Сейчас Лир понимает, что на самом деле остро нуждался в любви, которой мало получал до встречи с Ароном. Он только и умел, что отдавать: заботиться, тратить силы и время на то, чтобы сделать жизнь Рихарда и Сэда комфортной, но при этом не получал отдачи.

Он старается отогнать сожаления, но те порою подкрадываются и грызут: Лир вспоминает, как позволял с собой обходиться и жалеет, что был настолько бесхребетным. Да, он хотел сохранить семью, но разве стоило терпеть скотское к себе отношение? Если бы он изначально показал Рихарду, что тот не имеет права с ним так обращаться, ели бы воспитывал сына должным образом, то всего этого бы не произошло. В том, что он жил, как прислуга, в нелюбви и обмане, в большей степени виноват он сам.

Но благодаря Арону, Лир осознает все это и знает точно, что больше не повторит ошибок прошлого. Ему повезло в том, что он нашел человека, который его ценит и поддерживает. И Лир отвечает ему тем же, влюбляясь с каждым днем все сильнее и сильнее. Ему по-настоящему хорошо рядом с Ароном. Таким счастливым он не был никогда и терять это умиротворение не хочется. Да и теперь Лир более уверен, что альфа его не бросит и не найдет получше. Брачные кольца на их пальцах тому подтверждение. Они вступили в брак сразу же после того, как Арона выпустили из следственного изолятора. Тихо, без пышных празднеств, в кругу близких и друзей. Лир до сих пор улыбается, вспоминая те минуты, когда впервые смог назвать Арона своим мужем.

Он запоздало замечает, что альфа уже припарковал машину у городской больницы и стоит снаружи, открыв для него дверь. Они идут на очередную запланированную проверку. Там их встречает медбрат и проводит в палату, где укладывает Лира на кушетку, а сам выходит за результатами анализов.

— Так ты решил, кого больше хочешь? — спрашивает в сотый раз альфа, заметно нервничая.

— Да говорю же, кто будет, тот будет, в любом случае, это наши дети.

— Наши дети, — трогательно улыбается Арон, поглаживая его руку с кольцом и переходя с нее на живот. В этот момент в палату заходит медбрат с принесенными результатами анализов. Лир старается лежать ровно, но ему не терпится поскорее узнать пол детей.

Арон первым перехватывает бумаги, пока медбрат мажет оголенный живот Лира какой-то жидкостью. По его обрадованном выражении лица не понять, кто там. Сердце начинает стучать быстрее от волнения, и Лир не выдерживает, спрашивая:

— Кто?..

— Омеги, оба омеги, — с заметной гордостью в голосе произносит альфа и откладывает бумаги в сторону, наклоняясь к нему и кратко целуя в губы. Прямо на глазах у работника больницы! Лир несдержанно улыбается, щурясь и ощущая, как распирает грудную клетку от сильной радости.

— Близнецы у вас однояйцевые, развиваются хорошо, — медбрат водит по животу каким-то прибором, а на экране появляются пятна, в которых еле-еле можно узнать очертания крошечных пока детей.

Лир с замиранием сердца посматривает на экран, а на душе становится тепло и трепетно. Его омежки… Он переводит взгляд на Арона, который тоже смотрит на пятна на темном фоне. С широкой улыбкой. Глаза блестят.

— Ты чего, плачешь, что ли?.. — замечает Лир, но Арон тут же отворачивается, вытираясь рукавом.

— Тебе показалось, — и поворачивается обратно. — Я просто люблю вас, — альфа наклоняется к нему и шумно выдыхает ему в висок, — всех троих.

Лир обнимает его за плечи и сдерживается от ответа: они тут не одни. А как хотелось поярче проявить чувства в этот особенный для их семьи момент… Он все же не сдерживается и обвивает шею альфы руками, прижимая поближе к себе. Медбрат понимающе отворачивается.

— Я тоже тебя люблю, — шепчет он. — Мы любим.