперь совсем нереально.

Яли выпивает горсть успокоительных, надеясь, что превратится в овощ и не наделает глупостей. Таблетки действуют буквально сразу.

Дальше все, как в тумане. Элайзер, визажист, стилист, другие люди. Незнакомые, еще и еще, папа, Фран. О, Фран… Они пересекаются взглядами на мгновение и этих нескольких секунд достаточно, чтобы понять: никто из них не жалеет о содеянном.