— Подожди у меня, война так война! — решительно настроенный, он вешает фотоаппарат на шею, а сам спешно надевает перчатки на окостеневшие ладони.

Арон только посмеивается и лепит очередной снежок. Лир не отстает от него и запускает первым слепленным комком снега — прямо в лицо. И пока «противник» сбит с толку в прямом смысле, он кидает еще несколько.

— Ну все, тебе конец, — шутя угрожает Арон, стряхивая с пальто снег.

Лир бросается в сторону аллеи с полуразрушенным фонтаном, понимая, что силы-то неравны. Он ощущает себя малым ребенком, но не упрекает в столь «детском» поведении. Ему сейчас так весело и хорошо, как не было уже очень и очень давно.

Лир добегает до фонтана, поражаясь собственной ловкости и уклонениям от атак снежками в спину. Он замечает, что с полуразрушенного строения свисают метровые сосульки: большие такие глыбы чистого льда. Лир выламывает одну, воображая себе, что это меч — как в детстве.

— И что вы скажете теперь, сир Арон Родерберг? — он быстро вживается в роль рыцаря и направляет сосульку вперед. Правда, держит обеими руками: тяжелая.

— О, благочестивый, молю о пощаде, — Арон смешливо поднимает руки, боком продвигаясь к давно нерабочему фонтану. — А как же кодекс чести? Неправильным будет сражаться с безоружным, о сир Лир Родерберг.

— Сир Грегори, — поправляет он, замечая, что альфа тоже выбирает себе сосульку: правда, потоньше, потому что Лир забрал самую большую себе.

— Если победа за мной — вы станете Родербергом, сир, — усмехается Арон с азартом в глазах.

Лир не дожидается нападения и взмахивает «мечом» первым. Арон выставляет защиту, из-за чего от обеих сосулек откалываются кончики и разлетаются осколками льда по снегу.

— Защищайтесь! — теперь альфа нападает.

Они бьются сосульками, как ненормальные: лед летит по сторонам. Но «меч» альфы укорачивается намного быстрее и вскоре от него остается сантиметров десять. Но Арон не сдается, пытаясь добраться до целых сосулек. Однако Лир блокирует ему проход, из-за чего альфа поскальзывается и падает спиной в снег.

— Вы проиграли, сир, — он наставляет на Арона остаток сосульки, тяжело дыша. Лицо горит, сердце стучит учащенно. Такие вот забавы явно не для его возраста. Но он делает горделивый вид и добавляет: — Ваше последнее желание?

— Поцелуй прекрасного омеги, — Арон слишком довольно улыбается, как для проигравшего.

Лир смеется, теряя бдительность на мгновение, и этого достаточно, чтобы вместе с сосулькой потерять и равновесие. Теперь они поменялись местами: «меч» в руке у Арона. Альфа наклоняется над ним, не позволяя подняться. Близко. Лир не теряется и собирает рукой снег, отправляя большую горсть прямо в лицо Арону, который явно вознамерился исполнить то, что сказал ранее.

— Грегори так просто не сдаются! — восклицает он и убегает вглубь парка, в ту сторону, где шумит быстрая горная речка.

Лир все больше погрязает в снегу, проваливаясь чуть ли не по колено, но идет вперед. Где-то там должен быть резкий склон и река внизу. Вид завораживающий: было бы неплохо сделать парочку фото.

Арон почти его догнал. Плохо дело — в отличие от молодого и сильного альфы, он ощущает себя выдохшимся и слабым. Но Лир продолжает идти вперед, в какой-то момент осознавая, что теряет равновесие и летит вперед.

— Осторожно! — крик Арона позади отдается эхом по долине.

Лир хватается за первый встречный куст. Смотрит вниз — а там метров тридцать крутого склона и река. Он так и лежит головой вниз на снегу, держась за кустарник. Пробует повернуть голову на говорящего что-то альфу, но отвлекается на мельтешение перед глазами. С замиранием сердца он наблюдает, как соскользнувший с шеи фотоаппарат устремляется вниз.

— Нет! — выкрикивает он, протягивая руку, но оказывается поздно.

Благо, фотоаппарат зацепляется за ветки какого-то растения и застревает там. Но до него метра два-три точно, да и опасно слезать по практически вертикальному склону: есть риск упасть на камни внизу. Глубина реки не такая уж и большая, а вот огромные валуны представляют собой опасность. Вот тебе и «сделал фото»…

— Лир, держись покрепче, я сейчас спущусь к тебе! — слышится обеспокоенный голос Арона позади. — Куда ты? Оставайся на месте!

Но Лир смотрит только на него. На фотоаппарат.

Это по его вине дорогой предмет теперь висит над пропастью. Если он не вернет его владельцу, то точно себе этого не простит. Плюс на нем находятся прекрасные фотографии. Утратит фотоаппарат — потеряет и фото. Он уверенно сползает вниз, стараясь зацепиться руками за коряги и неровности.

— Не дури! Да брось ты его, купим новый! — кричит Арон. — Я все равно ревновал тебя к нему, потому что он тебе нравится больше, чем я…

Но Лир уже скользит по снегу вниз, стараясь хоть как-то остановить это. И с треском врезается лицом во все тот же кустарник, на ветках которого держится фотоаппарат. Лир едва успевает его поймать. Прижимает к себе. Сердце стучит быстро-быстро — он реагирует на все остро. Опираясь на стволы кустарника, Лир переворачивается. Но дотянуться до следующих корней, чтобы ухватиться — сложно. Слишком далеко. Да еще и Арон в панике размахивает руками и пытается слезть к нему. Лир уже представляет, как альфа падает вниз, утаскивает его с собой и они дружно летят в реку.

Нелепая была бы гибель.

Он кое-как вскарабкивается вверх, делая в толстом снежном покрове «ступеньки». Добирается о следующего куста, а там Арон скидывает ему один край шарфа, за второй же держится сам. Лир вешает фотоаппарат на шею и на всякий случай прячет за пальто. Хватается за шарф и держится со всех сил. Ткань оказывается довольно крепкой, так что вскоре Арон вытягивает Лира таким образом наверх.

— Ты гребаный авантюрист, у меня чуть сердце не остановилось, — сварливым тоном причитает альфа, хватая его за плечи и стряхивая с него снег.

— Фотографии, — Лир округляет глаза и так и стоит на коленях, все больше погрязая в снег, ровно как и Арон. — Я такого жирного снегиря в кадр больше не поймаю. Да и игра света на фоне… когда еще будет такой солнечный зимний день?

— Ты неисправим, — вздыхает альфа и начинает тихо смеяться.

Лир замечает, что Арон где-то потерял шапку. Да еще и волосы расплелись и теперь падают на плечи длинными прядями — они у альфы доходят до середины спины. На солнце их цвет отблескивает рыжиной. Да и глаза светлые — Лир неосознанно засматривается.

Он тоже заражается смехом, падая на снег спиной. Небо над головой чистое — вверху летают птицы. Плеск горной речки напоминает про несуразность ситуации, в которой он оказался минутами ранее. Ради фото со снегирем рискнул целостностью суставов. Лиру не верится, что он — несмелый — смог это сделать. У него ведь был выбор. Арон просил его не слазить за фотоаппаратом, вернуться наверх, но он все равно спустился. Лир от чего-то гордится собой.

Небо ему заслоняет Арон, снова нависший сверху.

— Знаешь, а мне понравилось, — сознается Лир, смотря неотрывно в орехового оттенка глаза.

— Не думал, что ты в самом деле решишь достать фотоаппарат, — говорит ему Арон и прикасается к его лицу под предлогом «убрать растаявшие капли снега». И делает это так нежно, что Лир затаивает дыхание.

— Кажется, солнце близится к горизонту. Зимние дни короткие, — он отворачивается и привстает. Похоже, что истратил всю решимость на спасение фото. — Давай вернемся в парк. Может, мне удастся поймать в кадр дятла, — Лир поднимается и достает из-под пальто фотоаппарат. Включает, проверяет на повреждения. Цел.

Он поворачивается и делает несколько фото Арона, смотрящего вдаль. На память. Мало ли, как сложится их будущее — вдруг, пути разойдутся. Лиру хочется запомнить его таким, как на фото. Запечатлеть не только Арона, но и воспоминания, связанные с этим днем.

Днем, когда Лир впервые почувствовал себя по-настоящему ожившим.

…Назад они возвращаются за непринужденным разговором. На душе спокойно. Правда, пока они добираются до машины, то порядком замерзают: вспотевшие после боя сосульками и ситуации с обрывом. Мороз крепчает.